Летун - Елена Первушина

– Я думаю, что это маяк, который оставили для нас жители соседней планеты, – сказала Карис.

– Мне бы тоже хотелось в это верить. – Господин Рад обнял жену за плечи. – Но с таким же успехом это может оказаться мигающим глазом какого-нибудь монстра!

Госпожа Карис вывернулась из-под его руки, быстро нагнулась, набрала пригоршню снега и кинула в супруга.

– Не смей разрушать девичьи мечты! – крикнула она, скатываясь с лестницы.

– Ах ты, вероломная! – зарычал господин Рад и погнался за ней.

Янтэ и Аверил тут же с восторгом присоединились к побоищу. И только лай собак за заборами заставил их вспомнить, который час, устыдиться и убраться восвояси.

* * *

Утро они начали с того же, чем закончили вечер – с расчистки улиц. Одновременно господин Ниин перезнакомил Аверила и Янтэ практически со всеми жителями деревни, которые тоже вышли на воздух помахать лопатами. Встречали «приезжего инженера» вежливо, но, как и предсказывал господин Ниин, без особого дружелюбия.

Однако все переменилось в тот же день к вечеру, когда к господину Ниину зашел староста деревни и о чем-то долго с ним советовался. После чего Ниин обратился к Аверилу.

– Господин инженер, помните, я вам рассказывал про то, как мы купили трактор? Так вот сегодня выяснилось, что он сломан. Ближайший механик в городе, а до дороги не добраться без этого самого трактора. Но главное – завтра вечером мы все должны идти на кладбище, чтобы помянуть своих предков, без этого не обходится ни одно Донышко года. А дорогу туда так замело, что ее невозможно расчистить лопатами. Вы не могли бы помочь нам?

И Аверил отправился в сопровождении господина Ниина и старосты к общественному машинному сараю, где узрел паровой гусеничный трактор, бывший пределом мечтаний любого исторического музея. Всю ночь он провозился с этим раритетом при свете фонарей, а к утру заставил-таки старичка закряхтеть и запыхать паром. Помогать ему расчищать дорогу на кладбище собралась вся деревня. Аверил ехал впереди в клубах дыма и пара, словно знаменосец нового индустриального мира, следом шли люди с лопатами и утрамбовывали путь.

Сельчане задержались на кладбище всю ночь – жгли костры, пили брагу и вспоминали об ушедших. Аверил и Янтэ, оставшиеся одни в доме, тоже веселились – на свой лад.

Назавтра все отсыпались, а после обеда началась уже обычная непраздничная жизнь – гости стали собираться в обратный путь, а хозяева начали принимать плату за следующие полгода с учеников. Лишь у немногих из родителей отыскались деньги, остальные расплачивались продуктами, полотном или пряжей. И каждый обязательно приносил баночку варенья или солений «для господина приезжего инженера». Аверил прекрасно понимал, что это не окончательная победа, но начало положено.

* * *

Когда они уже сидели в купе поезда, Аверил достал из саквояжа перекушенную пополам резиновую трубку и показал ее Янтэ.

– Дорогая, ты думала, я не узнаю эти отпечатки зубов?

Янтэ пожала плечами:

– Я думала, что ты не станешь об этом говорить при свидетелях.

Аверил нахмурил брови:

– Зачем ты приказала своему летуну сломать трактор?

– Затем, чтобы все получилось так, как и получилось…

– Но ты рисковала!

– Ну да!

– Тогда я должен тебе сообщить, что ты рисковала зря. Трактор и так был сломан.

Едва в середине весны в Олонии сошел снег и на кочковатом бесхозном поле неподалеку от Горки подсохла земля, и из нее полезли первые черные цветы, как тут же среди первоцветов начали один за другим вырастать дощатые бараки, и скоро уже госпожа Остен вешала занавески на окна домика для мастеров.

В небе пели весенние птицы. Земля влажно блестела и исходила запахами. Рабочие, голые по пояс, ладили насыпь для узкоколейки. Аверил размечал будущее взлетное поле на знаменитом тракторе и с тревогой думал о том, что он, конечно, ожидал бардака, но не так быстро и не в таком объеме.

Разумеется, речи не шло о том, что самолет будет изготовлен в Олонии с нуля. Клуб чудаковатых географов разместил заказы на отдельные узлы и конструкции на различных производствах по всему миру таким образом, чтобы никто не догадался, как это все будет выглядеть вместе, и прислал в Олонию управляющего, нанятого в Луке, чтобы тот руководил поставками и графиком сборки.

Управляющий и оказался сейчас главной головной болью Аверила. Это была уменьшенная копия Барриса. Уменьшенная в том смысле, что это был Баррис минус его зеленый палец. Он был таким же непосредственным, нахальным, беспардонным, как отважный летун, но при этом абсолютно не приспособленным к работе и, кажется, вообще не имеющим представления о том, что слова должны иметь хоть какое-то отношение к реальности. Если он говорил Аверилу, что толь для крыши сарая уже заказан, это могло означать, что он собирался его заказать, но забыл. Если он обещал составить назавтра табели за неделю для оплаты рабочих, нанятых в Олонии, он полагал, что обещание уже выполнено. Если же он обещал деревенской девушке на ней жениться… Впрочем, на этом его карьера наконец завершилась. Аверил, воспользовавшись удобным случаем, заявил, что не может ручаться за жизнь управляющего, и отправил его от греха подальше. Все вздохнули с облегчением, в том числе и отец девушки, которому даром не нужен был такой зять.

Однако, оставшись без управляющего, стройка начала разваливаться с удвоенной скоростью. Людям важно было давать кому-то отчет, даже если этот кто-то подтирал отчетом свою задницу. Без руководства, пусть даже формального, они сразу же начинали работать спустя рукава. Аверил старался исполнить обязанности руководителя, но у него совсем не было опыта. А просить отца Остена стать при нем управляющим было немыслимо – все равно что просить собственного отца прислуживать тебе за столом.

К концу весны они уже отставали от графика на три недели, и Аверил наконец набрался духу, чтобы пожаловаться Янтэ в письме. Та немедленно прикатила из Раковины и полночи выслушивала историю его краха, после чего сказала:

– У нас считают, что мужчинам вообще нельзя поручать руководство, они просто для этого не созданы. Лучшие из них едва могут отвечать за себя, но отвечать за других – выше их сил.

Аверил запротестовал, но Янтэ остановила его:

– Знаю, знаю, бывают исключения. Однако здесь и сейчас я таких исключений не вижу. Ладно, будем работать с тем, что есть. Я могла бы вызвать Сирэ – она отлично умеет управляться с мужчинами, даже с теми, кто считает себя способными к самостоятельным решениям. Но Сирэ придется учить сразу три языка, кроме того, она понятия не имеет о технике. Нет, это займет слишком много времени. Попробуем другой вариант…

* * *

На следующий день в конторе управляющего появились госпожа Элрин и матушка Остен. Поначалу женщины глядели друг на друга недоверчиво, но вскоре под присмотром Янтэ притерпелись и сработались. Матушка Остен контролировала поставки (оказывается, она занималась тем же самым все время, пока существовала Мастерская отца Остена, просто этого почему-то не замечал никто из посторонних, и едва замечал сам отец). Госпожа Элрин стала табельщицей, виртуозно улаживала любые скандалы и недоразумения между олонийцами, нанятыми на работу, бестрепетно увольняла негодных работников, пьяниц и буянов и доставала людей с «зеленым пальцем» буквально из-под земли. Аверил и отец Остен наконец смогли заняться решением чисто технических задач.