Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

Ракким накрыл ладонь старика своей. На ощупь кожа Хенесси напоминала вощеную бумагу.

— Откуда вы знаете, что она не пострадала?

— Я же говорил, она прошла мимо моей двери. Сильно торопилась. Впрочем, это понятно.

— Но как вы успели заметить, что на ней не было крови? В дверной глазок? Когда она быстро проходила мимо?

Хенесси молчал.

— Может, пора снова стать храбрым? Может, вы получили второй шанс?

— Я пошел за ней, — пробормотал наконец Хенесси. — Пошел следом, когда она спустилась по лестнице. Я могу ходить очень тихо, когда захочу. На стариков все равно никто не обращает внимания.

— Куда она ушла?

— К остановке монорельсового поезда, — мгновенно ответил Хенесси, словно боясь передумать. Рыжебородый часто говорил: труднее всего выжать из человека первые крохи информации. — Вещей у нее не было. Только большая дамская сумка. Она шла уверенно, словно точно знала, куда направляется. Ни разу не оглянулась. У меня сложилось впечатление, будто ей было на все наплевать. Или она просто боялась оглянуться? Я едва не потерял ее в толпе на станции. Едва успел вскочить в следующий вагон, прежде чем закрылись двери. Мне всегда везло. Понимаю, звучит глупо, но говорю правду, помню как-то…

— На какой остановке она сошла?

— Да, только факты, я понимаю. — Хенесси подергал себя за нос. — Вышла на Орион-стрит, я пошел за ней. На самой границе Зоны. Странное место для бегства.

— Куда она пошла в Зоне? — Ракким уже знал ответ, но не мог не спросить.

— В какой-то ночной клуб. Яркое освещение, громкая музыка… В молодости я хорошо танцевал. Сейчас вспомню название. «Полнолуние». Помню, была такая песня. Отец пел ее матери, когда я был мальчишкой. Давно это… что с вами?

— Вы вошли за ней в клуб?

— Она находилась там совсем недолго. Потом села в такси, и все.

— Где она поймала такси? У клуба?

— На следующем перекрестке. Прямо у пассажа, где показывают старые кинофильмы. Показывали «Звездные войны». Мне так нравится это кино. Вы смотрели?

— В какое время?

— Десять сорок пять или около того. Вы постоянно задаете вопросы.

— Вы не ошибаетесь?

— Следующий сеанс начинался в одиннадцать, у меня было время съесть хот-дог. Я уже говорил, что мне всегда везло в мелочах. — Хенесси наклонился над столом. — Из клуба она вышла совсем другим человеком. До этого она выглядела спокойной, несмотря на то, что случилось ночью. Я знаю, потому что следил за ней. Так, обычная современная девчонка, решившая немного повеселиться… но из клуба она вышла, еле сдерживая слезы. Словно только теперь на нее навалился весь пережитый ночью ужас. — Он пристально посмотрел на Раккима. — Вы в порядке?

— В какое такси она села? Желтое? «Саладин транзит»?

— Нет. В одну из незарегистрированных машин… раньше мы называли такие цыганскими. Темно-бордовый «форд», номер я не успел заметить, так что не стоит спрашивать.

Ракким встал.

— Спасибо.

— Те, что постучали в мою дверь, когда нашли своего приятеля мертвым… — Хенесси смотрел прямо перед собой. — Эти двое охотников, они усадили меня на стул, потом самый страшный, в кожаной куртке, взял фестонные ножницы, и у меня застучали от страха зубы, хотя они даже не прикоснулись ко мне. Они рассмеялись. Если бы вы услышали этот смех, то навсегда лишились бы способности смеяться. И тогда я сказал себе, дал слово, что ничего им не скажу.

Ракким наблюдал за ним, но Хенесси старался не смотреть ему в глаза.

— Три раза они прижигали меня сигаретой, просто вворачивали окурок мне в руку. От моих криков мертвые должны были проснуться, но никто не пришел на помощь. Местные жители ведут себя осмотрительно. Думаю, эти ублюдки не остановились бы на этом, но я обмочился и по-прежнему твердил, что ничего не знаю. Полагаю, они поверили мне. Решили, что я — выживший из ума, доживающий последние дни старикашка.

— Вы сохранили тайну Сары, мистер Хенесси. Вам нечего стыдиться.

— Я слышал, как на эту девушку напали, и ничего не сделал. — Хенесси по-прежнему смотрел прямо перед собой. — Не стал стучать в стену, не включил пожарную сигнализацию. Просто слушал.

— Вы не предали ее. Вас пытали, а вы не предали ее.

Хенесси коснулся пальцами пакетика с фисташками.

— Скажите ей, когда найдете, что мне очень жаль.

После предвечернего намаза

— Боюсь, для меня это слишком дорого, мистер Конклин. — Молодой красивый офицер полиции окинул взглядом гостиную. — Уверен, вы отличный агент по торговле недвижимостью, но, вероятно, понятия не имеете, какое жалованье получает простой патрульный.

— Вздор, офицер, — произнес Дарвин. — Было бы желание…

— Было бы желание… а дальше?

— А умение найдется.

Хэнсон почесал заросший редкой светлой щетиной подбородок.

— Впервые слышу. Век живи, век учись.

Дарвин кивнул.

— Даже я не сказал бы лучше.

Хэнсон шагал по пустой гостиной в своих начищенных до блеска черных ботинках. Подтянул ремень, поправил пистолет. Он только что закончил дежурство, лицо осунулось от усталости, но при мысли о перспективе вскорости покинуть родительский дом взгляд его исполнился вдохновения. Полицейский провел пальцем по облицовке газового камина и пригляделся к маленькому серебряному стенному подсвечнику, указывающему направление на Мекку.

— Мечеть — всего в нескольких шагах, бакалейная лавка — в двух кварталах, — вещал Дарвин. — Тихий район, недавно отремонтированная кухня. Площадь квартиры — девятьсот квадратных футов. Не особняк, конечно, но места вполне достаточно для тебя и… девочек-католичек, к которым ты явно питаешь слабость.

Хэнсон расправил плечи. Его глаза блестели как у нетерпеливого щенка. Грязная скотина.

— Как я уже сказал, мечеть совсем рядом, а до Зоны можно доехать всего за пятнадцать минут. Уверен, ты знаком с соблазнами католического района.

— Да, конечно. Только не в форме. — Парень усмехнулся, присел и провел ладонью по синему ковру с жестким ворсом. Повернул длинное лошадиное лицо к Дарвину. — Здорово. В ковре, что лежит у меня в комнате, можно найти крошки печенья старше меня самого. — Он встал и вытер ладони о брюки. — Трудно поверить, что цена такая низкая.

— Заинтересованный продавец. То есть ему не терпится продать эту квартиру. Хочет переехать в Палм-Спрингс. Говорит, что устал от дождя.

— А мне нравится дождь.

— Мне тоже. Есть в нем что-то очищающее.

— Верно подмечено. После вчерашнего дня… после того, что я увидел в том доме, нам понадобится любое очищение, предложенное Аллахом. — Могло показаться, что Хэнсона вот-вот стошнит. — В ванной… ванна или душ?