Эффект негативности. Как способность замечать плохое трансформирует нашу реальность - Джон Терни

Полномочная комиссия (red and blue ribbon panel). Во времена, когда новости еще не крутили круглые сутки, обычным ответом на кризис было создание комиссии для расследования. К моменту публикации ее огромного отчета, кризис уже так устаревал, что рекомендации игнорировали. Полномочная комиссия (комиссия синей ленты – blue-ribbon panel)[29] стала словосочетанием, которое обозначало опоздание и бездействие, и частым объектом насмешек журналистов.

Но с точки зрения общественности, задержка была частью процесса, а не глюком. Она не давала плохим идеям стать законом. Обычно есть краткий промежуток времени, когда можно использовать тревожность населения, но вскоре требование радикальных мер затихает. Идея «комиссии с синей лентой» звучит несколько странно, учитывая постоянную новостную жажду журналистов и бесконечное желание политиков попасть на телевидение, но нет причин, почему традицию нельзя возродить и улучшить.

И не надо заполнять ее обычными экспертами индустрии кризиса, которые всегда рады повысить свое финансирование. Лучше назначьте команды соперников, используя формат, эффективный для построения военной стратегии, дизайна космических кораблей, улучшения кибербезопасности и управления другими проектами. Это называется «упражнение красной команды». Синяя команда анализирует проблему и придумывает решение, которое потом критикует красная команда, должная искать недостатки. Судьи следят за дебатами и в результате выдвигают хорошо обдуманное предложение для борьбы с кризисом – если к тому времени людей еще будет беспокоить эта проблема.

Вкладывайте деньги в свою судьбу. Когда эксперт уверенно предсказывает катастрофу, его или ее нужно сразу же спросить: «Хотите, побьемся об заклад?» Эту технику успешно применил в журнале «Science» Джулиан Саймон, экономист, которого раздражали апокалиптические предсказания во время энергетического кризиса 1970-х.

В отличие от фаталистов, Саймон изучил тренды в перспективе и знал, что цена энергии и других природных ресурсов снижалась веками благодаря поискам альтернатив. В «Science» он предложил поспорить, что нефть или любой другой природный ресурс подешевеет в будущем. Эколог Пол Эрлих и Джон Холдрен, будущий советник Белого дома, приняли вызов. В 1980 они выбрали пять металлов (медь, хром, никель, олово и вольфрам) и поставили 1000 долларов на то, что через десять лет цена вырастет. Когда в 1990 году проверили прогнозы, все пять металлов оказались дешевле, и фаталистам пришлось заплатить, они в открытую признали свою ошибку.

Тактику Саймона переняли и другие, включая Тирни, который в 2005 поставил 5000 долларов вместе с автором заглавного репортажа «New York Times Magazine», предсказывавшей, что цены на нефть взлетят, когда мировые ресурсы закончатся (Тирни забрал свой выигрыш в 2010 году). Эта практика получила распространение на Long Bets, сайте, который называет себя «Ареной для объяснимых предсказаний». Его создали эколог Стюарт Брэнд и писатель Кевин Келли при финансовой поддержке Джеффа Безоса из Amazon. На сайте можно было выставлять предсказание по любому поводу и предлагать делать ставки. Самое крупное представил в 2007 году Уоррен Баффетт.

Он бросил вызов менеджерам хедж-фондов, сказав, что показатели обычного паевого фонда акций S&P 500 превысят хедж-фонды за следующие десять лет. Баффетт выиграл 2,2 миллиона долларов (и отдал их на благотворительность).

Большинство ставок на Long Bets были меньше 2000 долларов: но здесь важна не сумма. Польза в том, что ставки заставляют людей делать точные предсказания, которые можно проверить – и заплатить, если ошибся.

Не воздвигайте мемориалы терроризму. Желание отдать дань мертвым – благородно, но если вы будете относиться к жертвам террористических атак как к особому типу мучеников, появится больше жертв в будущем. Бдение со свечами, национальные минуты тишины, церемонии годовщины и каменные монументы – все это люди делают с добрыми намерениями, но тем самым непроизвольно прославляют терроризм, подпитывая общественный страх и поощряя будущие атаки. Увидев мемориал жертвам 11 сентября в центре Манхэттена, человек, который хочет стать террористом, принимается мечтать о собственной бессмертной славе. Конечно, семьи жертв заслуживают сочувствия и утешения, но точно так же, как и семьи людей, погибших в аварии или другой трагедии. А мы не устраиваем церемонии годовщины и не строим монументы для них. Лучший способ отдать дань уважения жертве терроризма – найти убийц, наказать их и забыть про них.

Перестаньте давать награды за порнографию террора. Когда взрывается бомба или социопат устраивает погром, в голове редактора газеты сразу возникают два слова: Пулитцеровская премия. Продюсеры теленовостей видят Награду Пибоди.

Они знают, как часто судьи оценивают подробные репортажи, поэтому отправляют толпу сотрудников зафиксировать событие со всех возможных углов – это именно та общественная слава, которую ищут террористы. Команда репортеров узнает всю информацию о социопате, истории из детства, посты с Facebook и фотографии его в образе вооруженного солдата – именно этого он и желал. Общественная известность вдохновляет других социопатов составлять планы, и в результате мы получаем «заражение СМИ». Исследователи считают его основной причиной массовой стрельбы. Ученые вместе с родителями жертв и ФБР создали несколько организаций – Don’t name them (Не называйте их) и No Notoriety (Никакой известности), – призывая журналистов не упоминать имена убийц и отказаться от публикации фотографий, которые становятся для преступников рекламой и манифестом.

Некоторые журналисты прислушались к этому и признали, что рекламировали террор, но большинство не может удержаться от подробного репортажа, даже если осталось мало чего интересного. Мы понимаем: на них давит конкуренция, никто не хочет пропустить драматическую историю, но почему судьи, присуждающие премии Пулитцера и Пибоди, продолжают награждать людей за пропаганду страха?

На судей не давит желание максимизировать траффик в интернете. Они должны бы награждать журналистов, которые просвещают население и служат общественному благу. Террор-порнография ни то ни другое не делает. Снижение заработка фаталистов приведет к более широкому обсуждению проблемы, но торговцы плохим останутся в бизнесе, пока у них есть клиенты.

Возможно, это звучит утопично, учитывая, как нас притягивает плохое и сколько причин для фаталистичных высказываний появляется каждый день. Цифровая революция облегчила распространение лжи и страха, и некоторые люди стали больше переживать и сердиться на других. Но будущее не такое ужасное, как вам говорят.