«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России - Сергей Владимирович Татаринов

Как видим, союзники вновь и вновь требуют от России жертвенной крови. Пушечного мяса. При этом посол цивилизованной Франции, где распевают «Марсельезу», не забывает цинично намекнуть на якобы более высокое качество французского человеческого материала. Для союзников русский солдат, да и офицер, быдло, которое просто обязано быть счастливо умереть за французские интересы. Притом дневник самого Палеолога буквально нашпигован упоминаниями о «цивилизованном государстве», к разряду каковых, безусловно, по его убеждению, относится и страна, которую он представляет в дикой России: «Пропорционально числу жителей, Россия — страна, следующая за Китаем в смысле малого числа образованных и достойных людей»[559]. Ну ладно, образованных мало, но почему же и достойных? Такая вот «арифметика» от Палеолога и ему подобных.

Письмо Джона Брэдбери из Казначейства в Банк Англии о переговорах с К. Е. Заменом. 4 апреля 1916. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]

Интересно отметить, что к тому моменту заместитель главы британского Казначейства Джон Брэдбери также крайне озаботился происходящим и со своей стороны атаковал Банк Англии запросами, удалось ли урегулировать с Заменом вопросы стоимости золота, под которое правительство России должно получить кредит.

Однако Банк Англии больше занимала готовность японских властей участвовать в продолжении поставок золота из России. Англичане даже были согласны пойти на некоторые послабления в вопросах обеспечения безопасности транспортировки ценного груза морем, допустив одиночное плавание японских боевых кораблей с золотом, против чего ранее категорически выступали. Ведь в случае аварии в открытом море или нападения крейсер, совершавший автономное плавание, не мог рассчитывать на чью-либо помощь, тем более в условиях крайней ненадежности радиосвязи. В таком случае могли даже остаться неизвестными координаты точки океана, где корабль потерпел катастрофу.

Письмо Форин-офиса в Банк Англии о готовности японского правительства предоставить два крейсера для поставки очередной партии русского золота из Владивостока. 4 мая 1916. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]

«Я уполномочен Управляющим [Банком Англии. — С. Т.], — указывал в своем письме в МИД Великобритании главный кассир Дж. Г. Нэйрн, — обратиться к вам с ходатайством о направлении телеграммы послу е. в. в Токио с поручением выяснить, готово ли японское правительство вновь взять на себя обязательства получить во Владивостоке от правительства России 10 млн фунтов стерлингов золотом, часть которого на 2 млн фунтов стерлингов, как и в конце прошлого года, будет немедленно выкуплена Правительством Японии, а оставшийся металл на 8 млн фунтов стерлингов — перевезен в Ванкувер по поручению правительства Великобритании»[560].

Однако главный кассир Банка Англии лукавил в своем письме в МИД Великобритании. Параллельно он уже несколько недель неофициально вел переговоры с Кэнго Мори о возможности организации следующей перевозки золота. Конспираторы договорились, что британцы должны обратиться по дипломатическим каналам с соответствующей просьбой к правительству Японии.

1 мая 1916 г. английский посол в Японии Уильям Грин[561] направил главе МИД Японии Кикудзиро Исии секретное письмо, где просил уточнить, «готово ли Имперское японское правительство взяться еще за перевозку золота в слитках от имени правительства е. в. на тех же условиях»: «Количество золота в слитках, которое будет получено от правительства России, равняется 10 млн ф. ст., часть из которого на 2 млн ф. ст., смею надеяться, японское правительство приобретет точно так же, как и в конце прошлого года. Было бы желательно, чтобы остальные 8 млн ф. ст. были перевезены в Ванкувер… Если же отправка двух кораблей для выполнения этого поручения окажется неудобной, то было бы желательно организовать дело таким образом, чтобы один корабль взял половину во время своего первого плавания, а затем вернулся за оставшейся частью»[562].

5 мая 1916 г. в Петроград прибыли французские министры Альбер Тома[563] и Жан Вивиани. И если приезд первого, отвечавшего за вопросы военного снабжения и производство снарядов для тяжелой артиллерии, вполне понятен, то присутствие второго, занимавшего на тот момент уже пост министра юстиции, скорее обусловливалось его большим политическим весом, а также тем обстоятельством, что именно он сопровождал президента Пуанкаре во время его визита в Россию.

Письмо Джона Брэдбери в Банк Англии о доставке русского золота через Японию. 16 июня 1916. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]

Высоких французских гостей принимали с соответствующими почестями и в столице, и в ставке верховного главнокомандующего. Барк с супругой присутствовали на завтраке с Тома и четой Вивиани у жены министра иностранных дел Сазонова 8 мая 1916 г. Наблюдались за столом и председатель Совета министров Штюрмер, а равно военный и морской министры.

Однако главная цель Тома и Вивиани в ходе встреч на всех уровнях была одна: заполучить русскую пехоту во французские окопы, а русских рабочих на французские заводы.

Аудиенция у императора состоялась в Царском Селе. Обстановка несколько пикантная: вчера арестован и заключен в Петропавловскую крепость бывший военный министр Сухомлинов. И, конечно, разговор в первую очередь зашел об отправке русских солдат во Францию:

Вивиани излагает то, что ему поручено; он говорит с той увлекательностью, с тем жаром и с той мягкостью, которые дают ему такую силу убеждать других. Он рисует картину Франции, истекающей кровью, безвозвратно утратившей цвет своего населения. Его слова трогают императора. Он удачно приводит яркие примеры героизма, ежедневно проявляемые под Верденом. Император прерывает его:

— А немцы уверяли до войны, что французы неспособны быть солдатами.

На это Вивиани отвечает очень метко:

— Это действительно, государь, правда: француз не солдат — он воин[564].

Но этому воинству уже давно требовался второй костыль: английской подпорки явно не хватало. А аппетит у месье был завидный: 400 тыс. солдат, требовали они, должны отправляться во Францию партиями по 40 тыс. чел. через Архангельск «ежемесячно». Якобы им это уже было обещано в декабре 1915 г.

И что же? «Император, — продолжает посол, — которого его министры не балуют таким красноречием, видимо тронут; он обещает сделать все возможное для развития военных ресурсов России и принять все более близкое участие в операциях союзников. Я записываю его слова. Аудиенция окончена».

Итак, кровь в обмен на демагогию, красноречие — на кровь. Но, может быть, лучше помочь вооружить русские части, ускорив процесс поставки, например, тяжелых орудий? Тут ответ у союзников простой: «Что касается артиллерии, то французские министры дали понять, что было невозможно увеличить