Под флаг адмирала Макарова - Герман Иванович Романов

и дистанция сократилась значительно, и продолжает уменьшаться. Противники вошли в клинч, сражались самоотверженно, с отречением от самой жизни, и стало ясно, что никто не уступит.

— Смотрите, ваше превосходительство — а ведь «император» стреляет по «Касуге» только одной двенадцатидюймовой пушкой — всплеск один, а рядом три поменьше. Видимо, пушку заклинило, или ствол отбило.

Вирениус кивнул, соглашаясь. Недовольно буркнул:

— Проку с них никакого, стреляют в час по чайной ложке, и бронепробиваемость никудышная. Зато чугунные снаряды отменно должны рваться — по дымкам видно, что попадают.

— Скорострельность у нее и так никудышная, ваше превосходительство, лучше после боя попробовать в башню девятидюймовые орудия в 35 калибров втиснуть. Это крупный калибр невозможно в башне поместить, а тут не столь большие переделки потребуются.

— А вы, пожалуй, и правы — носовая часть облегчится, тонн шестьдесят, а то и семьдесят разгрузки будет, если не больше. «Ходоком» наш «император» изрядным оказался, не хуже новых броненосцев, а у девятидюймовых пушек темп стрельбы втрое больше. За счет «экономии» можно будет заменить старые 152 мм орудия на новые пушки Кане. Хм, бортовой залп из пяти 229 мм стволов — не броненосец, конечно, но на уровне любого броненосного крейсера будет, намного лучше не то что «Рюрика», любого… Бля, попали!

Договорить Вирениус не успел, осекся, смачно, с ликованием, выругался от всей широты русской души. В кормовом каземате «Касуги» полыхнуло, и так ярко и красиво, что стало ясно — там взорвался серьезный снаряд, пусть не в двенадцать, но девять дюймов. И детонировал боекомплект.

История с «Асамой» повторилась — все согласно закону диалектики…

Броненосные крейсера японского флота — они строились исключительно для эскадренного боя, а потому вооружению, бронированию и скорости были принесены в жертву другие важные параметры…

Глава 66

— Додавили, так их, перетерпели! Это им не Ульсан!

Действительно, броненосным крейсерам Камимуры не стоило влезать в сражения с броненосцами, нив первом бою, ни сейчас, во втором. Неплохие корабли, но созданы не для боя с противником, который имеет орудия, способные прошибить их броню. «Касуга», судя по всему, нахваталась снарядов с «Пересвета» и «Осляби», повреждения были не критические, но они копились минута за минутой, час за часом. И теперь получив несколько увесистых снарядов с «Императора Николая I», детище итальянского кораблестроения не снесло «побоев». Все же в истории той, здесь несостоявшейся войны, вернее, пошедшей по иному сценарию, японским броненосным крейсерам невероятно везло. В Цусимском бою они почти не попадали под огонь новых русских броненосцев, так как «Ослябя» был утоплен в первые минуты сражения, четверка новых броненосцев Рожественского была выбита кораблями 1-й эскадры адмирала Того. А при Ульсане перевес в огне был на стороне японцев просто впечатляющий — против 16–203 мм и 27–152 мм пушек русские смогли противопоставить только 6–203 мм и 22–152 мм орудий, причем последние пушки пробить вражескую броню практически не могли. Повоевать в Желтом море 28 июля «Ниссину» и «Касуге» толком не пришлось — хотя попадания в них с русских концевых броненосцев были, а «Якумо» с «Асамой» досталось от «Аскольда».

В тепличных условиях воевали самураи, ни разу не сталкиваясь с превосходящим по силе противником. А тут, как ни крути, с первого дня войны у русских девять броненосцев, и все целые остались, боеспособные, потому что никакой внезапности нападения не получилось. А в стычке один на один с «пересветами» японские «асамоиды» терпели ущерб — у русских броненосцев двойное превосходство в весе залпа главным калибром, и полуторное, если все шестидюймовые пушки приплюсовать. Да, сегодня Камимура уже не лез в драку с «иноками», но именно те вышибли обоих «гарибальдийцев», причем в первом же бою для команд этих японских крейсеров. А теперь бой пяти против четырех, и что хорошо, так то, что Чернышев на «императоре» выбрал целью «Токиву», вместо вывалившегося из строя «гарибальдийца». Хорошо помнил категорический приказ командующего — выбивать слабейших врагов в первую очередь.

— А ведь японцы выдохлись, ваше превосходительство, устали, — голос Михеева впервые дрогнул, проявились эмоции. — Число орудий в залпах стало снижаться — у них не стреляют три двенадцатидюймовых орудия. Да и число шестидюймовых стволов уменьшилось, то четыре всплеска, то пять — и это от «Сикисимы», где семь пушек на борт. А «Фудзи» так вообще…

Михеев осекся, завороженно смотря в амбразуру, а Вирениуса оглушили пронесшиеся волной ликующие крики. Незабываемое зрелище — из кормового барбета «Фудзи» взметнулись языки пламени и поднялись клубы дыма, видимо, какой-то из русских снарядов проломил шестидюймовую броню колпака и взорвался. И теперь все орали от нахлынувшей радости. Ибо нет сладостнее зрелище, чем гибель вражеского корабля.

Андрей Андреевич ждал, что в небо взметнется клуб взрыва и встанет «грибом», но ничего подобного — японский броненосец шел в колонне и продолжал стрелять из носовой башни, как ни в чем не бывало.

— Прах подери! Почему погреб не взрывается⁈

Михеев чуть ли возопил, горечь прорвалась в голосе, а Вирениус уже понял, что произошло — этому броненосцу постоянно везло. И вспомнив, негромко озвучил предполагаемую причину:

— Воспламенился заряд в башне, но там гидравлика, и водой из разорванных шлангов пожар потушило. А пламя не успело добраться до погреба — только и всего. Самураям невероятно повезло!

— Или погреб пустой, — проворчал успокоившийся Михеев, но тут же добавил. — Хотя нет, скорее вы правы, ваше превосходительство. Носовая башня стреляет, причем двумя стволами. Вроде нашего «императора» стал, однобашенным. А расчет весь сгорел, в угли обратился…

Командир «Осляби» скривился, видимо, представил, каково быть заживо сожженным в башне. А вот комендоры броненосца вроде как увеличили темп стрельбы — зрелище двух выбитых кораблей не могло не добавить хорошую порцию адреналина русским офицерам и матросам. Теперь все видели, что врага можно бить, против них воюют люди из плоти и крови, а корабли британской постройки не столь неуязвимы, как казалось раньше. И выбито их побольше, чем тех, на которых развевается Андреевский флаг.

— На «Токиве» трубу свалили!

Вирениус моментально посмотрел в сторону крейсеров Камимуры — второй корабль лишился высоченной трубы, да и оставшаяся вроде как скособочилась немного. Сердце переполнилось радостью — сбитые трубы для быстроходного корабля вроде вынесенного смертного приговора, только отсроченного на какое-то время. Резко уменьшается тяга, с нею неизбежно падает скорость, что чревато либо отставанием от своих товарищей, или общим уменьшением скорости эскадры, которая, как известно, определяется самым тихоходным кораблем в ее составе.

— Такой момент грех упускать, тем паче Степану Осиповичу. Вот сейчас сражение пойдет по-настоящему!

Вирениус оценил перспективы, и они выглядели оптимистичными. Да, японцы будут сражаться отчаянно, но сейчас у них нет главного — уверенности в своей конечной победе. Любая потеря кораблей для них