Сказки тысячи ночей. Веретено - Эмили Кейт Джонстон

– Что же нам делать? – спросила Захра. Она поверила ему, ведь у нее был дар видеть истину. – Ты можешь завладеть мной, чтобы та, другая, не смогла?

– Нет, – ответил он. – Она создала тебя такой, чтобы ты была подвластна только ей. Прости. Я сделал бы это, если бы мог.

– Тогда что? – спросил я. – Что нам делать?

– Я не могу в одиночку противостоять королеве демонов, – пояснил он. – Она годами питалась за счет Царетворцев, я же брал лишь то, что мне давали по доброй воле. Она сокрушит меня, не дав мне достичь хоть чего-нибудь.

Я вспомнил взгляд демона и без колебаний поверил его словам. Почувствовав, как содрогнулась Арва, я понял, что она думает о том же.

– Но я могу взять на себя принца, – сообщил он.

– А что тогда случится с моим отцом? – спросил Сауд. – Говорят, Марам искусный боец, и я знаю, что ты лучше, но у него в распоряжении целая армия.

Отец Сауда не ответил, и Сауд отвел взгляд.

– И как это поможет нам? – спросила Арва. – Если принц умрет, его армия, может, и разбредется, но ведь все равно останется демон, и нам придется сражаться с ней без тебя.

– Феи знают, что мы здесь, – вставил Тарик. – Во всяком случае, что мы шли в этом направлении. Если они следят за нами, возможно, они придут нам на помощь.

– Во всяком случае, должны, – сказал отец Сауда (или владевший им демон). – А после того, как я сражусь с сыном Царетворца, демону придется выступить в открытую. Это явно привлечет их внимание.

– Так что мы попытаемся сбежать, – резюмировал я. – И будем надеяться на лучшее.

Я взглянул в глаза Сауду.

– Придется действовать быстро, – сказал он. – И без снаряжения.

Он бросил косой взгляд на Арву, та кивнула. Ее-то сумка была все еще при ней. Сауд посмотрел на отца, который ответил ему серьезным взглядом.

– Я дал обещание твоему отцу, – это явно говорил демон. – Я обещал ему не заставлять его делать ничего, что бы он не хотел делать. На самом деле я и не могу. Королева-Сказочница сделала меня хорошим, так что я не могу принудить его сделать что-то помимо его воли. Вы мне верите?

– У меня нет выбора, – сказал Сауд. Он смотрел туда, где сидел его отец, в глазах которого мелькал демон.

– Нет, есть, Сауд, – возразил я. – Ты поверил мне, поверил Захре, поверил, что у нас есть надежда. Мы придумывали ужасные планы, и ты сделал все возможное, чтобы воплотить их в жизнь. Еще раз, ради меня и ради нас. Рискни еще раз.

Сауд моргнул, и я увидел в его глазах слезы. Он не мог обнять отца – вдруг кто-то пройдет мимо. Мы и так рисковали, разговаривая друг с другом так долго. Я вдруг почувствовал, как у меня заслезились глаза, и внезапно заскучал по маме. Отерев глаза ладонью, я обернулся к Сауду. Это его момент, его горе. Я буду готов его поддержать, как только ему понадоблюсь.

– Я верю тебе, – сказал наконец Сауд. – Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, – ответил его отец. – Расскажи обо мне своим детям и научи их тому, чему я учил тебя.

– Непременно, – обещал Сауд.

– Мы все это сделаем, – вставила Арва.

– Когда начнется бой, вы поймете, – сказал демон. – Будьте готовы. И будьте сильны.

Мы не могли ему сказать, что услышали его наставления. Не могли поблагодарить его. Не могли попрощаться. Потому что, как только он произнес эти слова, другой стражник принес ему еду и отослал его прочь, и мы больше никогда не видели его.

Как бы мы ни старались, никому из нас в ту ночь не удалось как следует выспаться. На ужин нам принесли – что бы вы думали? – вареную вику. Тарик, едва взглянув на еду, так зашелся хохотом, что я забоялся, как бы он не задохнулся. Впрочем, вскоре он перестал издавать какие-либо звуки кроме беспомощных всхлипов при попытках успокоиться.

Захра обхватила его лицо обеими руками, заставив его посмотреть ей в глаза, и затем помогла ему подстроить дыхание под ее, ровное и глубокое, пока наконец он не смог дышать сам по себе.

После этого запихнуть в себя хоть какую-нибудь еду было непросто, но мы знали, что на следующий день нам нужно быть в лучшей форме, так что приложили все усилия.

Затем, не проронив ни слова, чтобы стоящий снаружи стражник не догадался, чем мы заняты, Сауд постарался начертить карту Харуфа, как можно точнее имитируя ту, что у него забрали вместе с рюкзаком. Схема вышла так себе, под стать нашему плану, но главное было сбежать. Сауд наметил дорогу к тому месту, где, по его представлениям, находился замок. Нам предстояло идти по открытой и холмистой местности, какой была большая часть Харуфа. Если за нами погонятся всадники, нас догонят. Оставалось надеяться, что их настолько выбьет из колеи смерть сына Царетворца, что они не сразу придут в себя. Видя состояние их лагеря, мы были о них не слишком высокого мнения.

Но главной угрозой, конечно, была демон. Железа у нас при себе не осталось, и весьма сомнительно, что нам удастся раздобыть его в лагере, разве что наткнемся случайно. Отец Сауда тренировал нас с железным ножами и до сих пор был вооружен железным мечом, так что, судя по всему, нельзя полагаться лишь на уязвимость демона перед этим металлом. Без волшебных существ мы были совершенно беспомощны.

– Мне кажется, лучше всего просто бежать, – сказал Сауд, – и не тратить время на поиски инструментов, которые в итоге могут оказаться не так уж и полезны.

– Но с медведем же помогло, – возразила Арва.

– Тот демон был в теле животного, – напомнил я. – А эту ты видела. Думаешь, нам удастся ее зарезать?

Арва кивнула и содрогнулась. Я сообразил, что она так не рассказала нам, что с ней делала демон. Захра обняла ее за плечи и покачала головой, глядя на меня. Я понял, что не в моих силах тут что-то исправить, так что придется разбираться с этим позже – а это позже может еще и не наступить.

Становилось все темнее, и Сауд стер самодельную карту. Мы знали, что надо поспать, но слишком о многом надо было подумать. Мне казалось, что моя голова вот-вот взорвется.

Это было еще хуже, чем когда мы пришли в Харуф и нельзя было прясть по вечерам. Вместо того чтобы уснуть, я наблюдал за своими друзьями, которые сидели все тише, погружаясь в мысли, которые я не мог с ними разделить, как не мог и облегчить их страдания. Чувство это было не из приятных. Захра взяла меня за руку. Было больно, но я не отпускал ее.

Наконец Тарик со вздохом улегся на голый пол. Никакой подстилки они нам не дали, так что мы были легкой добычей для любого насекомого, которое проберется сквозь тонкую ткань палатки. Впрочем, сейчас у нас было хотя бы это, а завтра не будет и палатки. Мы все наблюдали, как Тарик сворачивается калачиком на полу, будто пытаясь усыпить себя волевым решением.

Арва поцеловала в щеку меня, а потом Сауда, как делала в детстве, когда мы несли ее на руках, потому что боялись ставить на ноги. Потом она пристроилась подле Тарика, обхватив руками свой рюкзак так плотно, что вряд ли кому-то удалось бы его вырвать. Это было все, что у нас осталось, а я даже не знал, что там внутри. Как-то не нашлось подходящего момента, чтобы спросить.