Кремль 2222. Запад - Владислав Выставной

При упоминании о припасах в желудке парня отчетливо заурчало. Глупо, конечно, надеяться, что здесь сохранились двухсотлетние пищевые концентраты, если даже тел защитников не осталось. Но пренебрегать такой возможностью не стоило. Книжник даже машинально извлек блокнот, пытаясь в полумраке выцарапать на бересте схему пройденного в подземельях пути.

— А это еще что такое? — глядя в сторону противоположной стены, с подозрением произнес Зигфрид.

Тряпка, освещавшая помещение, быстро сгорела, но воин успел сгрести небольшую кучку сухого мусора и поджечь ее. Стало светлее: в мусоре попадались кусочки рассохшегося дерева — здесь было гораздо суше, чем в соседних помещениях, что показалось не совсем обычным.

Но имелись здесь вещи и полюбопытнее. Там, куда смотрел Зигфрид, возвышалось странное сооружение из металлических прутьев и кусков арматуры с остатками осыпавшегося бетона. Это не было беспорядочное нагромождение железа — весь металл был изогнут, скручен, словно какой-то гигант пытался сплести из этих прутьев нелепый ржавый венок почти трехметрового диаметра.

— Кольцо… — глухо сказал Зигфрид и повернул голову к спутнику. — Знаешь, что это?

Семинарист недоуменно пожал плечами.

— Думаю, это алтарь, — сказал воин. — Видишь — следы старых подношений?

— Не нравятся мне эти следы, — заметил Книжник. — Уж больно на запекшуюся кровь похоже.

— Так ведь в наше время самая распространенная жертва — человеческая, — усмехнулся Зигфрид. — Или жизнь какого другого разумного существа. Нет ничего дешевле, чем жизнь человека. А богам приятно…

Книжнику стало не по себе. И даже не от разговоров на тему человеческих жертвоприношений. Он вдруг понял, что показалось странным в том знаке на двери.

Краска была свежей.

Сказать об этом спутнику он не успел. Двери со скрежетом закрылись — сразу обе. Синхронно с этим воин выхватил меч. Пожалуй, трухлявый металл дверных задвижек не устоял бы против закаленной стали клинка, и тем, кто решил шутить такие шутки с крутым на расправу вестом, вряд ли довелось бы посмеяться последними. Но тайные хозяева этих мест, видно, знали, что делают. Где-то над дверьми мощно загудело, в лицо ударило волной горячего воздуха. Это было знакомо: так работала система вентиляции и повышенного давления — с целью не пустить в убежище зараженную атмосферу. Но вот этот непонятный, острый запах, ударивший в голову, сразу вызвал тревогу…

— Газ! Они газ пустили! — сдавленно проговорил воин.

Оба попавших в ловушку молча смотрели друг на друга, понимая: говорить тут не о чем. Отчаянно пытаясь вспомнить старинную памятку поведения при газовой атаке, Книжник выпучился на товарища. Он старался не дышать, но, казалось, странный, щекочущий газ пробивается сквозь кожу в стремлении разъесть беззащитную плоть, сгноить жертву заживо.

— Револьверы! — в отчаянии выкрикнул парень. — Бронебойные пули!

Зигфрид вышел из оцепенения и уже положил ладони на рукоятки — но было слишком поздно. Мозг уже потерял контроль над телом, ноги подогнулись, и оба повались на пол. Бетона коснулись уже совершенно бессознательные тела.

Газ не убил их. Да и не собирались их убивать — неспроста ж здесь была устроена эта хитрая ловушка. Правда, очнувшись, Книжнику не сразу удалось осознать, что происходит со зрением и вестибулярным аппаратом — отчего темные, сутуловатые фигуры незнакомцев прилипли ногами к потолку, отчего сам потолок мерно покачивается из стороны в сторону и почему глаза налились кровью в готовности лопнуть от напряжения? Только повернув голову в сторону; он понял, что происходит, — по аналогичному невеселому положению спутника.

Зигфрид висел вверх ногами, обильно обмотанный грубой веревкой. В мотки веревки впивался острый железный крюк, от которого вверх уходила грубая черная цепь. Воин мерно покачивался из стороны в сторону и так же, как товарищ, не вполне понимал, что происходит.

Газом уже не пахло. Впрочем, разглядывавшие их незнакомцы все еще были в уродливых резиновых масках с круглыми стеклянными окулярами, какие семинаристу доводилось видеть разве что в запасниках кремлевского Арсенала. Увидев, что пленники очнулись, один из незнакомцев сделал знак остальным, промычав что-то, невразумительно и глухо, и все они, один за другим, постягивали противогазы.

Теперь в сводчатом зале бомбоубежища было довольно светло: вдоль стен и вокруг странного железного «алтаря» стояли свечи. «Откуда столько свечей?» — мелькнула в голове совершено неуместная мысль. Свечи и вправду были роскошью — никак не для такой вот бессмысленной иллюминации.

Несмотря на крайне неудобное положение и подступающую к горлу тошноту, Книжнику удалось разглядеть этих людей. Их было не меньше десятка, и все они были как-то похожи друг на друга. Парень не сразу сообразил — чем именно. Все-таки трудно соображать, будучи подвешенным за ноги к железной балке под потолком.

Все они были лысыми. Точно — все сверкали гладкими круглыми головами, торчащими из бесформенных оранжевых балахонов, судя по высокопрочным косым швам, сделанных из парашютной ткани.

Где он мог видеть такое? В какой-то старой книге были похожие люди — бритые наголо, бродившие беззаботными толпами и певшие какие-то однообразные песни. Похоже, это и были монахи — вроде кремлевских, только принадлежащие иной, незнакомой вере. Вот только ничего не было в памяти по поводу их обычая хватать людей и подвешивать за ноги, как диких зверей…

Первой мыслью было позвать на помощь Лого — даже несмотря на то, что громадному био не протиснуться в эти узкие коридоры и двери. Мысленные призывы и вопли ни к чему не привели — возможно, мешала толща земли и бетона.

Лого не слышал.

Наконец, один из незнакомцев подошел ближе и присел на корточки — так, что его лицо оказалось вровень с перевернутым лицом Зигфрида. Воин смотрел ему в глаза спокойно и прямо — будто сам стоял перед подвешенным за ноги врагом. Это, видимо, не слишком понравилось «монаху». Он степенно перешел к Книжнику, присел напротив него. Лицо его, желтое, одутловатое, с каким-то отрешенным выражением, медленно раскачивалось перед глазами в перевернутом виде. И сейчас можно было разглядеть на его гладкой лысине и даже на лице сложные многоцветные татуировки. Это были кольца — сложные переплетения колец, от которых рябило в глазах и создавалось довольно жуткое впечатление.

Незнакомец по-прежнему молчал, и парню пришлось заговорить первым:

— Что вам от нас нужно?

Незнакомец не спешил с ответом. Он продолжал сидеть на корточках, отрешенно глядя сквозь пленника. Тем временем за его спиной происходило какое-то тихое действо: «монахи» расположились в круг — так же, на корточках, и теперь с их стороны потянуло дымом. Наверное, это должно было символизировать «благовония», да только запах оказался непривычный, резкий, вроде того усыпляющего газа, и от него так же мутилось в голове. Походило на какой-то легкий наркотик.

— Кто вы? — закашлявшись, прохрипел Книжник.