Как жить с французом? - Дарья Мийе

«Если у тебя есть выбор, не выходи за француза», — поучала я молодую коллегу, которая никак не могла определиться с двумя кандидатами на ее руку и сердце. Она послушалась и вышла за грека. У меня выбора не было — у меня была полуторагодовалая дочь, которая без конца говорила «па-па» с ударением — для верности — на оба слога и перекатывала букву «р» по нёбу, как леденец.

С подругами было просто: узнав, что в кольце не бриллианты и даже не белое золото, они тут же забыли о предложении и вернулись к мыслям о серьезном. С мамой дело обстояло сложнее. Она казалась очень довольной моим решением растить ребенка одной, поддерживать с Гийомом дружеские отношения, но продолжать искать ответственного, состоявшегося мужчину на роль спутника жизни. Я побаивалась ее реакции, поэтому решила закамуфлировать новость.

— М-м-м… какие вкусные баклажаны! Что ты туда положила? Провансальские травы? Чудесно. Надо к ним привыкать, похоже, мы все теперь будем бывать в Провансе чаще.

И я выставила вперед палец с кольцом. Сестра вскочила, схватила мою руку, вывернула ее в разные стороны и закудахтала:

— А-а! Кольцо!! Он сделал тебе предложение, да? А как? Когда?? Где?? А музыка какая играла? А на колено вставал? Почему не вставал?

Мама потрясенно молчала, натянув на лицо неестественную улыбку.

— Я пока ничего не ответила, — поспешила добавить я. — Потом, это все равно будет не скоро: столько документов собрать надо. Может, нам еще и разрешения на брак не дадут…

Морщинка, пролегшая между маминых бровей, постепенно разгладилась. Если ничего толком непонятно, то можно пока не переживать. Но ухо надо держать востро.

* * *

От привычки жить в сослагательном наклонении, появившейся за время мытарств с визой, оказалось не так-то просто избавиться. Она оставляла большой простор для маневров. Можно было пребывать в статусе «помолвлена», но не давать окончательной отставки давнишним кавалерам; можно было с полным правом разглядывать не только свадебные журналы, но и симпатичных незнакомцев на вечеринках; можно было хвастаться обручальным кольцом и не терять расположения засидевшихся в девках подружек. Ведь кольцо как бы ненастоящее, а свадьба еще вилами по воде писана.

— Если Гийому через неделю из Нанта пришлют свидетельство о рождении…

— Если посольство вовремя сделает разрешение на брак…

— Если Гийом сможет приехать, чтобы легализовать его в МИДе…

— Если в загсе позволят подать документы без его присутствия…

— Если ему сделают хотя бы двукратную визу…

— Если найдутся подходящие даты в августе…

Интрига зрела всю весну, все лето. За эти месяцы я превратилась в машину по добыванию нужных бумажек.

И на каждом шагу мне давали понять, что я иду по неверной дороге. Буквально на моих глазах апостиль подорожал с трехсот рублей до полутора тысяч — в пять раз по сравнению с двукратным повышением цен на другие бумажные услуги архива загса. «А что вы хотите, — развела руками сотрудница, когда я спросила ее, почему такая несправедливость по отношению к нуждающимся в апостиле, — государству нужны деньги, и в первую очередь оно заставит раскошелиться тех, кто собирается его покинуть. Под каким-либо предлогом. Вам для регистрации брака документ апостилировать?»

Общаться между собой не хотели не только разные инстанции, но даже разные отделы посольства: все русские документы пришлось сначала переводить с русского на французский и нотариально заверять, а затем выданные посольством бумажки переводить с французского на русский, и так в каждый заинтересованный отдел. Оригинал (500 рублей), апостиль (1500 рублей), перевод (два листа, каждый по 1200 рублей), нотариальное заверение каждого (каждого!) листа (500 рублей), итого подготовить один документ к подаче в посольство получалось около шести тысяч. А их надо было подавать три…

* * *

Собираясь замуж за иностранца, нужно сразу приготовить себя к неприятностям, которые сулит положение «чужой среди чужих, чужой среди своих». Теперь с обеих сторон к вам будут относиться плохо. Родное государство будет считать вас перебежчиком: оно вложило в ваше развитие столько бюджетных денег, столько наработок в области образования, а вы, став наконец ценным кадром для экономики, везете все это приданое за рубеж, тратить накопленные знания на благо врагов! Есть на что обидеться. Принимающая сторона будет считать вас бездарью, которая приедет плевать в потолок, просить бесплатного жилья и растрачивать деньги из социальных фондов, которых и на своих нищих не хватает. Есть за что вас ненавидеть. В случае если вы не собираетесь покидать страну, а, напротив, мечтаете перевезти к себе вторую половину, отношение к вам никак не изменится, стороны только обменяются причинами острой нелюбви к вам. И обе бюрократические машины — отпускающего и принимающего государства — на каждом этапе дадут вам прочувствовать каждой клеточкой, как ошиблись вы в своем жизненном выборе.

Разглядывая исподлобья своих товарок по несчастью в унылых приемных разных инстанций, я вынуждена была признать, что замуж за иностранцев выходят не самые лучшие представительницы нации. Как правило, это худощавые девушки в мышиного цвета водолазках, часто со сросшимися бровями. Оно и немудрено: в калейдоскопе кабинетов, которые нужно пройти, собирая бумаги для брака, не то что брови выщипывать — зубы чистить забудешь. На просиженных в очередях завтраках и обедах сбросишь десяток килограммов, а одеваться от тоски и беготни станешь исключительно в практичные, немаркие цвета.

Я понимала, что мне предстоит пройти семь кругов ада, чтобы доказать всем — и в первую очередь самой себе — силу и искренность наших чувств… Но доказывая их бюрократам, я совсем не была в них уверена. Я просто отключила мозг, превратилась в функцию, машинально ездила за нужными бумагами и отмечала их галочкой в длинном списке, занимавшем две страницы органайзера. Пока однажды не дошла до пункта «Покупка свадебного платья».

* * *

Нет, конечно, я потихоньку примеряла свадебные платья — но как-то на бегу, не всерьез. Когда сеанс эпиляции кончался на полчаса раньше обычного. Или когда в поисках детских ботинок натыкалась на свадебный салон. Или когда до рабочей встречи оставалось пятнадцать минут, а по соседству с назначенным местом вдруг оказалась витрина с манекенами невест. Если в этот момент звонил телефон и кто-то спрашивал, где я и что делаю, то я сдавленным от корсета голосом говорила, что брожу по торговому центру или сижу в очереди. Сказать вслух, чем я на самом деле занимаюсь, значило бы разоблачить многомесячные недомолвки и поставить саму себя перед фактом, что свадьба все-таки состоится. И еще — насмерть обидеть лучшую подругу, ведь мы с детства мечтали, как будем вместе выбирать свадебные платья.

Поняв, что вытянуть меня из адской воронки приемных, загсов, паспортных столов, архивов, нотариальных контор и редакций не получится, Инна изо всех сил помогала мне дистанционно: в свободное от кормления и пеленания ребенка время она смотрела по цифровому каналу американскую передачу Say Yes to the Dress[28]и примеряла на мою фотографию разные фасоны платьев в онлайн-симуляторе.