Потерянные годы - Томас Арчибальт Баррон

Шим недовольно заворчал.

– Ты не говорила этого, если бы я настоящая великан, большое и сильное. Тогда ты умоляли меня пойти.

Я грустно улыбнулся.

– Может быть, и так, но ты мне нравишься и маленьким.

Маленький великан поморщился.

– Ничего подобного! Я все-таки хочу быть большая. Большая, как высоченные дерево.

– Знаешь, когда Риа однажды рассердилась на меня, то сказала: «Просто будь самим собой». Я время от времени вспоминаю эти слова. Это гораздо легче сказать, чем сделать, но в ее словах есть смысл.

– Фу! А если тебе не нравишься тот сам, который ты есть?

– Послушай меня, Шим. Я все понимаю. Поверь мне, понимаю. Нужно просто постараться чувствовать себя уютно в компании самого себя. – Я смолк, сам удивившись собственным словам, а затем, бросив последний взгляд на библиотеку Каирпре, начал взбираться вверх по лестнице.

Протиснувшись в люк на верхушке пня, я осмотрел восточный горизонт. До самого края земли, насколько я мог видеть, простиралась сухая бурая равнина, лишь время от времени попадалось корявое дерево или колючие кустарники. Хотя я и не слышал птиц, возвещавших о приближении рассвета, бледная полоска уже появилась над Темными холмами, а сами они оставались черными, как уголь. К северу от этой полоски я различил две острых скалы, разделенные узким пространством. То самое Ущелье.

Стоя рядом с пнем, я сосредоточился на этих скалах, пытаясь запомнить их местоположение. Мне не хотелось пропустить нужное место и ошибиться даже ненамного. И еще я боялся, что Ущелье станет невидимым с наступлением дня.

Я увидел на земле свой посох, наклонился и поднял его. На узловатой верхушке замерзли капли росы, отчего дерево стало холодным и скользким на ощупь. Вдруг я заметил на палке несколько глубоких отметин. Следы зубов. Я понятия не имел, какой зверь оставил их. Я знал только, что отметин не было здесь, когда вчера вечером я забирался в туннель Каирпре.

Я протянул было руку, чтобы закрыть дверь, когда оттуда возник круглый нос Шима. За носом последовало все остальное, и крошка вылез наружу.

– Я идет.

– Ты уверен? – Я показал ему посох. – Тот, кто жевал эту палку сегодня ночью, возможно, еще бродит поблизости.

Шим нервно сглотнул, но ничего не сказал.

Я махнул посохом в сторону светлеющего горизонта.

– Для того чтобы найти Домну, нам нужно пробраться через это ущелье в Темных холмах. Ошибиться нельзя. С одной стороны находится армия гоблинов, с другой – болото Призраков.

Маленький великан твердо встал на ноги.

– Ты не оставляете меня.

– Ну хорошо. Пойдем.

Перепрыгнув через тонкий ручеек, протекавший рядом с пнем, я зашагал в направлении ущелья. Шим торопился следом.

Все утро – если темные, мрачные часы можно было назвать утром – мы пробирались по открытой местности. Засохшая корка земли хрустела у нас под ногами. Мы пересекли несколько дорог и тропинок, но оставили их позади. Дороги были пусты, так же, как и та сожженная дотла деревня.

Разговоров было так же мало, как и растительности вокруг, и они были такими же скудными, потому что мы прекрасно понимали, что в любой момент нас могут заметить прислужники Стангмара. Один раз Шим сунул руку за пазуху и предложил мне кусок хлеба-амброзии из кладовой Каирпре, но сделал он это молча. Я лишь кивнул в знак благодарности, и мы продолжали путь.

Близились Темные холмы, и местность постепенно повышалась; я изо всех сил старался не заблудиться. Хотя Ущелье больше не выделялось на фоне неба, как в те несколько минут, когда над равниной вставало тусклое солнце, оно было более или менее видимым. Но меня все равно одолевали дурные предчувствия. Предположим, нам каким-то образом удастся его пересечь, размышлял я, даже добраться до замка Стангмара, а вдруг мы обнаружим, что Рии там нет? А если ее вообще уже нет в живых?

Время от времени нам попадались редкие признаки присутствия человека – старый дом, полуразрушенный загон. Но строения эти были такими же безжизненными, как окружающий пейзаж. Они лежали посреди поля и гнили, словно кости на морском берегу. Если кто-то там еще и жил, то эти люди скрывались. И как-то умудрялись существовать в этой пустыне без деревьев, садов и прочей зелени.

Затем, к своему удивлению, я заметил впереди небольшое зеленое пятно. Решив, что мое несовершенное «зрение» обманывает меня, я присмотрелся. Однако зеленый цвет оказался вполне реален и четко выделялся на красно-буром фоне. Мы приближались, и цвет становился все ярче. Я уже различал очертания деревьев, высаженных ровными рядами, какие-то плоды на ветвях.

– Сад! Можешь себе представить?

Шим потер нос.

– По-моему, выглядит опасно.

– И еще, видишь? – Я указал на похожее на коробку строение, видневшееся за деревьями. – Там, в расщелине, какая-то хижина.

– Я думаю, нам лучше туда не ходить. На самом деле, истинно, честно.

Может быть, зеленые деревья напомнили мне Друму, а может, вид хижины вызвал в памяти дни, проведенные с женщиной, которая, как я теперь знал, была моей матерью, но меня одолело любопытство. Я посмотрел на великана.

– Если хочешь, подожди меня здесь. Я схожу и посмотрю поближе.

Шим, бранясь вполголоса, смотрел, как я ухожу. Через несколько секунд я услышал позади пыхтение, и «великан» догнал меня.

Услышав его шаги, я остановился и оглянулся.

– Мед учуял, да?

– Скорее, гоблинсов, – пробурчал он и нервно огляделся по сторонам. – Но если тут и нет гоблинсов, то они будет недалеко.

– В этом можешь не сомневаться. Но обещаю, мы здесь долго не задержимся. Только посмотрим, кто тут живет.

Мы приблизились к саду, и я рассмотрел окружавшую его грубую каменную стену. Она была выстроена из того же камня, что и хижина – серого, покрытого лишайником ржавого цвета. Судя по дырам и щелям, дом и ограду уже давно не чинили. Полуразрушенная стена обнимала деревья, а деревья обнимали хижину, касаясь ее крыши и стен раскидистыми зелеными ветвями. Под кронами деревьев виднелось несколько заросших сорняками клумб с пестрыми пятнами цветов.

Я припал к земле, и Шим последовал моему примеру. Мы осторожно поползли вперед. В воздухе плыли свежие ароматы, запахи влажной листвы и только что распустившихся цветов. Я вдруг понял, как давно уже не чувствовал запаха живых, зеленых растений. Я заметил, что, кроме фруктового сада, здесь есть и огород.

В этот момент две фигуры – серые, подобно камням, из которых была построена стена – появились на пороге хижины. Нетвердыми шагами они направились к ближайшей грядке. Движения их были какими-то странно нестройными, расхлябанными, но в них был некий ритм – один человек выпрямлялся, в то время как другой сгибал спину, один поднимал голову, второй ронял ее на грудь. Однако, несмотря на эту «разноголосицу», они почти казались единым существом.