Зигмунд Фрейд - Давид Мессер

Она засмеялась и положила голову ему на грудь.

– Мне хорошо с тобой, Зиги… – призналась она. – А тебе со мной?

– Да… – счастливо ответил он, прижимая ее к себе.

Встав с утра пораньше, Дэвид тихо, чтобы не разбудить Рейчел, вышел из спальни в гостиную номера и подошел к окну. Из окна одного из верхних этажей, на котором находился их номер, Гонконг был как на ладони. Игрушечные люди внизу спешили по делам, игрушечные машины нескончаемым потоком неслись по автомагистралям. Вечно в движении, город, который никогда не спит. Дэвид окинул взглядом небоскребы, словно скалистые зубья, грызущие высь, и, отойдя от окна, сел за рабочий стол. Он открыл лаптоп и еще раз пересмотрел слайды своего выступления. Не найдя ничего, что нужно было бы поправить, он кликнул на иконку браузера.

– Почему ты так рано? – потягиваясь, появилась в комнате Рейчел. Подойдя к мужу, она нежно обняла его сзади и умиротворенно посмотрела на экран компьютера.

– Это ты на фотографии?! Когда ты ее сделал?! – протянула она руку к монитору, изумленно разглядывая старинную или сделанную под старину фотографию, запечатлевшую «ее мужа» в военной форме, с пилоткой на голове и орденом на груди.

– Это Жан Мартин Фрейд, – вздохнул Дэвид. – Старший сын Зигмунда.

– Хм. Если бы ты отпустил усы, то я бы вас не различила, – с улыбкой подметила Рейчел.

– Н-да… – погрустнел Дэвид.

– Ты в порядке? – понимая, что он сейчас чувствует, спросила она его.

– Да. Да, я в порядке! – будто уговаривая себя, решительно ответил он и, развернувшись к жене, усадил ее на колени. – Ты знаешь…, я тут подумал…, может, нам стоит уехать из Лондона?

– Переехать? – она удивленно изогнула бровь, но, недолго поразмыслив, согласилась с предложением мужа: – Интересная идея… А куда?

– Не знаю пока… – засомневался Дэвид. – Может, сюда, в Гонконг, или там… в Сингапур, – озвучил он спонтанное решение.

– Сингапур?… Звучит заманчиво… Да и детям здесь тоже будет легко устроиться, – поддержала его Рейчел.

– Тогда обговорим это за ужином! – вдохновился идеей Дэвид и поцеловал жену.

– Ты сегодня поздно будешь? – спросила она.

– Не думаю… Наша сессия закончится в полдень. После нее, наверно, сразу и освобожусь, – ответил Дэвид и, вставая, уперся ладонями на подлокотники кресла. – Ну что ж, пожалуй, начну собираться на конференцию.

– Ты не пойдешь с нами на завтрак? – забеспокоилась Рейчел.

– Позавтракаю в конгресс-центре, – принял решение он и рассудительно добавил: – Лучше потом с вами пообедаю!

– Хорошо! – обрадовалась Рейчел.

– Кстати, какие у вас планы? – поинтересовался он.

– Хочу с ребятами съездить на пляж, – неуверенно пожала плечами жена.

– Да… Замечательный план! – одобрил Дэвид.

– Тебе плавки захватить? – засмеялась Рейчел.

– Захвати! Или, пожалуй, я их сразу одену, – пошутил он и снова ее поцеловал.

Быстро собравшись, он спустился вниз и, сев в заказанное для него такси, назвал пункт назначения.

– Expo Drive. Конгресс-центр!

Прибыв на место, Дэвид зарегистрировался на конференцию, получил лекторский бейдж, передал файл своего выступления молодому парню из технической поддержки и направился в сторону главного зала.

– О, Дэвид! – на пути ему встретился старый знакомый, Брайан, проходивший как-то вместе с ним общий мастер-класс по поведенческой психотерапии.

– Рад тебя видеть! Как жизнь, дружище? Ты все там же, в Лондоне? – щегольски побрякивая дорогими часами на запястье, приятельски похлопал он Дэвида по плечу.

– Да… Пока там… – уныло подтвердил Дэвид.

– Перебирайся в LA! Скоро уже семь лет, как я там! Ты же знаешь, золотое дно! – вполголоса доверительно поделился Брайан.

Дэвид улыбнулся и задумчиво покачал головой.

– Я посмотрел в программе, у тебя сегодня лекция! – перескочил на другую тему Брайан. – Обязательно приду тебя послушать! Только вот разберусь с предоплатой за экскурсию по городу, а то они, оказывается, не могут ее найти! – пожаловался он и заторопился к регистрационным столам.

Дэвид двинулся дальше и, слившись с толпой, просочился внутрь зала, до отказа наполненного участниками международного конгресса по когнитивной психотерапии. У первого ряда, забронированного для лекторов и организаторов конференции, Дэвида радостно встретил модератор утренней сессии, приветственно обнявшись с ним и представив другим докладчикам. Кратко обменявшись с коллегами дружественными репликами, Дэвид занял свое место и попытался сконцентрироваться на вводном слове модератора, потом на первом докладе, но воспоминания, щемящие сердце, уносили его далеко от темы доклада. Он точно забылся грустным сном и очнулся, лишь когда услышал свое имя.

– Доктор Дэвид Поллак. Прошу вас! – модератор представил его аудитории, плавным жестом указывая на трибуну Дэвид бодро поднялся на сцену, бросил беглый взгляд на первый слайд своей презентации и поправил микрофон.

– Уважаемый модератор, дорогие коллеги, друзья, дамы и господа! – не забыв никого упомянуть, пламенно начал он свою речь.

– Прежде всего, я должен извиниться за изменение темы моего выступления. В прошлом году, получив приглашение от организаторов этого замечательного и потрясающего своим масштабом конгресса, я не мог и предположить, насколько изменится мое представление о природе человека и о мифических сторонах его жизни… Лишь совсем недавно у меня буквально открылись глаза на некоторые тайны человеческого бытия, в его сознательном и подсознательном проявлениях, на которые раньше я не обращал особого внимания. Своим, я бы сказал, прозрением я обязан одному человеку, чье имя… Зигмунд Фрейд. Именно ему я и хочу посвятить свое сегодняшнее выступление.

Дэвид посмотрел в зал, на лица притихшей аудитории, сосредоточенно следящей за его речью, и, убедившись, что завладел их вниманием, продолжил свой доклад:

– Можно по-разному относиться к учению и теориям Зигмунда Фрейда. Кто-то считает, что он наилучшим образом определил, в чем основная причина проблем человека, кто-то объявляет его шарлатаном, который искусно манипулировал имеющимися данными. Я не сторонник идеализации первой точки зрения, но я точно противник второй, основывающейся на оголтелых заявлениях от ревизионистов прошлых и современных. Мне очевидно одно, как бы мы не относились к трудам Фрейда, остается факт, который невозможно опровергнуть… Зигмунд Фрейд был незаурядной и чрезвычайно выдающейся личностью, образ жизни, принципы и убеждения которого были на порядок выше и порядочнее, чем у многих, если не сказать, у большинства, его приверженцев и критиков. Ему выпало пройти через множество тяжелых испытаний и подвергнуться гнусным и лживым нападкам, но он прошел свой путь, не потеряв своего лица и не уронив достоинства. Он искренне верил в правоту своего дела, в истинность изначального психоанализа, который он открыл миру и который он исповедовал. Он был категоричен в своей вере, и именно его личная стойкость и непоколебимость помогли не только выстоять против яростной оппозиции, но и укрепить саму суть психоанализа, от которой, в итоге, как от ствола древа разрослись ветви последующих психологических теорий и методов. Фрейд первым осмелился обнажить пороки человечества и публично разоблачить скрытые вожделения и фантазии человеческого подсознания, изменив тем самым само общество. Он никогда не призывал общество к вседозволенности или распущенности. Он лишь, как Моисей, вывел человечество из рабства собственных страхов и неврозов на путь индивидуальной свободы, предоставив людям выбор самовыражения. То, как общество распорядилось свободой, в том числе сексуальной, скинув с себя оковы стеснения, есть только наша, общественная и личная, ответственность. Однако, как горько заметил сам Фрейд, большинство людей, в действительности, не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, которая пугает большую часть людей. Прямота и отсутствие заигрывания в своих суждениях и умозаключениях – это то, что критики и оппоненты не смогли простить Фрейду. «Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри», – говорил он. Фрейд не пытался приукрасить человеческую сущность, что отчасти стало причиной разрыва со многими его учениками, стремившимися найти человеку опору в его тяге к обществу и идеализировавшими его внутреннюю природу, тогда как Фрейд прикоснулся к изначальной энергии, к ее порочности, владеющей всей жизнью человека. Помимо жизнеутверждающей силы, он увидел, какое противоположное зло может управлять человеком, подчиняя его деструктивным импульсам и завлекая его в капкан саморазрушения и смерти. Фрейд предупреждал нас, что «в силу изначальной враждебности людей друг к другу культурному обществу постоянно грозит развал, поэтому культура должна мобилизовать все свои силы, чтобы поставить предел агрессивным первичным влечениям человека»… Казалось, что он разгадал, по крайней мере, для себя природу человека и не питал больших иллюзий. Он был первым среди исследователей человеческих душ, кто бесстрашно подверг себя беспристрастному самоанализу, изучив все свои страхи и пороки, поэтому он имел право делать собственные выводы о человеке, как бы безжалостно по отношению к его чувствам они ни звучали. «Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира», – утверждал Фрейд, возможно разочаровавшись в эволюционном пути людей. И тем не менее он не переставал призывать людей к внутреннему освобождению и прогрессу, к «поиску силы и уверенности не вовне, а в самом себе, где, по его мнению, они всегда и были». «Единственный человек, с которым вы должны сравнивать себя, это вы в прошлом. И единственный человек, лучше которого вы должны быть, это тот, кто вы есть сейчас», – напутствовал он…