Зимнее лето весны - Дарья Донцова

Ребров плюхнулся на табуретку.

– Откуда вы узнали о дурацкой, ничего незначащей для меня истории?

– И вы предложили Напалковой съемки вкинопроекте. Задумали переманить к себе меня. Но как заставить писательницууйти из «Марко»? Да очень просто: испугать до отключки, затравить, лишить сна ипокоя, сделать виновной в двух убийствах – Игоря Гаврилина и Лены Напалковой, апотом приказать: «Беги в «Элефант», отныне ты принадлежишь им». Признаюсьчестно, трюк вам почти удался. Но все же я сумела взять себя в руки идокопалась до истины. Знаете, в чем ваша основная ошибка?

– Нет, – погасив улыбку, сказалРебров.

– Лену Напалкову убили в Рокоте, но втеатре объявили, что актриса погибла в ДТП. Нестыковочка. Хотя мне понятно,почему это произошло, – нельзя было рассекречивать происходящее в поселке.Но я-то в курсе событий! А еще «Панда».

– Панда? Медведь? – с замечательноразыгранным удивлением спросил Гарик.

– Ой, не надо кривляться! Вы расчудеснознаете рекламное агентство. Наняли там человека, который действовал по вашейуказке, представлялся мистером Икс. Очень глупо звонить со служебного телефона,номер легко определяется!

– Значит, я убил двух человек, некоегоГаврилина и не к ночи помянутую Напалкову, желая заполучить вас в качествеавтора?

Я снисходительно улыбнулась.

– Гаврилин и Напалкова живы, выразыгрывали спектакль, чтобы испугать меня. Думаю, вы пообещали Лене отличныйгонорар, а она согласилась, так как очень хотела денег.

Ребров встал и подошел к грязному окну.

– Из всего сказанного правдой являетсялишь последнее утверждение. Ради звонкой монеты Напалкова готова гвозди есть,без масла и соли. Остальное бред, ваша версия трещит по швам. Я боялся шантажабеременностью?

– Да.

– Почему? Я не женат, отчитываться мне неперед кем.

– Не хотели платить деньги.

Ребров засмеялся.

– Послушайте, Вилка… Кажется, так васзовут друзья?

– Откуда вы знаете?

– У издателей свои секреты. Встряхнитемозги, Вилка! Кстати, мы ведь с вами перешли на «ты», пили на брудершафт!

– Какая разница, на «ты» или на «вы»,лучше поговорим о деле!

– Я богатый человек, единоличный владелецкнигоиздательского холдинга и магазинов. Говорю о своем материальном положениине для хвастовства, а ради того, чтобы ты поняла: я способен без всякого ущербадля кошелька содержать детский сад. Ну родила бы бывшая любовница малыша,сделали бы экспертизу, и если ребенок и правда мой, банк начал бы перечислятьматери некую сумму. Пожелай Лена большего, адвокаты уладили бы дело, объяснивзарвавшейся бабе, что почем. Но она пошла на аборт. Это раз. Второе. ПривлекаяЛену к участию в спектакле, я попал бы в зависимость от нее, вот тогда она сумелабы вытянуть из дурака деньги. Но я же не идиот! К чему мне Напалкова, когдавокруг стада безработных лицедеев? Или я похож на полного кретина?

– Нет, – признала я, – дурак неспособен ворочать бизнесом.

– Спасибо на добром слове, –усмехнулся издатель. – Теперь третье. Извини, я не хочу тебя обидеть, ноты пока – подчеркиваю, пока! – не имеешь огромной популярности. Хороший,крепкий, стабильно пишущий автор, – я рад бы иметь такого, готов выпускатьтвои романы, рекламировать, но… Прости, конечно, но ты не Достоевский.

– Я в курсе.

– В «Элефанте» штук двадцать такихВиоловых.

У меня начала кружиться голова.

– Кстати, знаешь, куда ушлаСмолякова? – добивал меня Гарик.

– Нет, – прошептала я.

– К нам, – улыбнулся Ребров. –Я просто перекупил Миладу. Очень просто: мои люди рассказали ей о контрафактныхтиражах, которые выпускает «Марко», продемонстрировали документы. Миладазатряслась от негодования, и тогда мой коммерческий директор предложил ейпятнадцать процентов от прибыли, а не десять, как в «Марко». Вопрос решился втечение часа. А ты придумала роман: спектакль, голос… Зачем столько усилий?Просто мы даем деньги, и писатели в основном соглашаются. Литераторы народжадный, а тот, кто удержался от материального соблазна, нам неинтересен. ВРоссии полно пишущих людей, на мой век авторов хватит. Убедил?

Я стиснула губы. Главное сейчас – нерасплакаться на глазах у язвительно улыбающегося Реброва.

– И последнее, – заговорил сноваГарик. – Даже ты пришла к выводу, что убить двух людей ради переманивания в«Элефант» Виоловой – это уже слишком круто. Поэтому и решила, что мы устроилиспектакль? И Елена Напалкова, и Игорь Гаврилин живы-здоровы, так?

– Да, – шепнула я.

– Хорошо, – кивнул Гарик, –проверим.

Ребров вынул телефон, набрал номер и нажалкнопку громкой связи.

– Приемная генерала Сергеева, –полетел по чулану приятный женский голос.

– Настенька, здравствуй. Ребров.

– Ой, – заворковаласекретарша, – Игорь Александрович! Как поживаете?

Я неожиданно обозлилась на Гарика. Похоже,издатель ловелас, настоящий казанова, вон как обрадовалась помощница генерала…

– Иван Сергеевич у себя? – спросилИгорь.

– Да, – ответила Настя, –только что совещание закончилось, я ему чай подала.

– Пусть спокойно отдыхает, звякнупозднее.

– Нет, нет! Иван Сергеевич меня отругает,для Реброва он никогда не бывает занят. Секундочку.

Послышался щелчок, и чуланчик наполнил бас.

– Игорек! Случилось чего?

– Нет, Ваня, у меня к тебе просьба есть.

– Слушаю.

– Можешь проверить, заведены ли у твоихсотрудников дела об убийствах Игоря Гаврилина и Елены Напалковой? Она актрисатеатра «Занавес», о Гаврилине конкретных сведений не имею. Извини, но этосрочно.

– Приступаю к исполнению, –по-военному бодро отрапортовал Сергеев.

Ребров положил телефон в карман.

– Скажи, почему ты сама занялась этимделом?

– А кому им заниматься?

– У «Марко» нет службы безопасности?

– Есть, но… – я замялась.