Солнечный удар - Рэйчел Кейн

– Прикажи ей подчиняться.

– Да? – Его голос дрогнул, но не сломался. – А может, я не хочу?

Какого черта она вообще так рисковала, отдавая ему джинна? Хотя нет, я знаю… потому, что она считала, что полностью его контролирует, и понимала, что иметь двух джинов под прямым управлением может быть опасным. Ну что ж, самоуверенность – один из симптомов ее патологии.

Дэвид сдвинулся на шаг. Я зеркальным отражением повторила его движение. У меня был приказ Кевина. Если Дэвид предпримет какие-нибудь агрессивные шаги, какие угодно, я буду вольна остановить его, используя всю до капли мощь Кевина.

– Экстренный выпуск последних известий, – громко сказала я, обращаясь непосредственно к ней. – Не подчиняющийся образец джинна. Ты можешь взять меня. По крайней мере, можешь попытаться. Но это обещает превратиться в дьявольскую битву, и поверь, повреждения тебе не удастся исправить косметикой и парой лейкопластырей. Я могу нанести тебе увечья.

– Да, – подтвердил Кевин. – И я ей позволю. Или нет, я прикажу ей это сделать.

Ее зеленые глаза прошлись по его лицу, и ее взгляд… Если у меня и были какие-то сомнения в том, что она играла с ним в свои маленькие нездоровые игры, этот взгляд меня окончательно убедил.

Чистая тошнотворная ненависть заставила меня почувствовать себя запачканной только от одного взгляда.

– Ах ты, маленький тупой ублюдок. Я даю тебе игрушку, а ты пытаешься угрожать мне ею? Это просто умилительно! Дэвид, я хочу, чтобы ты…

– Кевин, я хочу забрать тебя отсюда. – Перебила я ее, глядя прямо в глаза подростка. – Я заберу тебя, если пожелаешь.

Дураком он не был. Даже имея определенные психологические отклонения.

Он улыбнулся, продемонстрировав плохо вычищенные зубы, и сказал:

– Да. Забери меня отсюда. Куда-нибудь.

Это означало покинуть Дэвида. Мне не хотелось этого делать, но выбора я не имела. Я должна делать то, что могу. Патрик как-то сказал, что первая обязанность джинна – сохранять свою жизнь. Я не думала, что могу умереть здесь, но у меня было такое дерьмовое чувство, что я могу захотеть этого.

Я схватила Кевина, заключила в объятия, напиталась громадной силой, заполнявшей его, чтобы унести…

…назад, в квартиру Патрика.

Путешествие через эфир было неспокойным. Я пыталась избегать скоплений голубого огня, но теперь все стало гораздо хуже, Свечение было повсюду. Веселая метель волшебной пыльцы.

Квартира Патрика была пуста. Кровавые пятна на ковре давно высохли. Никаких следов Льюиса, Патрика или Сары. Никаких признаков того, что Рэйчел возвращалась.

Я выпустила Кевина, отмахнулась еще от одного густого потока искр и опустилась на колени, чтобы коснуться жесткого, пропитанного бурым веществом коврового ворса. Квинтэссенция Льюиса. Через нее я могу проследить его. Разыскать…

– Что теперь? – спросил меня Кевин. Он избегал пятен крови и обошел их, направляясь к противоположной стороне дивана, где ему не придется смотреть на то, что он сделал. – Она придет за нами. Ты же знаешь. Она не собирается оставлять нас в покое. Все, что ей нужно сделать – приказать ему нас найти.

Пузырек лежал в его кармане, набитом пакетиками с презервативами – возможно в таком количестве сразу они никогда в жизни ему не понадобятся. Ничего настолько твердого, чтобы попытаться с его помощью разрушить стекло. Скорее всего, просто везение. Он не был настолько сообразителен, чтобы защитить флакон специально. Я оставалась в той же позе, продолжая сидеть над пятном, касаясь кончиками пальцев свидетельства его вины.

– Да. В общем, если ты все еще хочешь, чтобы я ее убила, я готова.

– Правда? – Надежда и страх. Как много может содержать в себе всего одно слово.

Льюис, черт возьми, где ты! Я и в самом деле не слишком хорошо его чувствовала. Может, это плата за разрушение Дэвидом моего тела. Смерть должна иметь свою цену. Мне нужен был Льюис, не только потому, что я волновалась за него, но и потому, что как человек он физически мог забрать бутылку у Кевина и разбить ее. Льюис был моей единственной надеждой на свободу, до тех пор, пока Кевин не сделает фатальной ошибки. Что тоже не исключено, если я буду внимательнее.

Кстати, о внимательности… до меня, наконец, дошло, что Кевин больше не приказывает, он слушает меня. И моя одежда сохраняет тот стиль, который выбрала я сама. Сейчас он не смотрел на меня как на рабыню. Он видел во мне друга.

– Мне нужна помощь, – сказала я громко. – Твоя мачеха очень сильна и теперь, когда у нее Дэвид, она может слишком много всего натворить. Мы должны поговорить с Хранителями. Они помогут убрать ее без особых потерь.

Все – чистая, правда.

Я старалась не врать ему, зная, что позже я это вспомню и буду мучиться совестью.

Кровь сказала мне, что Льюис лежал здесь без сознания долгое время – возможно, часы – прежде чем пришел в себя и покинул квартиру. Дальше было неясно. Возможно, он не слишком хорошо соображал, но остался жив. Все еще жив. Я явственно это чувствовала, и эта уверенность вынула занозу, сидевшую у меня глубоко внутри. Я серьезно опасалась, что мы бросили его здесь умирать.

– Хранители никогда не встанут на мою сторону, – сказал Кевин. Он плюхнулся на диван, сложил на груди руки и стал разглядывать потолок, на котором снова появились картинки, далеко выходящие за пределы рекомендованного к просмотру детям его возраста. – Они убьют меня. Старик мне рассказывал…

– Ну, Плохой Боб уж точно не был образцом правдивости и добродетели, – ответила я, – мне он тоже врал много раз. Послушай, Кевин, ты можешь мне верить. Я обещаю, что не буду пытаться навредить тебе. – Я обошла диван с другой стороны и села на край, глядя на него. Он все так же рассматривал потолок, но его глаза подозрительно блестели.

– Я не могу вернуться домой. Она теперь меня грохнет. Она вполне на это способна.

– Я не позволю.

– Да? – Горячая, обжигающая надежда в этих несчастных глазах. – Как ты можешь помешать ей? По крайней мере, пока у нее этот твой парень.

– Я буду бороться, если пожелаешь, – ответила я. – Слушай, Кевин, ты сказал, что хочешь, чтобы она умерла. А если ее просто убрать? Лишить ее возможности причинять тебе неприятности? Как насчет такой постановки вопроса?

Он обдумывал мои слова, вертя в пальцах заклепку, отлетевшую с джинсов, потом кивнул.

– Да. Нормально. Только она должна быть так далеко, чтобы я никогда больше ее не видел.

Я глубоко вздохнула, прикрыла глаза и расслабилась. Потом устроилась на стуле и набрала по памяти телефонный номер. Пока мои пальцы двигались, я заметила, что на них налипла голубая искрящаяся пыль, и встряхнула рукой, чтобы избавиться от этой гадости – я ее не чувствовала, и это выводило меня из себя.