Пилот - Константин Шаров

Тем не менее сделанной работой я был очень доволен. С каждым слиянием пси-кристаллы ощущались мною всё лучше, а зародыш ИскРа становился всё умнее. Уже теперь он мог сканировать окружающее пространство во всех пси-диапазонах и сообщать мне, если начнёт происходить что-то необычное, или же мониторить Сеть на предмет интересующих меня объектов.

Вот и сейчас, например, по наводке Лады я зашёл в один из небольших магазинчиков огромного торгового центра станции Брагос, где ИскР заметил необычный предмет, который мог бы меня заинтересовать.

Единственный продавец магазина как раз общался со своим покупателем на довольно повышенных тонах. Как я понял, покупатель хотел выкупить принадлежащую ему вещь за полцены, а торговец на это не соглашался и принадлежность вещи покупателю отрицал.

Подойдя ближе, я внимательно рассмотрел яблоко раздора. Это был меч или шпага с красивой витой гардой и гравировкой на рукояти в виде головы дракона, но меня в первую очередь привлёк герб, выгравированный на защитной пластине гарды – на первый взгляд это был необычного вида цветок, но в действительности герб обозначал семя жизни. Старый мистический символ, пришедший к нам ещё из докосмической эры. Не подумайте, что я знаю все эти магические символики. Вовсе нет! Но именно этот символ был мне известен, так как его носил на своей одежде мой отец на той единственной фотографии, что я смог найти в Сети.

Символ, помимо мистической части, означал принадлежность к Братству Меча – военизированной организации, о которой мало что было известно, кроме того, что его представители часто занимали высокие должности в военном флоте Великого Герцогства Марка. В настоящее время более не существующего, так как не так давно его завоевала Исламская Теократия, но сейчас исламисты оставили ту территорию, так что в данный момент она считается бесхозной.

Между тем продавец и покупатель так и не сошлись в цене, и последний покинул магазин, грязно ругаясь на четырёх языках.

– Занятная вещица, – произнёс я, подходя к прилавку.

– Уникальная! – согласился продавец. – Настоящий антиквариат. Выкована по древним технологиям вручную, о чём есть заключение эксперта. С клинком в процессе создания работал умелый пси-мастер, внедрив уникальные структуры, укрепляющие материал и превращающие его в опасное боевое оружие. Да ещё и история его обнаружения крайне занимательна.

– Вы позволите? – спросил я и, восприняв невнятное хмыканье продавца как разрешение, провёл левой рукой над клинком, одновременно прислушиваясь к усиленным ИскРом сигналам.

К моему удивлению, с клинком действительно поработал пси-мастер, но ни о каком укреплении и усилении боевых возможностей речи не шло. В структуру материала довольно грубо была внесена весьма сложная энергетическая структура совершенно незнакомого мне вида, но судя по всему, никакого активного воздействия на материал или окружающие предметы она не оказывала, являясь не более чем бутафорией.

Это я и высказал продавцу.

– Что же, вполне возможно, – вздохнул тот. – Клинок был найден совершенно удивительным образом – на самой границе одной из соседних систем патрульный катер обнаружил слабую энергетическую отметку. Подойдя ближе, он нашёл труп мужчины, одетого в странную кожаную одежду, более подходящую какому-нибудь голофильму в стиле фэнтези. Судя по состоянию трупа, он провисел в системе не один месяц. При нём же был найден и этот меч, а также ряд предметов попроще, выглядевших так, будто ими действительно пользовались длительное время. Официальная теория заключается в том, что этот человек был актёром, который что-то не поделил с владельцем корабля, на котором проходили съёмки, и тот избавился от него таким экстравагантным образом. Но по мне в этой теории так много неизвестных, что я бы её даже не стал рассматривать.

– Действительно, любопытно, – улыбнулся я. – И у вас, наверное, сохранились записи с камер того патруля, что обнаружил тело, а также результаты анализа найденных предметов?

– Зря сомневаетесь, – поджал губы продавец. – Многое из перечисленного у меня действительно есть, как и результат анализа этого клинка известным искусствоведом и историком.

– Что же, я люблю загадки, поэтому хотел бы приобрести меч и все имеющиеся у вас материалы по находке.

– О! – тут же оживился продавец. – Вы не пожалеете об этой покупке!

Тут моё сердце как-то подозрительно ёкнуло, но тогда я не обратил на это внимания.

– Хрень какая-то, – устало вздохнул я, откидываясь в мягком кресле.

Передо мной в большой прозрачной сфере голографического проектора высокой чёткости висела схема из переплетающихся структур, внедрённых в металл купленного недавно клинка. И чем больше я её рассматривал, тем удивительнее и непонятнее она мне казалась.

Дело в том, что, несмотря на грубость материала меча, внедрённые в него пси-структуры были выполнены вполне качественно, а сами они могли быть разделены на несколько сотен очень изящно выполненных схем, имеющих входы, выходы, контактные точки и внутреннюю структуру весьма занятного вида. Эти схемы абсолютно не напоминали бутафорские. Напротив! Они будто пришли к нам из будущего, когда пси-мастера полностью постигли свои возможности и достигли совершенства в своей работе. Именно такие ощущения я получал, рассматривая пси-схему меча. И одновременно ни одна из этих схем не производила вообще никаких воздействий. Они были абсолютно инертны и, исходя из имеющихся у меня знаний, никак не могли взаимодействовать с физическими законами нашего мира. Передо мной была целая пси-школа, очень прогрессивная и развитая… которая не делала ничего! Эта загадка просто ставила меня в тупик.

Единственное решение, помимо того, что кто-то очень умный решил меня тонко потроллить, заключалось в идее, что все эти схемы направлены на взаимодействие с чем-то, чего в данный момент рядом не было. Другими словами, меч мог быть аналогом ключа или пси-механизма, работающего только в связке с другим.

Учитывая, что моя интуиция при взгляде на меч начинала усиленно зудеть о том, что я, получив его, сильно приблизился к решению загадки, связанной с моим отцом, появлялись мысли попробовать подойти к решению с другой стороны: отправиться в соседнюю систему и тщательно изучить место обнаружения трупа. Вдруг патрульные что-то упустили?

Но приступить к выполнению этого плана сразу мне не удалось – в дело вступили события куда более масштабные и глобальные, чем кто-либо мог до этого представить.

Со времени первого полёта, когда лишь путём использования чрезвычайно рискованного манёвра получилось избежать гибели, я посвятил тренировке своих сенсорных возможностей несколько тысяч часов – больше, чем любым другим упражнениям. Как и у любого сколько-нибудь себя уважающего псиона, на пси-тренировки тратилось как минимум два часа в сутки. В среднем же выходило около шести часов. Это было необходимо, чтобы не останавливаться в развитии. К счастью, многие упражнения уже давно были забиты на рефлекторное выполнение, поэтому я мог одновременно тренироваться и работать. С сенсорикой так не выходило – при работе с собственными чувствами необходимо было часами вслушиваться в себя, ловя малейшие признаки наступающих изменений.