Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - Кейт Андерсен Брауэр

Бетти хранила от посторонних свою болезненную тайну во время пребывания в Белом доме. Как-то раз субботним утром 1978 года Форды уехали в курортный город Ранчо-Мираж, расположенный недалеко от Палм-Спрингс, штат Калифорния, и ее зависимость стало трудно игнорировать. На протяжении десятилетий президент Форд не обращал на это внимания и отказывался признавать проблему. По настоянию Сьюзен Форд собралась вся семья. Бетти намеревалась позвонить своему сыну Майку и его жене Гейл, которые жили в Питтсбурге, когда в дверь позвонили и вошел Майк. Внезапно она оказалась на диване в гостиной, а ее дети сидели в креслах полукругом напротив нее. Бетти была потрясена. «Они по очереди говорили о том, как я их подвела и разочаровала. Конечно же, это резало меня по живому. Мне было так больно. Я ощущала, что всю свою жизнь посвятила им, а они говорили мне, что я обманываю их надежды».

Дети напомнили ей, как по утрам она забывала о том, что они рассказали ей накануне, потому что слишком много выпила. Они вернулись к тем временам, когда им приходилось обращаться к Кларе, потому что их мать была неадекватной. По словам ее сына Джека, он избегал приводить домой друзей, поскольку никогда не был уверен, будет ли она разговаривать, глотая слова, или нет. Майк и Гейл говорили ей, что хотят видеть ее здоровой ради внуков. Однажды Стив и его подруга приготовили обед, но Бетти отказалась выйти к столу и поесть вместе с ними, когда они попросили ее присоединиться. «Ты просто сидела перед телевизором и выпивала — один напиток, два напитка, три напитка. Ты причинила мне боль». Она почувствовала себя униженной и очень одинокой и заплакала. «Этот день мы никогда не забудем, но позволю себе сказать вполне утвердительно: это единственное, что спасло Бетти жизнь», — заявил президент Форд.

Бетти трудно было признать себя алкоголичкой, но она осознавала свою зависимость от таблеток и частично винила в этом врачей, которые слишком долгое время пичкали ее лекарствами. «Легче было дать женщине транквилизаторы и избавиться от нее, чем сидеть и слушать ее жалобы». В 1978 году, через два дня после того, как ей исполнилось шестьдесят, Бетти вошла в отделение реабилитации от алкогольной и наркотической зависимости Военно-морского госпиталя в Лонг-Бич. Когда она отнесла свои вещи в палату, с удивлением обнаружила в ней четыре кровати. Она сказала, что откажется от госпитализации, если ей не предоставят отдельной палаты. «Если вы настаиваете на отдельной палате, мне придется выписать всех этих леди», — сказал капитан Джо Пурш, военный врач. «Нет, нет, я этого не хочу», — ответила она. Через час она была госпитализирована, и репортерам зачитали официальный отчет.

= После смерти президента Форда в 2006 году Бетти была подавлена и с трудом справлялась с жизнью в одиночестве.

Бетти потребовалось несколько дней, чтобы признать: она не только подсела на таблетки, но и зависима от алкоголя. «Вы пытаетесь спрятаться за своим мужем, — сказал Пурш. — Почему бы вам не проверить: смутится ли он, если скажете, что вы алкоголик?» Она заплакала. Тогда муж взял ее за руку и сказал: «Меня не будет смущать. Продолжай и говори все, что считаешь нужным сказать». Она неистово рыдала, и той ночью, лежа в постели, написала заявление, в котором впервые вскрылась вся правда. «Я обнаружила, что не только пристрастилась к лекарствам, которые принимала из-за артрита, но и к алкоголю». Форды каждый вечер выпивали перед ужином, но когда Бетти прошла курс лечения, президент Форд отказался от своего виски «Jack Daniel’s Silver» и заменил его содовой с лимоном. Бетти поддерживала его все эти годы; теперь настал его черед укрепить ее дух.

После смерти президента Форда в 2006 году Бетти была подавлена и с трудом справлялась с жизнью в одиночестве. Форд был первым президентом, который обратился к своей жене в своем инаугурационном обращении. Вот его слова: «Я не обязан ни одному мужчине и только одной женщине». Когда Бетти остановилась во временной резиденции Блэр-Хаус в Вашингтоне для церемонии государственных похорон ее мужа, она рыдала каждую ночь. (Джордж У. Буш, занимавший тогда пост президента, сказал сотрудникам, которые занимались организацией похорон: «Все, что им потребуется, мы сделаем».) «Как вы думаете, все идет хорошо?» — спросила Бетти у своей помощницы Энн Каллен. «Я должна вам сказать, — ответила Каллен, — думаю, вы великолепно справляетесь». Бетти заплакала и произнесла: «Ну, я должна, потому что делаю это ради него». Президент Буш, которому предстояло сопровождать Бетти по длинному проходу к ее месту в Вашингтонском кафедральном соборе на государственных похоронах, спросил, хочет ли она воспользоваться своим инвалидным креслом. Ей было восемьдесят восемь лет, она страдала немощью, и ей пришлось пережить дни национального траура и церемоний, но она отказалась. Она сказала друзьям: «Я просто сделала то, чего хотел бы мой муж».

Когда она прибыла на место захоронения президента Форда, в его музей в Гранд-Рапидс, штат Мичиган (Президентская библиотека Форда находится в Энн-Арборе. — Авт.), ее семья продолжала спрашивать, не хочет ли она воспользоваться своим инвалидным креслом, но она опять отказалась. Она прошла вдоль реки рядом с гробом президента Форда до места погребения и хотела в последний раз совершить эту прогулку с ним. В то время как все беспокоились о ее самочувствии, все, о чем она могла думать, это ее муж и та глубокая любовь, которая связывала их более пятидесяти восьми лет брака. Она настояла на том, чтобы проделать долгий путь от автомобиля до места захоронения, и ответила на все возражения: «Я в последний раз совершаю эту прогулку». После похорон она круглый год держала включенными белые рождественские лампочки на оливковом дереве перед их домом. Она рассказывала друзьям и близким, что делала это для того, чтобы ее муж мог видеть ее с небес и знать, что с ней все в порядке. Когда личный повар Фордов, Лорейн Орнелас, навестила Бетти после смерти мужа, они сидели на краю семейной кровати, и Бетти придвинула фотографию своего покойного мужа на тумбочке поближе. «Вот он», — произнесла она с тоской. «Я просто хочу быть со своим возлюбленным, — сказала она своим детям. — Не знаю, почему все еще здесь, не хочу быть здесь. Я готова уйти».

Как и Пэт Никсон, Розалин Картер в раннем возрасте пришлось принять роль матери. Она познала боль утраты, будучи юной девушкой. Ее отец, Эдгар, умер в 1940 году, когда ей было всего тринадцать лет. Уилберн Эдгар Смит был фермером, выращивал хлопок и арахис, а также работал механиком. Он слыл поборником строгой дисциплины. Но в конце трудового дня любил повозиться с детьми на полу и устраивал веселые потасовки со своим выводком из четверых детей. «Мы жили так же, как и все остальные в городе, поэтому не понимали, насколько бедны», — говорила она. Розалин помогала доить коров, и ее отец сдабривал молоко ванилью или шоколадом и продавал его по пять центов за бутылку. Она помогала собирать арбузы и клала мышьяк на хлопок для борьбы с хлопковым долгоносиком, который уничтожал урожай. В страдную пору ей приходилось убирать хлопок и заготавливать арахис, вытаскивая орехи из земли и стряхивая с них грязь. Когда ее отец умер от лейкемии в возрасте сорока четырех лет, ее жизнь изменилась. Ей пришлось помогать матери, Элли Смит, которой в ту пору исполнилось тридцать четыре года. Мать Розалин вспоминала мучительный день, когда ее муж собрал детей, чтобы сообщить им, что он не поправится. Он передал наказ своим маленьким детям (младшему было всего четыре года, когда он умер), чтобы они заботились о матери. «Все они заплакали, — рассказывала мать Розалин. — Конечно, я тоже плакала». Розалин вспоминала: «Моя мать рассчитывала на мою помощь с маленькими детьми. Некоторое время я работала в косметическом магазине в Плейнсе, но, оглядываясь назад, думаю, что могла бы сделать больше для матери». Розалин приходилось готовить, стирать и заниматься уборкой, чтобы ее мать могла работать в почтовом отделении и поддерживать семью.