Академия древнего лабиринта - Рина Лесникова

— Я тебе сообщу, — из подсобного помещения вышел здоровый детина, злобно завязывающий поясок на своих штанах. — Я тебе так сообщу.

Только сейчас любитель развлечений в подвале рассмотрел всю компанию. Хмуро окинул их взглядом и решил, что связываться с ними будет себе дороже. Силу он уважал и понимал. Детина что-то шикнул в кладовую, где кто-то пытался затаиться и дышать как можно тише, прикрыл дверь и только потом произнес:

— Так меня и пустили к хозяину о господах гостях докладывать, у него для этого тыща лакеев имеется. Я дальше кухни и кладовых ни ногой.

— Веди нас, любезный к тому, кто может доложить.

— Дык, я ж говорю, дальше кухни ни ногой, — кухонный работник имел явное намерение удрать от странных гостей, оставив им свою пассию, мышкой затаившуюся в кладовой.

— А ты постарайся, — вежливо попросил Тедор. Одной рукой он взял негостеприимного мужика за рукав, а другой, отрастив устрашающие черные когти, водил перед лицом струхнувшего собеседника.

— Понял. Я отведу вас к главному повару.

— Ну вот, — весело отозвался оборотень, — а ты, Рас, говорил, что мы будем голодать.

Все дружно пошли в сторону усиливающихся запахов готовящейся пищи.

На кухне все замерли, когда дюжий любитель развлечений на ларях с овощами завел туда гостей.

— Пак. Ты опять где-то шляешься. Смотри, если поймаю с моей женой, сварю твои хотелки и скормлю ей на завтрак, — громко приветствовал парня, сопровождающего наших друзей, разрумянившийся толстяк с веселкой в руке.

— Что вы, тар Валес. Чтобы я? Да ни за что. Я вот — гостей хозяина нашего встречал.

— Где ты их встретил, дурак? В подземелье, что ли?

— В подземелье как раз и встретил. Вот, велели господину нашему доложить о прибытии.

— И, по возможности, не затягивайте, — Тедор задумчиво осмотрел свои когти.

Главный повар понял просьбу гораздо быстрее. Он велел мелкому поваренку сбегать до господина лакея Лушта и передать ему, что к хозяину пришли господа гости. Вскоре на кухне появился важный господин Лушт и пригласил незваных гостей следовать за ним.

— Вкусно у тебя пахнет, брат, — сообщил напоследок Гортез повару, — готовь побольше мяса. Пожалуй, мы останемся на обед.

— Пак, прохиндей, тащи поросят с ледника, — разнесся по кухне начальственный голос.

Лакей провел группу в одну из гостиных — безликую и холодную, просил подождать, пока он сообщит о них тару Ренису, и вышел. Все дружно отметили, что снаружи тихо звякнула щеколда.

— Как бы не украли чего в замке, — предположил Гортез.

— Я на прием к императору попадал быстрее, — ругнулся Кареон после получасового ожидания.

— Видимо, ты ни разу не приходил к нему из подвалов, дружище, — философски заметила Шаати.

— Из подвалов? Не помню такого, — поддержал разговор дракон.

— Хорошо, хоть взашей не выгнали, как меня в прошлый раз, — нашел хорошее в сложившейся ситуации Растен.

— Нашего Кареона не очень-то погоняешь, — гном, как всегда, смотрел в корень.

Разговор прервался при щелчке щеколды снаружи двери. В гостиную вошел молодой человек. Странный. Таких одежд Ясиана не видела ни в Центральной империи, ни в Академии, ни уж, тем более, дома. Его ярко-розовый камзол, затейливо вышитый на груди, был длиной ниже колен и фасоном больше напоминал женское платье. Очень уж широка была его нижняя часть. Брюки были нежно-персикового цвета и плотно обтягивали икры. На ногах надеты туфли из очень тонкой кожи, украшенной вышитыми жемчугом бантами. Белокурые локоны эффектно раскинуты по плечам. Гортез, ничуть не стесняясь вошедшего, обошел его по кругу и даже присвистнул, заметив что-то сзади на одежде полнеющего красавчика.

— К сожалению, повелитель сегодня очень занят и не сможет принять вас, — произнес высоким жеманным голосом вошедший. — Если желаете, можете назвать себя, я передам ему ваше прошение об аудиенции, и он рассмотрит его в общем порядке.

— Даже та-ак? — протянул Кареон. Он уже начал выходить из себя. — Послушай, ты, не знаю кто, так как ты не представился. Сообщи своему… кем там он тебе приходится, что его соизволила навестить ренита Ясиана Рутенга с друзьями.

— Что? Кто? Как? И вправду появилась? Я сейчас, — странный молодой человек, резко развернувшись, исчез за дверью. Ясиана только успела заметить огромный красный бант, расположенный чуть ниже талии. Посланец бежал так быстро, что забыл закрыть дверь.

После наигранно-восхищенного "Да-а", произнесенного оборотнем, все, кроме Ясианы и Растена, рассмеялись.

— Что вы смеетесь? — обиделся Растен. — Думаете, все мужчины у нас так одеваются?

— Ну что ты, Рас. Мы совсем так не думаем. Такие экземпляры встречаются не только у вас. Но этот красавец превзошел всех, — сквозь смех ответили ему.

— Что же в нем может быть красивого? — удивилась Ясиана. — Одевается, как женщина.

— Это и красиво, — сделал странный вывод Тедор.

Дальнейший разговор прервали шаги, раздавшиеся за приоткрытой дверью.

— Ясианушка, женушка моя дорогая. Наконец-то я дождался тебя, — у входа стоял крепкий еще мужчина лет сорока-сорока пяти на вид.

Он широко развел руки, видимо, желая поскорей обнять свою потерю. Ясиана не нашла ничего лучшего, как спрятаться за одним из своих товарищей. Им оказался Розенг. Объятия схлопнулись, над головой изумленного гнома, и тот поспешил отскочить в сторону от гостеприимного хозяина.

— Что вы, ренд, я совсем не по вашей части, — вырвалось у него.

— Неужели ты не хочешь обнять своего мужа, жена моя? — повелитель был на редкость благодушен, и сделал вид, что не расслышал Розенга.

— Я вам не жена, — Ясиана продолжала настороженно отступать от хозяина замка.

— Нам так много нужно обговорить, родная, — почти проворковал ренд Гайтарод, — не откажешься ли ты пройти со мной в кабинет?

Девушка испуганно замотала головой, а Кареон предупреждающе кашлянул.

— Ты боишься меня? Меня, своего любимого мужа? И это после того, как я приложил столько усилий, чтобы отыскать тебя, моя любовь?

— Говорить с вами, ренд Гайтарод, я буду только в присутствии моих друзей, — Ясиана глянула в глаза своему страху.

Ничего особенного. Мужчина, как мужчина. Не монстр. Клыков и когтей нет. Некстати вспомнился тот, любимый. Любимый вместе с его когтями, клыками и рожками в придачу. Но того сейчас нет рядом. А этот — вот он, даже улыбается вполне доброжелательно. Неужели бабушка сказала неправду? Но почему же тогда от него не исходит ни единой мысли? Ни мысли, ни эмоции, только приветливые слова. Не иначе, мысли скрыты надежным амулетом или ментальным щитом. И это странно. Очень странно.