Пилот - Константин Шаров

Но с той же эффективностью они бы могли не делать ничего. Гибель ста миллионов человек – это не то, что можно назвать лёгким грузом на совести. Тем не менее первым порывом было отказаться. Уже сейчас под моей ответственностью жизни пятнадцати тысяч пассажиров и членов экипажей укрывшихся рядом кораблей. Все они могут погибнуть, если я решу помочь станции.

– Нужен кристаллобетонный повод, чтобы отказаться от авантюры, в которую меня пытаются втянуть, – подумал я и направил все мощности ИскРа на поиск путей спасения станции.

Чем больше считал, тем яснее осознавал – шанс есть! Едва ли у меня будет больше пятидесяти процентов на успешное выполнение задуманного манёвра, но теоретически это было возможно. А потому я уже не мог сказать прибывшим своё твёрдое «нет». Ещё пару минут потратил, чтобы максимально повысить наши шансы на выживание, после чего нажал на капитанском пульте кнопку общего оповещения и сообщил:

– Внимание всем! Говорит Торен Орхис, капитан БДК «Меркурий». Станция Брагос просит нашей помощи. Я принял решение её оказать. Через пять минут мы начинаем манёвр схода с якоря и перемещения к планете. Всем включить двигатели и внимательно отслеживать траекторию движения, которую вам будут транслировать связисты «Меркурия». Заранее прошу прощения за своё решение, которое может стоить многим из нас жизни.

Не слушая ответные панические вопли, сконцентрировался на предстоящем манёвре. Двигаться придётся вслепую – все сенсоры корабля были давно ослеплены пси-штормом и после потребуют много времени на калибровку и восстановление. Права на ошибку не было. Промажем мимо планеты – и всё, не имея достаточно крепкого якоря в виде звезды или другого массивного космического тела, мы будем подхвачены штормом и унесены в дальние дали, откуда нам уже никогда не выбраться в привычный космос.

Пять минут пролетели как один миг, и вот Мара уже сформировала на голографической сфере рубки тонкую ниточку относительно безопасной траектории движения, а я отключил часть систем, что до этого удерживали «Меркурий» от дрейфа. Границы сферы «штиля» сыграли роль паруса, отбросив корабль от звезды, будто листок, сорванный с ветки штормовым ветром. Не знаю, побили ли мы при этом рекорд скорости перемещения внутри одной звёздной системы, но то, что развили колоссальную относительную скорость – несомненно.

Я прекрасно осознавал, что бороться со штормом подобной силы было бессмысленно. Всех мощностей «Меркурия» было бы недостаточно для того, чтобы просто удержаться на одном месте, но удары пси-шторма не были хаотичными, в них прослеживалась некая система, последовательность, исходя из которой можно было попробовать оседлать очередную волну, и уже она должна была донести нас прямо до цели. Понятно, движение следовало начать в один чётко высчитанный момент с миллисекундной точностью. Человеку сделать подобное крайне сложно, но в режиме слияния с ИскРами я был на такое способен, хотя малейшая ошибка стоила бы нам всего.

Как можно было описать те минуты свободного полёта в объятьях шторма? Восторг и ужас. Ужас и восторг с лёгкой примесью сожаления – не все корабли сумели или захотели присоединиться к нашему опасному перелёту. Многие посчитали задуманное невозможным и решили спасаться самостоятельно. Мне оставалось лишь пожелать им удачи.

Когда в один чётко рассчитанный момент система «якорь» снова была включена, все вздохнули с облегчением. В радиусе одной световой секунды от нас были обнаружены планета Брагос-1 и вращающаяся вокруг неё космическая станция, фонящая в пси-диапазоне эмоциями паники и безнадёжности миллионов людей, которые ещё не поняли, что помощь в лице БДК «Меркурий» и его сумасшедшего капитана уже прибыла.

«Изумруд», а точнее «Изумруд-Т1», тестовая версия моего нового космического корабля сверхмалого класса, аккуратно всплыл из глубины, оказавшись в обычном космосе. Все системы работали если не идеально, то близко к этому. Недаром я столько времени потратил на проектирование и подгонку самых лучших двигателей и пси-генераторов для кораблей сверхмалого класса, которые только можно купить за деньги.

Со времени завершения шторма тысячелетия прошло уже четыре месяца, но я смог только сейчас выбраться из закрутившейся круговерти событий, порождённой им.

Для станции Брагос наше появление стало манной небесной, но, ответив на приветствия, я поспешил воспользоваться теми благами, что мне были обещаны за риск. Как известно из старинной английской поговорки, оказанная услуга ничего не стоит, поэтому пять миллионов кредов были потрачены сразу и полностью на приобретение огромной партии вооружения, корабельного оборудования, пси-кристаллов, пси-активных материалов и кучи других вещей, на которые я ранее мог лишь облизываться. Всё это было доставлено на борт ещё до окончания шторма. Это я мотивировал обширными повреждениями, которые получил «Меркурий» во время перелёта.

Чтобы не лишиться полученной защиты, каботажный флот станции Брагос проявил недюжинные усилия, и всё заказанное оборудование было доставлено на борт в течение часа. В частности, техническая палуба БДК была полностью укомплектована современными станками, плавильными станциями нулевой гравитации и даже одной устаревшей и почти выработавшей ресурс звёздной кузней. Но зато ко всему этому оборудованию шёл внушительный перечень документации и программного обеспечения, позволяющий после очередной технологической итерации «Меркурия» превратить его в один большой завод полного цикла, производящий изделия любой сложности.

Одним из первых таких изделий стал «Изумруд-Т1», вобравший в себя весь мой опыт конструирования кораблей сверхмалого класса, а также результаты работы специализированных программных пакетов, работающих под прямым управлением моих ИскРов. Времени на разработку у нас было с избытком, так как последние месяцы «Меркурий» без отдыха мотался по всему сектору – к завершению шторма мы довели пси-сенсоры корабля до идеального состояния, полностью вернув им чувствительность и даже повысив её за счёт прибывшего с Брагоса оборудования.

Когда на Пси опустился полный штиль, «Меркурий» под моим управлением и с помощью ИскРов составил самую точную и подробную карту нашего сектора и прилегающих территорий. На ней были обозначены все сколько-нибудь значимые объекты, начиная с обломков потерпевших крушение кораблей, заканчивая космическими аномалиями.

Естественно, мы тут же воспользовались полученной информацией, чтобы вначале спасти как можно большее количество повреждённых штормом кораблей, экипажи которых всё ещё продолжали бороться за жизнь, а после, когда спасать уже было некого, как следует загрузили трюмы оборудованием и грузами потерпевших кораблекрушение кораблей. В деньгах там счёт уже шёл не на миллионы, а на десятки миллионов кредов. Достаточно сказать, что, благодаря снятым с огромного пассажирского лайнера системам, мы смогли довести уровень обитаемости «Меркурия» до твёрдой единицы, приравняв условия на его борту к жизни на райской планете.

После завершения эпопеи со спасением экипажей и расхищением оставшихся бесхозными товаров в трюмах погибших кораблей, оказалось, что в секторе практически не осталось больших транспортов, способных перемещать крупногабаритные грузы – кто-то попал на долгий ремонт, а кто-то и вовсе погиб. В связи с этим «Меркурий» снова оказался крайне востребован. Мы брались за срочные заказы по доставке крупногабаритных грузов, вроде перевозки целых секций космических станций, или помощи в восстановлении орбитальных верфей, срубая на этом совершенно дикие деньги. В отсутствие конкуренции могли себе позволить. Потом, конечно, набежали коллеги из других секторов, но сливки мы уже успели снять.