Трудно быть богатой - Мария Жукова-Гладкова

Многозначительно кивнув, сын вышел из комнаты. Вместо него зашел Камиль. Сразу же заметил, что у меня глаза опять на мокром месте.

— Да успокойся ты наконец, — он крепко обнял меня и прижал к себе. — Все будет хорошо.

— Камиль, что это были за деньги? — спросила я.

— О, Аллах! Нефтяные, конечно. Какие у меня еще могут быть деньги?

— А причем тут я?

— Долго объяснять, — ушел он от ответа. — И вообще это не женское дело!

Я опять хотела открыть рот, но Камиль не дал мне ничего сказать, заорав, что со мной и с детьми все будет в порядке, если я буду делать то, что он говорит. После этого он бросил через плечо:

— Одевайся! И поторопись! Жду тебя внизу!

Я бросила взгляд на мешок с шубой за шесть тысяч долларов и надела купальник.

* * *

Мы великолепно поплавали, мне стало лучше, голова совсем прошла. Вернувшись на виллу, пока Витька с Катькой что-то мудрили на кухне, я приняла еще таблетку анальгина. Слабое сотрясение, наверное, все-таки есть, несмотря на то, что сказал врач. Камиль внизу смотрел местные новости. Я вспомнила, что обещала каждый вечер звонить Сергею Сергеевичу. Но как я позвоню при Камиле? Или, наоборот, стоит сказать, что у меня в Питере есть человек, который примет меры, если я вдруг не заявлю о себе в оговоренное время?

Я спустилась вниз, подумывая, что часть долларов стоит потратить на обновление гардероба, но глядя на Камиля в шортах и майке, решила, что я в шортах тоже смотрюсь прекрасно, и для Хабибуллина не надо надевать вечернее платье.

— Мне нужно позвонить, — сказала я Камилю.

— Кому? — спросил он, не отрывая взгляд от экрана. Текст шел на английском. Ну почему я как следует не учила язык в школе? А потом в Университете только сдавала «тысячи», и этих знаний хватает только на дурацкие порнографические книжонки из Амстердама? Кстати, а как экс-супруг здесь обходится? Он ведь знал язык в объеме одного глагола, чаще всего употребляемого героями американских фильмов. И зачем мамашка отдавала его во французскую школу? Лешенька, кстати, по-французски знал только одну фразу: шерше ля фам.

— Знакомому милиционеру, — спокойно сказала я.

Камиль наконец оторвал взгляд от экрана и опять посмотрел на меня, как на умалишенную.

— А что ему говорить собираешься, если не секрет?

— Что я жива. У нас с ним договоренность. Поэтому если соберешься меня убить, он начнет действовать.

У Хабибуллина началась форменная истерика. Он хохотал так, что мне тоже стало смешно, хотя, возможно, следовало бы плакать.

Дети высунулись из кухни, откуда долетали восхитительные запахи, и поинтересовались, что это нам так весело.

— Ваша мама анекдот рассказала, — ответил Камиль и снова уставился в экран.

А я пошла к аппарату. По-моему, несмотря на включенный звук телевизора, Хабибуллин внимательно прислушивался к каждому моему слову. Но я не сказала ничего опасного для него. В Питере шел дождь и похолодало. Мы с Сергеем Сергеевичем распрощались до завтра.

Стоило мне повесить трубку, как телефон взорвался трелью. Я резко дернулась и посмотрела на Камиля.

— Бери, — сказал он. — Это тебя. Мне звонили бы на мобильник.

Дрожащей рукой я сняла трубку, не ожидая услышать ничего хорошего.

Звонил Мурат Хабибуллин. Услышав мой голос, издал вздох облегчения.

— Как ты себя чувствуешь, Оля? — спросил он. — Лежишь?

— Нет, а что?

— Разве ты сегодня не попадала в аварию? — уточнил Мурат.

На мгновение я потеряла дар речи.

— Но ведь происшествие же официально зарегистрировано, девочка, — мягко сказал Мурат. — Я уже звонил в больницу. Там сказали, что тебя отпустили на виллу.

— Да. Спасибо. Со мной все хорошо. Только немного болит голова.

— Ты не одна?

— Кате и Вите очень нравится на Кипре. Мы очень благодарны вам за этот отдых.

— Понял.

«Ничего-то ты не понял», — хотелось сказать мне, но я сдержалась.

— Вот что, Оля. Завтра возвращайтесь домой. Водитель заедет за вами и отвезет в аэропорт. Вам небезопасно оставаться на Кипре, в Питере я, пожалуй, обеспечу вам лучшую охрану.

— Но…

— Оля, в одной из гостиниц Лимассола убит твой бывший муж Алексей Багиров. Мне сообщили об этом мои люди, а час назад они снова просмотрели сводку и увидели ту же фамилию, тоже гражданки России. И снова сообщили.

— Вы хотите сказать?..

— Я хочу сказать, что вы втроем завтра должны вернуться в Россию, — голос Мурата стал жестким. — До завтра, Оля.

Дрожащей рукой я опустила трубку на рычаг.

Значит, машина сбила меня не случайно? Но откуда водитель мог знать, что я побегу в ту сторону? Или Камиль мог предугадать мою реакцию? Но ведь я сама не знала…

И Лешка… Его убили… Но он успел меня предупредить. Или за это и убили? Однако он сделал последнее благородное дело, желая спасти меня и детей…

— Мама, дядя Камиль, ужин готов! — раздался вопль из кухни.

— Пойдем! — Камиль выключил телевизор и выжидательно посмотрел на меня.

— Это был твой отец, — сообщила я. — Завтра мы возвращаемся в Питер.

Хабибуллин-младший пожал плечами и ничего не сказал. Да мы и не хотели говорить при детях.

А они постарались на славу.

Но в конце семейного вечера (а он прошел именно так) я была вынуждена сказать им, что мы завтра летим обратно.

— Но почему, мама?! Дядя Камиль, это же ваша вилла? Можно мы еще немного тут поживем?

— Это вилла моего отца, — сказал Камиль нейтральным тоном, однако я заметила, как его руки невольно сжались в кулаки. — Но когда-нибудь мы все вместе здесь отдохнем. Или где-нибудь в другом месте.

Дети попросили еще раз сходить искупаться, мы вышли к морю и решили, что завтра весь день проваляемся на пляже — до того, как нас заберет водитель.

Он позвонил, когда мы ужинали, и назначил время. Как хорошо, что самолет улетает поздно вечером! Кстати, а как сюда добирался Камиль? В среду из Питера на Кипр самолетов нет.

Хотя мог и через Москву, и через Хельсинки… С его деньгами можно выбрать любой маршрут.

Катька, Витька и я отправились собирать вещи, чтобы не тратить на это время завтра днем. Камиль снова устроился у телевизора, закончив сборы, я спустилась к нему.

— Ты полетишь вместе с нами?

— Нет, — покачал он головой, глядя в экран, затем, помолчав немного, добавил: — Будет лучше, если мой отец не узнает, что мы тут с тобой встретились… И скажи это детям.

— Как хочешь, — пожала плечами я и снова пошла наверх, чтобы уложить Витьку с Катькой. Пожелание Камиля не вызвало у них никаких вопросов.