Ушебти - Александр Асмолов

– Похоже, что Иванов.

– А я думаю, это будет женщина, – карие глаза прищурились от улыбки. – Господин Путин – сторонник нетрадиционных решений. Да и российская история хранит немало женских имен.

– Европе было бы спокойнее, если бы Россию возглавила женщина?

– Думаю, что да. Нормальная женщина более склонна к стабильности, о которой так заботится Старый Свет.

После первых двух рюмок Саше стало удивительно хорошо. Ей было приятно ощущать внимание умного и образованного мужчины, который не только видел ее тело, а спрашивал ее мнение. Раньше она пробовала себя в роли хорошенькой женщины, готовой смеяться по любому поводу и удивленно хлопать рееничками, если вопрос не касался одежды. Однако ей это не доставляло удовольствия. Сейчас же ей захотелось выкинуть какой-нибудь фокус, пошалить вместе с Ги, стать ветреной и несерьезной. Его присутствие опять начало отчего-то возбуждающе действовать на нее.

– А я без трусиков, – неожиданно для себя заявила Саша с очень серьезным лицом, будто сообщала биржевые новости.

– У вас все президенты так ведут себя в этом ресторане?

– Нет, только будущие.

– Значит, у нас все еще впереди?

– Я сейчас раздвину ноги и подтяну юбку, – прошептала она.

– К сожалению, у меня так не получится, – пробовал отшучиваться бельгиец, но рука его сделала неловкое движение, и вилка звякнула о рюмку.

– Я уроню салфетку, а ты наклонишься за ней.

– Боюсь, я не смогу ее там найти.

– Тогда это сделает официант. Он очень шустрый парень. После этих слов накрахмаленная красная салфетка действительно случайно оказалась на полу. Не дожидаясь, пока заметивший это официант подойдет к их столу, бельгиец наклонился. Возможно, он задержался там дольше, чем было необходимо, и когда он выпрямился, лицо его покраснело.

– Ну как? – тоном заговорщика прошептала Саша.

– Красивая прическа.

– Тебе понравилась?

– Ну, в прошлый раз я не успел ее разглядеть.

– А теперь?

– Тебе очень идет, – он пытался отшучиваться, но потянулся за бокалом с минералкой, чтобы скрыть возрастающее возбуждение.

– Она сейчас смотрит прямо на тебя, – в женщине проснулся какой-то дьявол.

– Хорошо, что здесь нет скатертей, – попробовал урезонить ее мужчина, но только подлил масла в огонь.

– Ах, я такая рассеянная сегодня, – вторая салфетка полетела под стол. – Сама себя не узнаю.

Очевидно, под столом наступили сумерки, ибо кареглазый задержался там надолго в поисках пропажи. Когда же он появился на свет божий снова, его приветствовал улыбающийся официант, приняв из рук в руки найденную вещь.

– Горячее подавать? – обратился он к женщине, заботливо пристраивая рядом с ее локтем пару свежих накрахмаленных салфеток.

– А есть что-нибудь остренькое? – она игриво приподняла бровь.

– У нас только русская кухня, – смутился официант. – Но если Вы желаете, повар выполнит любую просьбу.

– Обожаю мужчин, готовых выполнить любой женский каприз.

– Только у нас, – официант услужливо наклонился к экстравагантной клиентке, – шеф-повар готовит «снегирей».

– Что это? – с интересом откликнулась она.

– Это воздушные котлеты из взбитого мяса молодого лося в красном перце.

– Как интересно, – и она перевела их разговор своему спутнику.

– Но к «снегирям» рекомендую перцовку.

– Уговорили, прощай, моя талия, – она вздохнула и добавила по-английски: – И принесите еще салфеток.

Официант на ходу кивнул, хотя эти слова предназначались явно не для него.

Как закончился обед и как они вернулись в Питер, Александра почти не помнила. Проснувшаяся жажда наслаждений вновь затуманила ее сознание. Если бы не водитель, она накинулась бы на кареглазого еще в машине. Словно школьники в темном уголке, они жались друг к другу на заднем сидении машины и шептали на ухо возбуждающие непристойности. Им не терпелось освободиться от одежды, скрывающей то, что так стремилось в объятья.

Наконец, машина остановилась перед гостиницей, где у Саши был забронирован номер. Утром она забежала в него ненадолго, чтобы оставить вещи и привести себя в порядок с дороги. Теперь руки ее дрожали, когда она искала в сумочке карточку, чтобы открыть электронный замок двери.

Торшер в прихожей и настольная лампа в комнате обрадованно зажглись, приветствуя новую хозяйку, но, уловив ее настроение, понимающе притихли, не заливая все ярким светом. Возбужденные мужчина и женщина ворвались в спальню, сбрасывая с себя на ходу ненужную одежду.

В откровенном разговоре обнажаются души, в откровенных объятиях – тела. Условности времени и традиций им только мешают, вот почему откровенность всегда стремится к уединению. Только в ней проявляется естество, ибо стыд– понятие социальное.

Мужчина страстно ласкал женщину, покрывая поцелуями все ее тело. Он шептал ей слова восхищения и любви, и она впитывала их с такой же жадностью, как растрескавшаяся под палящим солнцем почва ловит редкие капли дождя в знойное лето. Горячие губы метались по пылающему телу в поисках чего-то особенного, что может утолить изголодавшуюся плоть, но напоить живительной влагой страсть не так просто. Неслучайно вспышки чувственной любви сравнивают с огнем. Не всякому он подвластен. Кто-то довольствуется едва заметными огоньками; кто-то раздувает солому, которая быстро прогорит; другим достаточно погреть руки у огня и поговорить об этом после; иные умудряются что-нибудь сварить для себя на чужом огне; а у некоторых сырые поленья так и не вспыхивают, а дым ест глаза, отчего они не верят в силу огня; и только счастливчики обладают умением и терпеньем сначала собирать хворост, бережно сохранять слабый огонек, потом подбрасывать ему пищу и не торопиться, чтобы не опалить ресниц, и, если костер получается правильным, они еще долго будут греться у его жаркого огня, а тепло угольков будет согревать их до самого конца длинных, холодных ночей.

Саша была просто покорена мужским обаянием и силой, исходившими от кареглазого. Он не только разбудил в ней страстную женщину, ему удалось убедить ее, что она создана для чувственного наслаждения, как жрица какого-нибудь восточного храма любви. Это стало главным делом ее в жизни, только ради этого она теперь живет. Раньше она просто не понимала своего предназначения. Чувство глубокой преданности и благодарности этому удивительному мужчине, что открыл для Саши новый мир, стирало все препоны, надуманные запреты и нелепые границы. Подобно Прометею, он подарил женщине огонь, без которого прежде она плутала во тьме одиночества, и теперь она уже не представляла себе иной жизни. Без него. Он стал ее новым богом. Она принадлежала ему.

Первый оргазм охватил Сашино тело очень быстро, Это сладкая волна прокатилась по мышцам, и они пульсировали приятными судорогами в ответ, выгибая до изнеможения спину. Дыхание прервалось, и сердце замерло на мгновение, будто готовое умереть после такой яркой вспышки наслаждения, но потом вновь жадно застучало, моля о продолжении. Ги был опытным любовником и не спешил. Его ласки постепенно возвращали Сашу для новых высот. Любовники стали походить на двух гребцов в лодке. Если они будут двигаться вразнобой, лодка не поплывет, а то и перевернется. В том-то и состоит искусство получения наслаждений, чтобы, достигнув максимальной амплитуды, до головокружения раскачиваться на волнах, не зачерпывая бортами воду. Почувствовав, что женщина сама начала активно идти ему навстречу, Ги позволил ей полностью управлять упоительным движением, лишь немного меняя направление своим необычным рулем. Этой нехитрой премудростью, увы, владеют не многие пары, оттого-то подобные заплывы быстро заканчиваются, когда лодка налетает на риф и в пробоину хлещет вода.