Трудно быть богатой - Мария Жукова-Гладкова

— И что дальше?

— Тебе дадут кредитную карточку. Сможешь пользоваться. Деньги снимать. И у нас в городе, кстати, тоже.

Хабибуллин пояснил мне процедуру.

— То есть даже в Питере я могу по этой кредитке снять наличные доллары?

Он кивнул. Ситуация мне нравилась. Если Хабибуллин меня, конечно, не обманывает. Уж больно он был в эти минуты похож на сына лейтенанта Шмидта.

Управляющий вскоре вернулся в сопровождении молодого клерка. Камиль быстро просмотрел бумаги и расписался в нескольких местах. Потом бумаги вручили мне. Клерк довольно сносно говорил по-русски. Мне предстояло расписаться в двух местах. Я закрывала один счет и открывала другой.

Я могла понять вторую процедуру, но не первую…

Откуда у меня мог быть счет в кипрском банке? Причем, общий с Камилем Хабибуллиным? А в бумагах так и стояло: вначале подпись Камиля, потом моя, причем за подписью следовала полная расшифровка имени.

Можно ли открыть счет в отсутствии человека? Вообще-то можно. Помню, как бабушка открывала на меня, еще в советское время, откладывая деньги мне на свадьбу. Наверное, на Кипре аналогичная процедура тоже используется. Но разве Хабибуллин стал бы открывать счет на себя и на меня? У него что, другой кандидатуры не нашлось?

А потом, при виде суммы со многими нулями мне стало просто худо. Вот почему он отстегивает мне десять тысяч долларов… Может, стоило потребовать больше? Или за большее я бы точно получила нож в сердце от известного специалиста по этим делам Виталия Суворова? Или утонула в Средиземном море? Попала под машину? Отравилась каким-нибудь некачественным продуктом? Да мало ли что может со мной приключиться… В особенности, если речь идет об огромных деньгах.

Но почему? Почему я?! Почему они все ко мне привязались?!

Я подписала бумагу. Потом мне подсунули другую — договор об открытии счета, ее я тоже подписала (с большей радостью), после чего мне выдали кредитную карточку.

Мы жали руки смуглолицым господам, все приветливо улыбались, нас проводили до двери. Машина Камиля была припаркована недалеко от дверей банка, но он, подхватив меня под руку, развернул не к джипу, а в противоположную сторону.

— Куда ты меня ведешь? — прошептала я. У меня почему-то стали подкашиваться ноги.

— Убивать, — сказал Камиль.

И тут я совершила то, чего не ожидала от себя: врезала ему сумочкой по физиономии, резко рванула руку и со всех ног бросилась в противоположную сторону, расталкивая прохожих, которых почему-то оказалось гораздо больше, чем когда мы заходили в банк. Или рабочий день у людей кончился? Отдыхающие, накупавшись с утра и поспав после обеда, двинулись по магазинам?

Я слышала, как Камиль несется за мной с криком:

— Остановись, дура! Я пошутил!

Но мне было не до шуток. Прижимая сумочку с моими собственными деньгами к груди, я маневрировала между прохожими. Ноги больше не подкашивались, наоборот, откуда-то взялась не замеченная мною раньше за собой прыть. Я жалела только, что надела босоножки на каблуках. Гораздо лучше подошли бы старые удобные кроссовки, но кто же знал, что мне тут придется носиться по многолюдной улице?

Дети! Как же они? Ведь мне же придется вернуться на виллу и их забрать! А там будет Камиль! И у меня нет оружия. Хотя что бы я делала с оружием? Против спецов типа Виталия. Да и Камиль им явно владеет лучше, чем я. И он сильнее…

Потом мелькнула другая мысль: позвоню Мурату. И майору. Можно же тут откуда-то позвонить? Наверное, автоматы на улицах все международные. И переговорный пункт должен какой-то иметься. А если до них не дозвонюсь, пойду в полицию. А Интерпол, интересно, тут есть? Если есть, и туда пойду. Суворова в каком количестве стран ищут? Сделаю подарок Интерполу от автора эротических романов.

Мысли скакали в голове с катастрофической скоростью. Но главной была одна: я хочу убить Камиля. Я никогда еще никого не хотела убить. Я всегда была мирным человеком. Но этот… этот (я не находила нужных слов) выведет из себя кого угодно.

А потом я услышала резкий визг тормозов… И погрузилась во тьму…

* * *

Когда очнулась, надо мной склонялись Камиль и еще какой-то незнакомый смуглолицый мужик.

Что произошло? Я посмотрела направо, потом налево. Подо мной — горячий асфальт, рядом стояла какая-то белая машина неизвестной мне марки. Вокруг собралась шумная толпа, слух улавливал незнакомую речь. Где я?

Итак, я бежала от Камиля. Впереди была улочка, пересекающая ту, по которой я неслась как угорелая. Как и обычно, я посмотрела налево… Как меня еще учили в школе. И как я учу своих детей. А тут левостороннее движение. Надо было посмотреть направо! Мы же на Кипре.

— Как ты? — мягким голосом спросил Камиль. — Что у тебя болит?

Мне хотелось вжаться в асфальт, провалиться сквозь землю, только бы скрыться от него. Но на его лице было написано искреннее беспокойство.

Я села.

— Лежи! Сейчас подъедет врач.

Но я уже сидела и обводила взглядом толпу. Внезапно мой взгляд остановился на… Лешке. Мой бывший муж, только с бородой. Или мне это кажется? Откуда здесь взяться Лешке? Или у меня уже начались галлюцинации?

Я закрыла глаза, а когда открыла, никакого Лешки в толпе не было. Я закрывала их на одну секунду. Или даже меньше. А он исчез. На том месте стоял совершенно другой мужик, тоже с бородой, но гораздо более старшего возраста и, глядя на меня, разговаривал с какой-то женщиной. Точно, у меня глюки…

Потом послышался вой сирены. Приехали полиция и «скорая».

Вместе с Камилем меня доставили в госпиталь, осмотрели. Ничего страшного не нашли — вообще ничего не нашли. Врач, говоривший по-русски, сказал:

— Русских женщин не может убить ничто! — и поднял вверх большой палец.

Хабибуллин стоял рядом. Врач спросил его, оставить меня в больнице на денек или господин отвезет меня в гостиницу.

— У нас тут своя вилла, — сказал Камиль.

— Ну тогда вам, наверное, лучше отвезти жену туда. Пусть полежит денек. И все будет в порядке. Даже сотрясения нет.

Я предпочла бы оказаться на северном или южном полюсе, в Америке, Австралии или Африке — только бы подальше от злосчастной виллы. Но там остались дети — они, наверное, и так уже волнуются. Поэтому выбора не было.

Мне принесли мое запачканное платье, Камиль помог одеться, помог подняться, а перед больницей поймал машину, которая доставила нас к так и припаркованному у банка джипу. Других машин перед зданием уже не было: рабочий день давно закончился.

Хабибуллин помог мне усесться на переднем сидении, сам сел за руль и проехал метров сто в том направлении, куда он изначально хотел меня вести.

Неужели все-таки убьет? И дети останутся сиротами? Лешка-то ведь не в счет. Дедушки старые. Надежда Георгиевна… Я не хочу, чтобы моих детей воспитывала свекровь! И вообще ей некогда ими заниматься. Мысли опять проносились в голове с катастрофической скоростью… Может, у Камиля в бардачке есть пистолет? Или нож? Смогу я воткнуть нож ему в сердце? У Виталия это очень хорошо получается, может, и мне удастся? Ради детей?