Прозрачные драконы - Шон Макмуллен

— Принцесса слышала, как маршал кричал на меня. Она уже знает обо мне.

— Поверь мне, Эндри, это разные вещи.

— Их разговор прервал полный мужчина с пинтой в одной руке и, кажется, с деревянной флейтой, прикрепленной к коровьему рогу, в другой. Он опасно раскачивался из стороны в сторону, стоя перед Эндри и Уоллесом.

— Купишь музыкальный инструмент, на котором играли при дворе императора в Палионе? — спросил он.

— Да это ж обычная волынка, господин, — ответил Уоллес. — Самая обычная волынка.

— Это семейная реликвия. Моя мать-старушка когда-то играла на ней.

— Это инструмент не для женщин, — сказал Уоллес. — Ты взял его у кого-то, кто украл его, и если кто-нибудь купит, ты пропьешь деньги.

— Дай сюда, — вмешался Эндри, протягивая руку.

На одном конце была двойная дудочка, и Эндри проверил ее, поскольку умел обращаться с подобным инструментом. Он взял дудочку в рот и сыграл «Джигу всадников». Некоторые из посетителей захлопали. Эндри поклонился.

— Я беру ее, — сказал Эндри. — Если, конечно, цена разумная.

Немного поторговавшись, Эндри снизил цену до той, которую считал подходящей.

— Зачем тебе волынка? — спросил Уоллес, когда Эндри отсчитал деньги за украденный инструмент. — У тебя есть флейта и ребек — и ты продолжаешь брать мою лиру и поешь свои пьяные песни.

— У нее сильный, громкий звук, это хорошо для танцев. Кроме того, я пел любовную песню прошлой ночью. Благородные поют любовные песни.

— «Пять пинт перед тем, как она переспала с ним» вряд ли можно назвать любовной песней. Но ты поддержал теневой рынок, купив эту волынку.

Эндри отсчитал стоимость волынки.

— Вот, парень. Уоллес, даже преступникам нравится хорошая песня. Э-э, да я ведь знаю одного хладнокровного убийцу, который играет…

— Ладно-ладно, хватит, достаточно, ты меня убедил, ты победил.

— Как зовут тебя, парень? — спросил Эндри, когда хозяин волынки во второй раз пересчитал пригоршню медных и серебряных монет.

— Трансером кличут.

— Странное имя, — сказал Уоллес. — Не встречал такого в Геральдических Списках 2-А.

— Меня так кличут среди торговцев, толстяк.

— Следи за языком! — воскликнул Уоллес, испытывающий чувство гордости от того, что в последнее время похудел, хотя это произошло и не по его желанию.

— Я передаю вещи от людей, у которых они есть, людям, которые хотят, чтобы они у них были.

— Кажется, ты не платишь налоги, — сказал Уоллес.

— Ха-ха-ха, сир, вот и весь мой ответ. Я помогаю в разных ситуациях. Люди помогают мне, а я помогаю им. Мы все люди, которым нужна помощь, и мы помогаем друг другу. Сборщики налогов не помогают никому.

Эндри бросил на стол монету.

— Давай, Уоллес, купи нам выпить, пока я тут побуду, — начал он, и вдруг почему-то ему вспомнились два слова Веландер, пробудившие какие-то давно забытые воспоминания. «Помоги мне». Эндри пришло в голову, что он давно не брал в рот спиртного. Нет, не из-за одержимости Веландер этой темой. Но если можно было что-то сделать с ее нынешним состоянием, то несомненно удалось бы сохранить жизни многих пьяниц — набрался бы целый батальон, большой, хоть и недееспособный.

— Эй, я передумал, мне простой воды, — сказал Эндри, пока Уоллес еще не ушел.

Эндри стал наигрывать песню «Ива у воды». Трансер вскочил и, шатаясь, пошел отплясывать джигу. Остальные посетители присоединились к нему, хлопая в ладоши или стуча ногами. Эндри решил, что он счастлив, даже если владельцу таверны все это и не нравилось.

Кловессерская Академия Прикладных Магических Искусств в действительности представляла собой старую гостиницу, в стенах которой находились лекционный зал и библиотека. Академия вмещала около пяти дюжин студентов, пять магов-наставников и надзирателя. В отличие от больших академий, где каждому предоставлялось место в общежитии, преподаватели и студенты Кловессера были рассредоточены в разных местах. Это означало, что на ночь в академии не оставалось никого.

Забраться внутрь было проще простого. Вильбар украл несколько ключей и сделал с них оттиски на воске, а Риеллен изготовила дубликаты. Решили проникнуть именно таким образом, дабы не потревожить защитных заклинаний против воров, поставленных надзирателем.

— На крыше нет защитных заклинаний, старейшина, вскарабкаться туда — вот это проблема, — объясняла Риеллен, пока они ждали в узком переулке, которым заканчивалась улица, тянущаяся от здания академии.

— На крыше? — спросила Терикель.

— Там, где мы установили свою кладку, — сказал Вильбар.

— Я знаю, где расположены заклинания, а на крыше мы бывали уже сотни раз, — добавил Мэбен. — Дело в том, что когда мы делаем это… ну… это как-то необдуманно. Нужно обсудить все очень, очень тщательно.

— А на крыше есть веревка? — поинтересовалась Веландер.

— Да, на самом деле даже двойная, — ответил Вильбар. — Мы прячем веревки, балки и все, что связано с нашей кладкой, в водосточном желобе на крыше.

— Подождите, — произнесла Веландер.

Перейдя на другую сторону улицы, она залезла прямо по кирпичной стене академии, цепляясь когтями. Через минуту оттуда упала веревка. Терикель схватилась за нее и исчезла в вышине. Едва старейшина смогла перевести дыхание, Веландер снова спустилась на улицу. Она вновь присоединилась к трем студентам.

— Старейшина на крыше, — сказала Веландер. — Давайте и вы туда.

— Но нам тогда тоже нужна твоя помощь, — ответила Риеллен.

— Вернусь через час.

Веландер растворилась в темноте, оставив студентов обмениваться недоуменными взглядами среди теней.

Эндри видел много трупов, пока жил в Баржардсе, но тот, на который он наткнулся, пройдя несколько улиц от таверны, где только что играл, отличался от всех других. Эндри довелось купить кое-что у него при жизни, причем с тех пор не прошло еще и часа. Горло Трансера оказалось разорвано, и прежде румяный маленький продавец краденых вещей сейчас был бел, как мел при свете ламы.

Эндри и Уоллес постояли, глазея на стражника и судебного пристава, осматривающих тело. Уоллес покачал головой, когда последний попытался нащупать пульс там, где когда-то была шея Трансера. Собралась толпа пьяных, зевак и проституток. Эндри потрогал под одеждой волынку и вздрогнул.

— Веландер, — прошептал Эндри так тихо, что даже Уоллес ничего не услышал.

— Мне вспоминается, ты тоже чуть было так не кончил, — сказал испуганно Уоллес. — И я, кстати. Хотелось бы знать, продается ли в Кловессере лечебное чесночное вино «Крем Матери Антвурцель»?

— Что за способ уйти в Мрачные Земли! — сказал громко Эндри. — Как могут благородные люди, подобные господину Ларону и госпоже Терикель, отпускать этого дьявола на свободу?