Противостояние - Мария Коваленко

- Поделились новостями, называется, - усмехнулась Катя.

- О, да! – обмахиваясь салфеткой, подтвердила Мэрилин. – От таких новостей и помереть можно.

- Тьфу! Тьфу! Тьфу! Хотя… Лучше уж так, - хозяйка стрельнула взглядом по бутылке, - чем от тоски.

- Воинов ушел насовсем?

Подруга спросила буднично, словно о погоде. Если бы еще Катя ответить могла с такой легкостью. Но нет, отвечать не хотелось. Уж лучше было смотреть на скомканную бумажную салфетку, что лежала на столе.

- Вы самая странная пара, какую я только встречала на своем веку, - догадавшись, что ответа не будет, поделилась Лена. - У вас все сложилось сразу: и быт, и кровать. Словно ваша история началась с брачной ночи.

- С ночи она и началась.

- Вот! - Лена наколола на зубочистку кусочек сыра и, задумчиво покрутив перед глазами, продолжила. - Ни свиданий, ни конфетно-букетного периода - никакой подготовки к настоящим трудностям. Это как учиться купаться прыжком в омут.

- Так никто и не планировал… Омута.

- Точно! Регулярный секс не в счет, а уж то, что ты пустила его в свой дом…

- Воинов меня вынудил!

- Петрович тебя тоже вынуждал. И что? - отмахнулась подруга. - Ты втрескалась в Ромео по уши. Да-да! Не отнекивайся. Это даже твоя повариха поняла! Но вела ты с ним себя как подружка на одну ночь.

- Лен, он вообще-то жил у меня, - попыталась защититься Катя.

- Ну и скажи мне, за время вашего сожительства ты хоть как-то дала ему понять, что он для тебя не просто органический вибратор?

Даже отцу, когда он был жив, не удавалось так припереть Катю к стенке. Шах и мат.

- Я ему в любви призналась! – Виноградова прижала ладони к горящим щекам.

- Хм! - Лена даже рот открыла от удивления. - И как он отреагировал?

- Никак!

- Совсем? Может, ты временно оглохла, или твоя любимая амнезия “порадовала” неожиданно?

- Нет, Лена. Он смолчал.

Подруга призадумалась.

- А как это знаменательное событие вообще произошло? - спустя минуту полюбопытствовала она.

Катя опустила взгляд в пол, а потом, смахнув с лица прядь волос, резко ответила.

- Мы занимались любовью и…

- Стоп! Стоп! - Лена замахала руками. - Твой орел трудился в поте лица над вашими оргазмами, а ты…

- Лена!

- Как девочка, ей-Богу! Ты сама хоть понимаешь, что твой душевный прогиб не засчитан?

Не зная, что ответить, Катя со злостью ткнула зубочисткой в самый маленький сырный квадратик. Если бы зубочистка была из металла, наверняка тарелка треснула бы.

- Все мои прогибы не засчитаны! - вспомнилась сумка с вещами.

- И ты совсем не жалеешь, что выставила его? - Мэрилин подперла голову рукой, дескать, к выслушиванию длинной сказки готова.

Вопрос не относился к числу неожиданных, и все равно Катя ощутила раздражение.

- Да какая разница, жалею я или нет? - гневно выпалила она. - Ты вообще зачем пришла: посочувствовать или выесть мне мозг чайной ложечкой?

- Рекомендую сказать правду, - Лена будто и не услышала злость в голосе своей визави. - Я же тебя не спрашиваю о причинах изгнания, сама понимаю - бабская дурость. Интересно именно: жалеешь ли.

- Лена, ты настоящая упырица, - вспыхнула Катя. - Хочешь, чтобы я сказала, что жалею? Так вот, жалею! Очень жалею. Из-за проблем три ночи подряд спать нормально не могу. Был бы Рома рядом… Мне был бы обеспечен качественный секс-марафон перед сном. После я до утра блаженно посасывала бы уголок подушки.

- Вот! - с видом победительницы Лена сдула со лба белокурую прядь. - Значит, признаешь пользу от мужчины в доме!

- Ни за что! - вино уже начало действовать, оттого роль несчастной жертвы давалась Виноградовой все труднее. - Где можно записаться в феминистки? Я готова хоть сейчас!

- Такого подкрепления им не пережить, - Лену начал разбирать хохот.

- А что? Со всеми проблемами справляюсь сама, - Катя стала загибать пальцы. – Долги выплачивать – я, баром управлять – я, с Петровичем бороться – тоже я… Идеальная кандидатура на роль убежденной феминистки.

- Вот только не надо мне «ля-ля» о женской независимости и равенстве, - словно собираясь чихнуть, подруга наморщила свой аккуратный носик.

- Это почему же? Как ни крути…

- Эмансипацию, - прервала подруга, - придумали жлобы, чтобы не платить за даму в ресторане. Аминь.

- А кто придумал мужскую самодостаточность? – вырвалось у Кати.

Не ожидавшая такой резкой смены темы, Мэрилин не сразу опомнилась. Она все еще улыбалась, довольная своей последней удачной формулировкой, когда пришло осознание. Собеседнице даже не пришлось повторять свой вопрос. Маятник эмоций резко качнуло в противоположную сторону, и улыбка медленно сползла с лица Лены.

- Я не хотела, чтобы Рома уходил, - Катя потерла виски. – Совсем. Ночью, до этого, все было иначе. Мы разговаривали, занимались любовью, шутили… Он был таким открытым, заботливым. Я даже поверила, что у нас что-то может получиться, - голос дрогнул. – Зря.

- А если попытаться исправить случившееся? – Лена поставила свой бокал и, обойдя столик, крепко обняла подругу. – Шанс должен быть.

Катя прижала ладонь к губам и отрицательно закачала головой.

- Родная моя Катюша, - Мэрилин нежно погладила ее по волосам.

- Мы не так долго были вместе, чтобы я сильно страдала из-за расставания. Скоро отпустит.

- Долго - не долго, какая разница? – вдохнула собеседница. - Это пирог в духовке нужно выпекать строго определенное время, а в амурных делах… - договаривать свою мысль Лена не стала. Вместо этого взяла бокалы и разлила вино.

Желание продолжать диалог у обеих как отрезало. Мэрилин погрузилась в свои мысли, Катя - в свои.

Так в полной тишине конфета за конфетой, бокал за бокалом опустела бутылка вина.

- А ведь знаешь, что самое грустное? - Лена задумчиво прочертила на столешнице знак бесконечности.

- Что? – бесцветным тоном поинтересовалась подруга.

- Ты ведь сильная. Самостоятельная. Еще год или два, и заведешь себе кошку.

- Кота!

- Как скажешь. Назовешь его Роджер или Фигаро. Будешь баловать…

- Фигаро! - Катя хлопнула в ладоши.

- Что?

- Фигаро. Сокращенно Фиг! Мне срочно нужен кот с такой кличкой!

Покрутив пальцем у виска, подруга не выдержала и расхохоталась.

- Катька, ты сумасшедшая!

Виноградова даже не протестовала. За три дня в забытом статусе одинокой женщины она уже и сама сомневалась в своей разумности.