Шекспир курит в сторонке - Дарья Донцова

– Спасибо, Илюшенька, за помощь, я за тебя свечку поставлю. Но с переездом сама справлюсь, машинку и грузчиков добрый человек дал.

Позвонила мне, когда я сюда бежал. Наверное, Степан Сергеевич ей помогает.

– Зачем банкиру брать под свое крыло Зою Владимировну? – пробормотала я.

Илья взял френч-пресс с чаем.

– Не ко мне вопрос. Вообще-то Козихин очень добрый, он с виду хамло, но внутри слишком мягкий. От смерти мужа Зоя только выигрывает, она «трешку» продаст, возьмет апартаменты на Рублевке, там сейчас новую многоэтажку строят и таунхаусы, или прилетит к Козихину, женит его на себе. Я видел, что она задумала. Вот этими глазами наблюдал, собственными!

Я не поверила своим ушам.

– Ты наблюдал, как убили Бориса Олеговича?! Почему не помешал? Как ты очутился в доме Ветошь ночью? Почему до сих пор молчал? Не пошел в милицию?

– Вы неправильно меня поняли, – испугался Илюша. – Я тридцатого апреля чистил у них хамам, там плесень завелась, а потом сразу в аэропорт заторопился. В семь я сел в самолет, рейс Москва – Питер, отправился к приятелям на праздники, билет сохранился. Меня там куча народа видела.

Я стукнула ладонью по столу.

– Начал, так договаривай! Почему ты обвиняешь Зою в убийстве?

Илья затараторил со скоростью голодной сороки. Чем дольше я его слушала, тем яснее понимала, что необходимо срочно вызывать сюда Федора и Димона и мчаться к вдове, она слишком много врала. Разгадка маячила у меня перед носом, а я ее не видела.

– Ну? Поняли? – выдохнул юноша.

Я взяла мобильный и нашла в телефонной книжке нужный контакт.

– Зоя Владимировна? Вы были правы. Борис Олегович не кончал жизнь самоубийством.

– Что я вам говорила! – ликующим голосом ответила Агишева. – Значит, я получу страховку?

– Мы сейчас к вам приедем, – сообщила я, – доложим свои соображения. Сделайте одолжение, никуда не уходите.

– С места не сдвинусь! – радостно пообещала безутешная вдовица.

Когда мы с Приходько и Коробковым вошли в гостиную, Зоя Владимировна сразу спросила:

– Вы знаете, как опровергнуть официальное заключение о смерти Бориса? Мне понадобится нотариус? Адвокат? Я нищая, нельзя ли обойтись минимальными тратами?

Я без приглашения села на диван.

– Попробуем, но сначала хочу рассказать вам, как обстояло дело, кто виноват в гибели вашего мужа.

– Ах, это несущественно, – брякнула вдова, – главное, что вы направите в страховую компанию заключение.

Хоть мы и договорились о том, что основную часть беседы проведу я, а остальные будут вмешиваться лишь по моей просьбе, Коробок не удержался:

– Вам не интересны детали гибели мужа?

Агишева опомнилась:

– Как вы могли такое подумать? Просто страшно их услышать, сердце ноет.

Я заявила:

– Альтернативы нет, придется вам немного пострадать.

Зоя Владимировна бочком присела на подлокотник кресла, в ее руках волшебным образом материализовался кружевной носовой платочек. Вдова прикрыла глаза и изобразила на лице выражение глубочайшей скорби.

– Говорите, я собралась с мужеством.

Но на меня ее штучки перестали действовать.

– Отлично, начинаю. Нам придется заглянуть в историю вашей семейной пары.

У Бориса Ветошь не было стартового капитала, влиятельных родственников и элитного диплома. Но благодаря невероятному желанию стать равным среди по-настоящему богатых и влиятельных людей он смог прорваться в круг избранных.

Как мы знаем, Ветошь довел до филигранности искусство оказывать любые услуги, смог внушить всем вокруг, что он человек обеспеченный. Странно, но совсем не глупые люди, в окружении которых вращался Боря, ни разу не задумались: а какие процессы выиграл адвокат? У него ни разу не спросили диплом об образовании, никто не усомнился и в наличии этого самого образования. Борю охотно принимали везде, кроме домов, вход в которые отпирает не золотой ключик. В Москве есть очень узкий круг настоящей знати, куда впускают лишь ровню по крови. Плебеи, выбившиеся в люди из кухаркиных детей, очень ценят тех, кто может сказать партнерам по покеру:

– Простите, ребята, сегодня вечером я у Марии Ивановны Вронской, не могу играть, приглашен на чай.

Те, кто посещает салон Вронской, это и есть самые сливки общества, их потом охотно приглашают все, не говоря уж о том, что у милейшей Марии Ивановны в гостях бывают люди, решающие любые проблемы одним движением бровей.

Но, как понимаете, Борис у Вронской не был принят, его не считали достойным такой чести. Чтобы попасть к ней, Ветошь придумал гениальный ход. Он привез из Франции аристократку, княгиню, владелицу замка и апартаментов в Париже, наследницу несметного состояния Зою Агишеву. И очень скоро молодожены стали завсегдатаями в доме Вронской. Борис получил статус друга Марии Ивановны и невиданные возможности, его теперь любили все. На последний день рождения адвоката сбежалось полтысячи человек. Удачно женившись, Боря убил много зайцев, в частности прекратилась болтовня о его не совсем ясной сексуальной ориентации.

– Вот так просто? – снова не утерпел Димон. – Сказал, что жена княгиня, и все?

– Да. Борис отлично усвоил правило: надо самому запустить слух, и остальные в него поверят, – сказала я. – К тому же Зоя действительно француженка, квартира в Париже у нее есть, манеры у дамы не российские, речь, хоть без акцента, но все-таки не современная московская, в лексике много выражений, почерпнутых у покойной бабушки. Ну кто сейчас произносит: «Соблаговолите присесть за стол»? А у Зои это получается легко, непринужденно. Почему Мария Ивановна не проверила родословную Агишевой? Сработало воспитание. Понимаете, благородные люди не врут. Вронская и предположить не могла, что кто-то способен прикинуться княжной, не являясь ею. Марии Ивановне скоро девяносто, у нее свои понятия о чести, а мы подозреваем других лишь в том, что можем совершить сами. Вронская никогда не лгала и считала остальных честными.

– Это так наивно, – улыбнулся Федор.

– Согласна, – кивнула я, – и тем не менее Вронская поверила Борису, она приняла Зою.

Кстати, новобрачная продемонстрировала идеальное воспитание, знание классической литературы, музыки, живописи. Бабушка и мама позаботились о манерах девочки, Агишева вела себя безупречно, сильно отличалась от своих сверстниц старомодностью, чем еще больше понравилась старушке. Но мы ведь сейчас озабочены не тем, как проворачивал свои делишки Борис, а тем, кто его убил, потому едем дальше.

Несколько лет пара живет счастливо, Зоя осваивается в Москве, быстро начинает ощущать себя богатой дамой, приобретает соответствующие привычки. Агишевой жизнь в столице России нравится намного больше жалкого существования во Франции. И вдруг выясняется малоаппетитная правда. У ее мужа ничего нет. Дом съемный, машины от фирмы, ее бриллианты – стразы, подвенечное платье отдано какой-то девице, и изначально наряд предназначалось не Зое, экономка Маргарита увидела на нем карточку с чужой фамилией.