Ушебти - Александр Асмолов

– Пощады молю, – улыбаясь, взмолился Ги. – Пощады.

– Нет, – хрипло вырвалось у нее.

Неизвестно, кто остался бы в живых после этого марафона, если бы не мелодичный звонок по внутреннему телефону на столе.

– Александра Сергеевна, – промурлыкал ласковый голосок секретарши. – Вам кофе сейчас приготовить или позже?

– Алекс, – голос Ги стал властным. – Остановись. Внезапно Саша замерла, будто с разбега наткнувшись на невидимую стену. Сердце еще бешено колотилось, разгоряченная грудь еще покачивалась от невероятной скачки, его тугой член еще был в ней, но, повинуясь приказу, Алекс остановилась. Вернее, застыла в полете. В прыжке. Капельки пота щекотали, скатываясь по спине, и ей хотелось пошевелиться, чтобы сбросить их, но тело повиновалось не ей.

Саша почувствовала холодный взгляд кареглазого и медленно открыла глаза. Его раскрасневшееся лицо было почти спокойно. Таким она помнила его все это время, только глаза были чужими. Напряженными. Безжалостными. Они словно парализовали женское тело, подчиняя своей власти. Да, бельгиец владел ее телом. Разум и воля Александры еще сопротивлялись, укрывшись в каких-то уголках сознания, но тело не подчинялось ей. Она даже не смогла разжать скрюченные пальцы, ощущая что-то горячее и липкое под ногтями. Следуя женской интуиции, Саша попыталась сжать внутренними мышцами еще пульсирующий член внутри себя, чтобы вновь возбудить желание у жеребца, но и тут ее постигла неудача. Тело словно не принадлежало ей. Почувствовав это, кареглазый улыбнулся и слегка покачал головой. Потом медленно выгнулся дугой, поднимаясь на мостик, и, упираясь руками за своими плечами, резко оттолкнулся, поднимаясь на согнутые в коленях ноги. При этом он успел подхватить падающую навзничь Сашу. Она инстинктивно ухватилась за его шею, не понимая, что происходит. В глазах Ги мелькнули насмешливые искорки. С разгоряченной ношей в руках он медленно подошел к столу и положил на него растерянную амазонку. Наклонился, нежно касаясь губами ее упругой груди. Нашел еще твердые соски и стал слегка покусывать их зубами. Саша застонала от наслаждения и закрыла глаза. В момент акробатического прыжка Ги на ноги с пола она так и не выпустила из себя его член. Теперь же лишь плотнее прижалась к нему, скрещивая свои стопы за горячей спиной мужчины. Ги дотянулся рукой до телефона на столе и пододвинул его к Саше.

– Скажи секретарше, что мы заняты, – прошептал он и нажал кнопку внутренней связи на аппарате.

– Кристина, – как можно спокойнее выдохнула она. – Сделайте так, чтобы нас никто не беспокоил.

– Александра Сергеевна, можно я сбегаю на обед?

– Конечно.

Они не слышали, как метнулась из-за своего стола секретарша, наспех отыскав ключи от двери в приемную, как она закрыла за собой дверь, как цокали по мраморной лестнице ее каблучки, и охранник внизу, облизнув губы, нервно забарабанил пальцами по столу, наблюдая в камеру внешнего обзора, как хорошенькую девчонку обнял высокий парень, поджидавший ее на улице. Двое в кабинете были увлечены только собой.

Теперь они поменялись местами. Амазонка лежала на спине, а жеребец навис над ней всем своим мускулистым телом. Он застыл, осыпая нежными поцелуями ее лицо и шею, потом его губы коснулись маленького женского уха. Приятный мужской баритон зашептал ласковые слова. Звучали они на английском или на русском, Саша не смогла бы определить. Она только ощутила, как ее тело сначала напряглось, а потом растаяло и потянулось в томном страстном движении навстречу упругому члену все еще находящемуся в ней. Она прижимала возбужденного самца, вдавливая свои пятки в его спину, обвивая руками его плечи и выдыхая из себя последние остатки сопротивления, только бы он глубже приник внутрь. Почувствовав это, жеребец встрепенулся и плавно двинулся навстречу. Это движение было долгим и сладостным. Они сливались в одно существо, одержимое желанием неистового акта любви. Его член проник так глубоко, что она вздрогнула от боли, но и это показалось ей в тот момент безумно приятным. Женское тело еще больше изогнулось, пропуская мужчину еще дальше. Таких ощущений она еще не испытывала никогда в жизни и даже не подозревала о них. Наслаждение и боль слились, вырываясь наружу безумным хриплым стоном. Вены на тонкой женской шее напряглись, как у тяжелоатлета, выталкивающего над головой огромный вес. Продольные морщины глубоко врезались в красивую гладкую кожу лба. Рот приоткрылся, когда она запрокидывала голову в неистовом порыве. Беззвучный крик застыл в ее устах, обнажая красивые ровные зубы. Судорога сковала низ живота, охватывая мощными кольцами готовый лопнуть огромный мужской член. Словно озноб охватил их разгоряченные тела. Ее ногти вонзились в напряженные мышцы тренированной спины, ломаясь и прокалывая кожу. Он сгреб ее в охапку, сдавливая и нанизывая на свое напряженное копье. Их затуманенное сознание встревожил слабый всплеск ощущения чего-то горячего, брызнувшего внутри женщины. Была ли это кровь или семя, им было безразлично. В ответ на это из нее несколькими толчками женская плоть выбросила свою струю.

Саше стало на миг стыдно. Она впервые в жизни испытала такой мощный оргазм, что могла бы и не сдержаться, но запах был незнакомым. Тяжело дыша, она мучительно пыталась понять, что же это было с ней. Но сладкий туман окутал ее и без того неясное сознание, погружая в удивительную дрему и тело, и разум. Они блаженствовали, забыв обо всем на свете. Весь мир казался таким мелочным и далеким по сравнению с разливающимся по всему телу сладостным покоем. Словно наркотик, он сначала овладел пальцами, руками, потом плечи и ноги обмякли, безвольно сползая вниз, сердце успокоилось и затихло, а следом и сознание погрузилось в глубокий безмятежный сон. Силы покинули женщину, и она беспомощно обмякла в еще сильных мужских руках. Он легко поднял ее и отнес на диван. Укрыв чем-то попавшим под руку. Отыскав сигареты, он опустился на пол рядом и закурил. За окном набирал силу ясный летний день. Было тихо. По голубому небу медленно плыли редкие легкие облака. Никто и подумать не мог, что в одной из комнат отреставрированного графского особняка только что разыгралась неистовая буря. Беззвучная, но безумная по своей эмоциональной напряженности. Обессиленная женщина была то ли в глубоком сне, то ли в обмороке. Женщины всегда отдаются страсти без остатка.

От бесшумного кондиционера над окном поток прохладного воздуха приятно холодил разгоряченное тело. Ги с наслаждением затягивался крепким ароматным дымом с привкусом спелой вишни и миндаля. Наполняя легкие, он возвращал утраченные силы и прояснял сознание. Кареглазый знал, что не пройдет и четверти часа, как он вновь станет прежним беззаботным мужчиной, на которого заглядываются женщины, что не прочь познакомиться или провести вечер. А пока он испытывал опустошающую тоску. Холодную и безжалостную. Из памяти всплыли знакомые строчки: «Когда наездник неумелый, хлебнув пьянящего вина, поводья бросит ошалело, решив, что выпил жизнь до дна, конь отвернет от бездны черной, забыв про шпоры седока, он лишь на миг был непокорным, он знает: пропасть глубока». Саше снилось, как они с отцом сидят на корточках у печки и смотрят на огонь. Сработанная умелыми руками мастера, печь мерно, с удовольствием гудит. Отец хочет закрыть дверцу, за которой потрескивают дрова, а Саша отводит его руку, прося повременить. Ее притягивает огонь.