Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - Кейт Андерсен Брауэр

Никсон обещал Пэт, что не будет вновь баллотироваться после того, как в 1962 году он проиграл свою кампанию за возврат на пост губернатора Калифорнии, взорвав прессу знаменитым прощальным посланием: «У вас больше нет Никсона, чтобы пинать его».

Пэт успокоилась. Самые счастливые для нее годы наступили после поражения мужа в 1962 году, когда семья переехала в Нью-Йорк и вела частную жизнь, а Никсон работал адвокатом. Ответ Джеки на соболезнование, посланное Никсонами после убийства Кеннеди в 1963 году, должно быть, поставило перед Пэт вопрос о том, должен ли ее муж в будущем вернуться к политике. «Мы никогда не ценим жизнь, пока она у нас есть, — писала Джеки. — Я знаю, каковы ваши чувства — вы так долго на этом пути и немного не дотянули до величайшего приза, теперь для вас снова возникает вопрос — и вы должны снова и снова возлагать все свои надежды и усилия своей семьи… Если у вас не получится то, на что вы надеетесь длительное время, пожалуйста, найдите успокоение в том, что у вас уже есть — вашей жизни и вашей семье».

Пэт не хотела снова вступать в битву в 1968 году. К тому времени, когда они фактически попали в Белый дом в январе 1969 года, во Вьетнаме бушевала война, и феминистское движение набрало полную силу. Будучи женой вице-президента при президенте Эйзенхауэре, Пэт прошла школу Мейми Эйзенхауэр, типичной жены политика 1950-х годов. Она была бы превосходной первой леди в 1950-е и начале 1960-х годов. «Жизнь и история не были справедливыми к Пэт Никсон. Точка», — считает Конни Стюарт. Накануне первой инаугурации Ричарда Никсона у Пэт спросили, хотела ли она, чтобы ее муж стал политиком. «Нет, — ответила она. — Я этого не хотела. Политика не то, что я бы выбрала для него, потому что, в конце концов, вы не видите своего мужа столько, сколько хотите, и это тяжелая жизнь».

= «Жизнь и история не были справедливыми к Пэт Никсон. Точка».

Джеки снова написала Пэт после победы Никсона. Написанная от руки открытка была доставлена посыльным из нью-йоркской квартиры Джеки в доме 1040 по Пятой авеню в квартиру Никсонов в доме 810 по Пятой авеню (самая знаменитая первая леди и вступающая в должность первая леди жили всего в двадцати трех кварталах друг от друга). В письме Джеки поздравила Пэт, но добавила зловеще: «Вы настолько сплоченная семья, что, я знаю, сумеете быть счастливыми несмотря на давление и отсутствие конфиденциальности». Твердо полагая, что их время ушло, и желая, чтобы ее муж отказался от политики, измученная Пэт ужинала одна перед инаугурационными балами, в то время как ее семья ела в Семейной столовой декадентское блюдо из говяжьей вырезки, поданное на фарфоре. «Я не хочу обедать», — заявила она. «Ты должна съесть что-нибудь, Пэт», — возразил муж. Она смягчилась и попросила принести в свою комнату тарелку с творогом (что привело в бешенство кухонный персонал, когда обнаружилось, что у них нет творога и кому-то придется съездить в местный супермаркет). У Пэт не было настроя праздновать.

Тем не менее она серьезно отнеслась к своей работе. Она проехала более ста тысяч миль в качестве первой леди и посетила больше зарубежных стран (семьдесят восемь), чем любая из ее предшественниц. Зарубежные вояжи включали исторический визит Никсона в Китай в 1972 году и поездку в Перу в 1970 году, когда она руководила крупной гуманитарной акцией по сбору пожертвованных продуктов, одежды и предметов медицинского назначения; тонны груза были доставлены десяткам тысяч людей, обездоленных землетрясением. Она первой среди жен президентов со времен Элеоноры Рузвельт отправилась в зону боевых действий, чтобы посетить раненых американских солдат в Южном Вьетнаме в 1969 году. Она летела из аэропорта Сайгона в Президентский дворец на вертолете, который совершал впечатляющие маневры — почти вертикальные взлеты и снижения, чтобы уйти от обстрела снайперов. Ее агенты Секретной службы были вооружены автоматами и обвешаны лентами с патронами. Во время посещения детского дома, где жили 774 ребенка, гул истребителей и кружащих вертолетов почти заглушали ее разговоры с детьми.

Осенью 1969 года антивоенные протесты стали настолько мощными, что для защиты Белого дома президент вызвал сотни солдат в Вашингтон. Бывали дни, когда приходилось камуфлировать окна, а в бомбоубежище под Восточным крылом разместился официальный командный центр, где поддерживалась связь с войсками Национальной гвардии на случай необходимости. Секретарь Никсона по вопросам протокола, Люси Винчестер, опрометчиво запланировала ежегодный обед в честь жен и дочерей сенаторов в разгар манифестаций против вьетнамской войны в мае 1971 года. Улицы, прилегающие к Белому дому, были забиты людьми, когда двести тысяч демонстрантов заполонили город. По словам Винчестер, когда она уходила с работы, протестующие прыгали на ее машину и плевали на ветровое стекло.

— Вы уверены, что хотите дать обед? Мы можем его отменить, — сказала она первой леди.

— Отнюдь нет, — возразила Пэт. Она возглавляла эту группу, когда ее муж был вице-президентом. — Сенаторы понятия не имеют, что мы терпим весь день, каждый день. Они защищены. Если их женам нужно будет приехать в город, они увидят, чему мы противостоим, и расскажут своим мужьям.

Она предложила Винчестер переночевать в гостевой комнате на третьем этаже и не забыть про вечернее платье. «Я не хочу, чтобы вас задержали утром все эти плохие актеры. Обед состоится».

Хотя на публике она никогда не позволяла себе расклеиться, Уотергейт нанес тяжелый урон здоровью Пэт Никсон; ее бессонница усугублялась, и она чувствовала, что ей нужно держаться молодцом. Она также потеряла вес, и начали циркулировать слухи о том, что она пьет, хотя ее верные помощники отразили нападки, сказав, что в конце долгого дня она иногда позволяет себе коктейль и сигарету.

=«Уотергейт — единственный кризис, который меня подкашивает, — сказала Пэт своей дочери Джули. — Он никогда не кончится. И я знаю, что не доживу до оправдания».

В письме из дома Эйзенхауэров в Геттисберге, штат Пенсильвания, Мейми написала: «Дорогая Пэт, это не церемонное приглашение, но я бы хотела, чтобы вы пришли сюда, когда президент занят, — вы можете здесь отдохнуть, погулять, почитать и посплетничать со мной — имейте в виду, все будет конфиденциально». Она подписала записку «Любящая вас, Мейми Э.» и ни разу не упомянула Уотергейт, но смысл послания очевиден: она знала, как Пэт нуждается в месте, где можно укрыться.

Пэт категорически возражала против решения ее мужа предъявлять следствию транскрипты/стенограммы/расшифровки пленок с тайно записанными разговорами, касающимися Уотергейта. Она заявила, что их нужно уничтожить (желательно сжечь), и ей было больно, что муж так и не спросил ее мнения, прежде чем они были предъявлены следствию. К этим пленкам, сказала она своей близкой подруге Хелен Драун, следует относиться как к «частным любовным письмам», предназначенным «только для одного человека». Она была отчаянно предана своему мужу, которого поддерживала почти на протяжении тридцати лет его политической карьеры.

Лидер меньшинства в Палате представителей республиканец Джон Дж. Роудс заявил группе журналистов на рабочем завтраке, что президент должен рассмотреть вопрос об отставке, чтобы избежать импичмента. «Если Никсон придет к выводу, что он уже не может быть эффективным как президент, он предпримет шаги в этом направлении, — сказал Роудс. — Если он уйдет в отставку, я бы принял это». Отставка, по его словам, «вероятно, была бы полезной» для партии.