Благие знамения - Нил Гейман

— В каком именно роде? — спросил Брайан, который обожал старые добрые развлечения вроде купания овец. Он начал выгребать из карманов пустые пакетики и один за другим бросать их в дыру.

— Ну, тогда мы можем не покупать сегодня в Тадфилде гамбургеры, — сказала Пеппер. — Если мы, все четверо, не съедим по гамбургеру, то не надо будет вырубать миллионы акров тропических лесов.

— Их все равно вырубят, — сказал Уэнслидэйл.

— Опять же ваш грубый материализм, — сказал Адам. — Так же, как с китами. Просто поразительно, что за дела творятся. — Он посмотрел на Барбоса.

У него возникли очень странные ощущения.

Дворняжка, заметив его внимание, выжидающе встала на задние лапы.

— Вот из-за таких, как ты, и перебили всех китов, — строго сказал Адам. — Да ты за жизнь уже наверняка целого кита слопал.

Барбос, ненавидя себя последней крошечной частичкой сатанинской души, склонил голову набок и заскулил.

— Эдак на старушке Земле наступит распрекрасная пора, — сказал Адам. — Ни китов, ни воздуха, льды растают, моря поднимутся, и все будут жить в воде.

— Значит, повезет только атлантидцам, — радостно вставила Пеппер.

— Ха, — сказал Адам. На самом деле он ее не слушал.

В его голове творилось нечто странное. Она разболелась. И в нее приходили идеи, о которых он вовсе не собирался думать. Какой-то голос говорил: «Ты же можешь сделать кое-что, Адам Янг. Можешь все улучшить. Ты сможешь сделать все, что захочешь». И этот голос принадлежал… ему самому. Он раздавался откуда-то из глубины его существа. Той глубины, что была с ним все эти годы, но он не замечал ее, словно тень. Голос настаивал: «Да, это испорченный мир. Он мог бы стать прекрасным. Но теперь он гниет, и пора что-то с ним делать. Вот для чего ты здесь. Чтобы сделать его гораздо лучше».

— Ведь они приучились где угодно жить, — продолжала Пеппер, с тревогой поглядывая на Адама. — Я про атлантидцев. Ведь…

— Я по горло сыт всеми этими старыми атлантидцами и тибетцами, — огрызнулся Адам.

Эти удивленно уставились на него. Таким они его никогда не видели.

— С ними и так все в порядке, — сказал Адам. — На всей Земле только и делают, что переводят китов, жгут уголь и нефть, дырявят озон, рубят леса, и скоро нам вообще ничего не останется. Нужно на Марс лететь, а не торчать в этой сырой дыре, да еще и без воздуха.

Перед Этими стоял не тот Адам, какого они знали. Приятели избегали смотреть друг на друга. Адам помрачнел, а с ним — весь мир.

— Мне кажется, — заявил прагматичный Брайан, — лично мне кажется, что тебе лучше всего перестать читать эту чепуху.

— Ты это уже говорил, — сказал Адам. — Ты спокойно растешь себе, читаешь о пиратах, ковбоях и пришельцах и только уже начинаешь думать, что в мире полно всякого разного удивительного, как вдруг — бац! Тебе говорят, что на самом деле здесь убивают китов и вырубают леса, а ядерные отходы еще миллионы лет никуда не денутся. Ради такого и расти не стоит, я так считаю.

Эти обменялись взглядами.

Над миром нависла тень. На севере возникли грозовые тучи. Сквозь них пробивался желтый свет, словно какой-то фанатичный дилетант вдруг испачкал все небо.

— Мне кажется, эту дрянь надо бы убрать и начать все заново, — сказал Адам.

Голос Адама стал неузнаваемым.

По летней рощице пронесся резкий порыв ветра.

Адам взглянул на Барбоса, который пытался встать на голову. Послышалось отдаленное бормотанье грома. Адам нагнулся и рассеянно погладил собаку.

— Да уж, поделом бы всем досталось, если бы ядерные бомбы взорвались, и все пришлось начинать заново. Только чтобы тогда порядок был! — сказал Адам. — Иногда я думаю — вот этого мне и хотелось бы. Тогда мы со всем разобрались бы.

Гром зарычал снова. Пеппер поежилась. Разговор уже не походил на оживленные споры, в которых Эти проводили долгие часы. Пеппер не могла понять, что за выражение появилось в глазах Адама: обычная буйная радость сменилась какой-то серой пустотой, и это было гораздо хуже.

— Почему это «мы»? — попыталась возразить Пеппер. — При чем тут «мы»? Если бомбы повзрываются, нам тоже конец. Как мать еще не рожденных поколений — лично я против.

Все с любопытством посмотрели на нее. Она пожала плечами.

— Но тогда наш мир захватят гигантские муравьи, — занервничал и Уэнслидэйл. — Я видел один такой фильм. Или, может, придется вооружиться обрезами, и у каждого будет машина, напичканная ножами и пушками…[116]

— Я не собираюсь пускать сюда никаких гигантских муравьев и прочую дурацкую живность, — безумно воодушевляясь, сказал Адам. — Все мы останемся целы и невредимы. Я об этом позабочусь. Вот было бы прикольно… да, чертовски прикольно — остаться совсем одним в целом мире. Классно, да? Мы все поделим между собой. Станем играть в самые замечательные игры. Устроим настоящую войну, с настоящими армиями.

— Но людей же не останется, — напомнила Пеппер.

— Сотворю кого-нибудь, — беззаботно сказал Адам. — Таких, чтобы могли сражаться. И каждому из нас достанется по четверти мира. Вот ты, к примеру, — показал он на Пеппер, и та отпрянула, словно палец Адама был раскаленной добела кочергой, — бери Россию. Россия красная, а у тебя волосы рыжие, значит, почти красные. Уэнсли можно отдать Америку, Брайан пусть берет Африку и Европу, а… а…

Ужас все возрастал, но Эти подвергли предложения Адама достойному их обсуждению.

— Ч-чего-чего? — заикаясь, сказала Пеппер. Налетевший ветер хлестнул по ее футболке. — П-почему это Уэнсли — целая Америка, а мне т-только Россия? В России скучно.

— Ну тогда бери Китай, Японию и Индию, — предложил Адам.

— А мне, выходит, Африка с кучей таких же скучных мелких стран, — подхватил Брайан, торгуясь даже на этом витке чудовищного виража. — Я бы не отказался от Австралии, — скромно добавил он.

Пеппер пихнула его локтем и вызывающе тряхнула головой.

— Австралию, наверное, получит Барбос, — заявил Адам, глаза которого загорелись творческим огнем, — ведь нужно же ему где-то бегать. Там полно всяких кроликов и кенгуру, он будет на них охотиться, и…

Грозовые облака продолжали наступать, расплываясь в разные стороны, словно чернила, налитые в миску чистой воды, и неслись по небу быстрее ветра.

— Но там уже не будет никаких кроли… — заорал Уэнслидэйл.

Адам не слушал — вернее, не слышал — никаких голосов, кроме тех, что звучали в его голове.

— Сейчас слишком много беспорядка, — сказал он. — Мы должны начать все заново. Должны спасти, кого захотим, и начать все заново. Вот самый лучший выход. Земля от этого только выиграет, если разобраться. Меня просто бесит от одного взгляда на то, как эти старые маразматики все здесь испортили…