Кремль 2222. Запад - Владислав Выставной

«Вышло и впрямь забавно: я полагаю, что это железное кольцо, в котором тебя хотели разделать, как крысособаку, и послужило… антенной».

— Антенной?!

«Именно. Мощным усилителем ментального сигнала. Даже не спрашивай меня, как это работает, — я понятия не имею. Но народ шамов издавна использует для общения на не слишком больших расстояниях железные рамки — с подобным эффектом. Так что это невероятное везение — что именно тебя решили первым принести в жертву. Веста я бы просто не услышал…»

— Ну и ну, — покачал головой Книжник. — Вот так и не знаешь, от чего ждать зла, а от чего пользы. Сначала нас чуть не отправили на сало для свечек — но этот тотем оттянул расправу, и мы выиграли время. Потом меня чуть не распотрошили на потеху этим самозваным Властелинам — но сам алтарь спас меня, сыграв роль антенны… Так и начинаешь верить в чудо! Да уж, вернусь в Кремль, поставлю в храме благодарственную свечу…

«Из человечьего сала?» — пронеслось в голове.

Книжника передернуло. Хотелось ответить парой крепких словечек, но тут, уже из дальней приоткрытой двери, появился Зигфрид.

— Эй, Книжник! Смотри-ка, что я нашел.

За дверью было точно такое же помещение, как и соседнее убежище. Только это, видимо, было приспособлено под склад. Здесь оказалось множество беспорядочно разбросанных ящиков, по большей части пустых. Но у одного, грязного, замасленного, Зигфрид остановился с интересом. На крышке из трухлявого дерева виднелась сравнительно свежая трафаретная надпись: «Восстановлено».

— Что это значит? — проговорил Книжник.

— Маркитанты, — отозвался Зигфрид. — Ты же в курсе, что помимо торговли они занимаются восстановлением древних товаров? Тех, что пришли в негодность со временем, но все еще представляют ценность?

Книжник помотал головой. Откуда ему знать такие подробности?

Вест сдвинул в сторону крышку, кивнул:

— Смотри!

Ящик был доверху набит пузатыми, тускло отблескивавшими тридцатимиллиметровыми снарядами.

Теперь под брюхом у робота, на ранее пустовавшей турели, зловеще чернела шестиствольная тридцатимиллиметровая пушка. Совместными усилиями ее сняли с манипуляторов дота и закрепили на корпусе. Конечно, направляющие под оружие систем НАТО мало подходили под старый, советский еще, образец, и приходилось лишь надеяться, что мощной отдачей пушку не вырвет с клочьями из неприспособленного под нее корпуса. Механизм запитали на клеммы внутри грузовой кабины, проверили: стволы легко, со свирепым завыванием вращались, жадно требуя подачи боеприпасов. Оставалось лишь проверить орудие в действии. Вест быстро разобрался с механизмом заряжания. Помогла, впрочем, смекалка семинариста. Боезапас занял подобающее ему место, и «Раптор» вышел на боевую позицию.

— Видишь — вон те ворота, — сказал Зигфрид, указывая на широкую броневую плиту в стене магистрального тоннеля, на мощных рельсовых направляющих. На плите было множество трудно различимых надписей, среди которых выделялась одна, обнадеживающая:

ВЫЕЗД

И «20 т» в блеклом кружочке.

Обнадеживали и большие желтые стрелки, недвусмысленно указывающие на плиту.

— Думаю, это грузовой выезд из туннеля, — сказал вест. — А значит, единственный шанс для робота выбраться из этой западни. Остается надеяться, что ворота не задраены наглухо, иначе придется оставить его здесь и выбираться без него…

Книжник невольно вжал голову в плечи, скосился на грозного био, к тому же теперь вооруженного, как говорится, до зубов.

«Отойдите! — прозвенело в голове. — Сейчас будет немного шумно».

Два человека отошли на почтительное расстояние, предоставляя действовать боевой машине. Робот подался на пару шагов назад, покачался, примериваясь, — и выпустил первую очередь.

Чудовищный грохот взорвал вековую тишину тоннеля. В пару секунд добрая сотня снарядов ушла в броневую плиту, вспоров старый металл, как ветхое лоскутное одеяло. Био невольно шагнул назад под мощной отдачей, огненные вспышки и едкий пороховой дым заставили Книжника изумленно открыть рот. Такого он еще никогда не видел. Да и где было увидеть мощь этого древнего, совершенного оружия? Примитивные крепостные пушки, заряжаемые с дула, да чугунные ядра — это максимум, на что была способна теперешняя кремлевская артиллерия. О мощи такой вот скорострельной системы можно было только мечтать…

Зигфрид уже скрылся в пороховом дыму: он осматривал результаты пробных стрельб. Очередью в металле выбило почти идеальный круг. В довершение био просто ткнул в ворота мордой, и громадный кусок плиты с грохотом провалился в темную глубину.

— Нормально! — из-за серых клочьев дыма донесся голос веста. — Там пандус, ведет наверх. Пополним боезапас нашего «танка» — и на выход.

Раскатистый грохот разорвал тишину мертвых улиц. Взметнулся в воздух взломанный асфальт, вспучилась и лопнула земля, и из темных недр с глухим скрежетом полезла громадная металлическая рептилия: выход из подземных коммуникаций был тщательно замаскирован и закатан в асфальт под обычной проезжей частью.

На поверхность вышли с рассветом. Как оказалось, они выбрались достаточно близко от Бункера, с внешней стороны Садового кольца. Преследователи, очевидно, давно махнули на них рукой, считая врага похороненным под грудами обломков. Но расслабляться не стоило: пустые с виду московские улицы оставались враждебной, крайне агрессивной средой.

— В Поле войдем с ходу, — поглядывая на экран, резко сказал Зигфрид. Был он мрачен и выглядел решительным. Неудивительно: лицо его еще больше осунулось, потемнело, намекая на скорый финал. — Не будем тратить ни минуты. После всего, что было, я просто не имею права опоздать. Боги хранили нас в течение всего пути, а значит, я должен исполнить свою миссию до конца.

Книжник почтительно молчал. Ему как-то стало еще теснее в маленькой кабине — вест снова казался ему стоящим на более высокой ступени, особенным, избранным. По сути, так оно и было, ведь миссия Зигфрида — это спасение целого народа, причем ценой его же собственной жизни. И оставалось только тихо гордиться тем, что он, скромный выпускник кремлевской Семинарии, смог внести в эту великую цель и свой небольшой вклад.

У края огромного Поля Смерти био замедлил шаг. Остановился. На экране едва заметны были колебания зыбкой границы между привычной средой и неизвестностью. Даже через блеклое изображение на выцветшем экране от Поля веяло чем-то зловещим.

— Ну что там?! — нетерпеливо прикрикнул Зигфрид. Глаза его горели, он был готов броситься хоть в бездну.

«Мне страшно…» — прозвенело в голове семинариста.

— Ему страшно, — пожав плечами, вслух повторил Книжник.

— Что-о?! — изумленно протянул воин. — Это кому страшно — роботу?!

— Не роботу — Лого, — попытался оправдать бывшего шама Книжник. — Все-таки он сохранил в себе хоть какую-то частицу личности. А значит — остатки чувств, эмоций…