Ледяной укус - Райчел Мид

— Ты должен… то есть, я думаю, мы должны простоупотребить их прямо сейчас. В особенности мороев. — Чувствовалось, она изовсех сил старается не подвывать и не раздражать его. — Если только… Может,ты собираешься устроить еще один званый обед? Это было бы сущеерасточительство. Нам придется поделиться, а ты знаешь, остальные непоблагодарят тебя. Они никогда не благодарят.

— Нет, на званый обед я их не потрачу, — надменнообъявил он, — но пока и убивать не стану. Ты молода, Елена, и думаешь лишьо сиюминутном удовольствии. Когда доживешь до моих лет, не будешь такой…нетерпеливой.

Заметив, что он отвел взгляд, она закатила глаза.

Он повернулся к нам и скользнул взглядом по мне, Мейсону иЭдди.

— Вам троим, боюсь, придется умереть. Этого не избежать.Хотелось бы сказать, что я сожалею, но чего нет, того нет. Так устроен мир. Увас, однако, есть выбор, как именно принять смерть. Зависит от вашегоповедения. — Его взгляд задержался на мне. Вообще-то непонятно, почему всездесь, похоже, рассматривали меня как смутьяна. Ну может, так оно ибыло, — Некоторые из вас умрут мучительнее, чем другие.

Страх на лицах Мейсона и Эдди был точным отражением моегособственного. А Эдди даже захныкал, клянусь, я слышала. Исайя резко,по-военному, повернулся на пятках и встал лицом к Мие и Кристиану.

— Вам двоим, по счастью, повезло — у вас есть выбор.Умрет лишь один из вас. Второй обретет прославленное бессмертие. Я даже будунастолько добр, что возьму его под свое крыло, пока он не станет старше.Воспринимайте это как проявление моего милосердия.

Я не смогла удержаться и буквально подавились смехом. Исайяобернулся и воззрился на меня. Я молчала, ожидая, что он швырнет меня через всюкомнату, как Елену, но он лишь стоял и пристально смотрел. Этого оказалосьдостаточно. Сердце бешено заколотилось, на глазах выступили слезы. Я не могласправиться со своим страхом… какой позор! Мне хотелось быть как Дмитрий. Может,даже как моя мать. Спустя несколько долгих, мучительных мгновений Исайя сноваповернулся к мороям.

— Итак, как я сказал, один из вас пробудится и обрететвечную жизнь. Но подталкивать вас к этому я не буду. Вы сделаете этот выбор сготовностью.

— Уж конечно нет, — сказал Кристиан.

Он сумел вложить в эти слова весь вызов, на какой былспособен, но для всех в комнате было очевидно, что он напуган до смерти.

— Ах, как мне нравится дух Озера, — задумчивопроизнес Исайя и перевел взгляд на Мию, Мерцая красными глазами; та в ужасевжалась в Спинку кресла. — Но ты не позволяй ему обойти себя, моя дорогая.В обычной, некоролевской крови тоже есть сила. И вот как все будетпроисходить. — Он кивнул на нас, дампиров. От его взгляда у меня морозпобежал по коже; почудилось, что я ощущаю вонь гниения. — Тот, кто хочетжить, должен убить одного из этих трех. — Он повернулся к мороям. —Вот и все. Ничего такого неприятного. Просто сообщите одному из этихджентльменов, что готовы сделать это. Они развяжут вас. Потом вы выпьете у негокровь и пробудитесь как один из нас. Тот, кто сделает это первым, обретет свободу.Второй пойдет на обед для Елены и меня. В комнате повисло тяжелое молчание.

— Нет, — сказал Кристиан. — Ничто не заставитменя убить одного из моих друзей. Мне плевать, что вы сделаете. Я умру первым.

Исайя пренебрежительно отмахнулся от него.

— Легко быть храбрым, когда ты не голоден. Посидишь тутнесколько дней безо всякой пищи… и да, эти трое начнут выглядеть очень дажеаппетитно. И такие они и есть. Дампиры восхитительны. Некоторые предпочитают ихмороям, и, хотя сам я никогда не разделял подобных убеждений, в качестверазнообразия считаю их вполне приемлемыми.

Кристиан свирепо смотрел на него.

— Не веришь? — спросил Исайя. — Сейчаспродемонстрирую.

Он перешел в нашу часть комнаты. Я поняла, что он собираетсясделать, и заговорила, не успев хорошенько подумать.

— Возьми у меня! — выпалила я. — Напейся моейкрови.

Самодовольство Исайи на мгновение дало трещину, он вскинулброви.

— Ты предлагаешь себя добровольно?

— Я уже делала это прежде. В смысле, позволяла морою«кормиться». Я не против. Мне это нравится. Только не трогай остальных.

— Роза! — воскликнул Мейсон.

Не обращая на него внимания, я умоляюще смотрела на Исайю.На самом деле я не хотела, чтобы он пил мою кровь, от одной мысли об этом мнеделалось нехорошо. Но я действительно уже давала прежде свою кровь, и пусть ужон заберет ее у меня, чем прикоснется к Эдди или Мейсону.

Он оценивающе смотрел на меня с таким бесстрастнымвыражением лица, что его мысли оставались для меня загадкой. На мгновение мнепоказалось, он согласится, но тут он покачал головой.

— Нет. Пока нет.

Он прошел дальше и остановился перед Эдди. Я с такой силойнатянула свои путы, что они врезались в кожу. Но не поддались.

— Нет! Оставь его в покое!

— Замолчи! — буркнул Исайя, не глядя на меня, иприложил ладонь к щеке Эдди. Тот задрожал и так сильно побледнел, что,казалось, вот-вот упадет в обморок. — Я могу сделать это легко, а могупричинить тебе боль. Если будешь вести себя тихо, получишь первое.

Мне хотелось закричать, хотелось обозвать Исайю самымигрязными словами, хотелось обрушить на него град угроз. Но я не могла. Взглядобшаривал комнату в поисках выхода, но, как и прежде, его не было. Нас окружалиголые светлые стены без окон. И единственная дверь, надежно охраняемая. Я былабеспомощна — как и в тот момент, когда нас затаскивали в фургон. Япочувствовала, что плачу — не столько от страха, сколько от огорчения. Какой ястраж, если не могу защитить своих друзей?

Однако я молчала, и на лице Исайи промелькнуло выражениеудовлетворения. Флуоресцентные лампы придавали его коже тошнотворный сероватыйоттенок, что еще больше подчеркивали темные круги под глазами. Мне так хотелосьврезать ему!

— Хорошо. — Он улыбнулся Эдди и приподнял егоголову таким образом, чтобы их взгляды встретились. — Теперь скажи, ты небудешь бороться со мной?

Как я уже говорила, Лисса хорошо владела принуждением, но натакое она была неспособна. Спустя несколько мгновений Эдди улыбнулся.

— Нет. Я не буду бороться с вами.

— Хорошо, — повторил Исайя. — И подставишьмне свою шею по доброй воле?

— Конечно, — ответил Эдди, откидывая назад голову.

Исайя наклонился, и я перевела взгляд на потертый ковер. Нехотела смотреть на это. Эдди испустил негромкий, счастливый стон. В целом«кормление» проходило тихо — без хлюпанья или чмоканья.

— Ну вот и все.

Услышав, что Исайя заговорил, я подняла взгляд. С его губкапала кровь, и он провел по ним языком. Рана на шее Эдди была мне не видна,но, конечно, она тоже кровоточила. Мия и Кристиан смотрели, широко распахнувглаза, охваченные страхом, но одновременно зачарованные. Эдди пребывал всчастливом состоянии наркотического тумана, вызванного и эндорфинами, ипринуждением; его взгляд бесцельно блуждал по сторонам.