Гарпии - Иоанна Хмелевская

— Полицейский только что ушел от нас, я как раз собиралась тебе звонить, — соврала она. — Да, да, идиотское происшествие, потом я тебе все расскажу, не телефонный это разговор...

— Послушайте! — обратилась она к сестрам, — я не усекла — комиссар не запретил нам выходить из дома? Или мы сидим под домашним арестом, как подозреваемые ?

— Да ведь только что Доротка выходила в магазин, — ответила Сильвия. — И ничего не случилось...

— Как же, не случилось! — с горечью вырвалось у Доротки. — Впрочем, вы правы — я осталась жива.

Фелиция пожала плечами и покрутила пальцем у виска, а Меланья сказала в трубку:

— Хорошо, приезжай, поедем куда-нибудь.

Куда — всем было ясно, к нему домой, но сегодня никто из сестер не стал комментировать ее разговор с любовником.

Сильвия сгребла свое богатство и отправилась в чулан прятать его. Опять позвонил телефон. Яцек каким-то озабоченным голосом попросил Доротку встретиться с ним. Нет, он бы предпочел не у них в доме, надо поговорить, может, в том самом баре, где они встретились впервые, недалеко от их дома. Он заедет за ней...

Через полчаса за столом остались лишь Фелиция с Мартинеком. Чаю больше не хотелось, к счастью, в холодильнике оказалось пиво...

Комиссар Эдик Бежан был человеком глубоко порядочным, доброжелательным по отношению к окружающим, и те, как правило, отвечали ему симпатией. Не удивительно, что у него было множество друзей-приятелей, которым доставляло удовольствие оказывать Эдику услуги задаром и не только в рабочее время. Вот и теперь результаты обследования крокетного молотка он по блату узнал прямо-таки в молниеносном темпе.

— Подведем итоги, — сказал Эдик Бежан некоему Роберту Гурскому, аспиранту, присланному ему я. в помощники. — Итак, старушку убили без четверти десять вечера, ну, может, без десяти десять, во всяком случае пока я так считаю..

Оба сидели в кабинете комиссара, перед ними лежали перепечатанные магнитофонные записи, и Роберт уже был введен в курс дела. Правда, пока еще он не успел лично познакомиться со всеми подозреваемыми, ибо к Бежану его приставили только сегодня около полудня, так что сделать парню удалось немного, но зато его переполняло стремление немедленно и горячо взяться за дело. Главная побудительная причина такого энтузиазма — мотив убийства. Человека убили из корыстных побуждений, а такие мотивы представлялись молодому аспиранту особо отвратительными.

— ., конечно, могут оставаться сомнения, — продолжал Бежан, — но молоток говорит сам за себя. Вот, прочти внимательно. Следов множество, и говорю тебе, я этим нашим экспертам просто удивляюсь, только ты им этого не говори. Они сумели восстановить хронологию!

Роберт принялся со вниманием изучать документ, вслух комментируя:

— Страшно долго ничего.., не меньше двадцати лет. Потом свежая ручка убитой, только ее и больше никого. И на нее наложился след кожаной перчатки. И уже на все это еще две ручки, одна за другой.

— Сначала Фелиция, потом Меланья, — подтвердил комиссар. — И с их показаниями совпадает, и с отпечатками их пальцев.

— Каждая ручка из трех последних хваталась за молоток всего по одному разу. Старушкиных же отпечатков — вагон и маленькая тележка. Ага, вот анализ микроследов, молоток пришел в соприкосновение с человеческой кожей, покрытой волосами. Один короткий седой волос престарелой особы женского пола, особе не менее семидесяти лет. Значит, никуда не денешься, одна из рук схватила молоток в одной третьей части его рукоятки и приложила старушке. Лично я склонен считать — та ручка, что в перчатке.

— Вот это соображение и является камнем преткновения, — глубокомысленно рассуждал Эдик Бежан, качаясь на задних ножках стула и одновременно пытаясь дотянуться до стакана со служебным кофе. — Появляется новый элемент. И что он тут делает? Не будь его, я бы поставил на Фелицию, старшую из сестер. Мотив к ней очень подходит, самая старшая, уже очень немолода, не хотела ждать наследства. Еще сегодня прихвачу Адася, пусть попудрит там все подряд — двери, окна, лестницу их проклятую, которая почему-то оказалась не на месте и вообще все, что можно. Хочу знать, не появится ли где еще эта перчатка.

Роберт понимающе кивнул и тоже отпил глоток кофе.

— Если бы нам тут не встряли перчатки, я уже все более-менее разложил по полочкам, — продолжал комиссар. — И у меня складывались две версии. Или они прикончили миллионершу все вместе, или одна из них. И тогда втайне от остальных, а могла это сделать любая, и обстоятельства сказывались благоприятно, и мотив у всех был. Каждой «было выгодно. При коллективном убийстве непосредственный исполнитель, или исполнительница, не имеет значения, специально надела перчатки, чтобы ввести следствие в заблуждение. Теперь же все грамотные, все знают, что такое дактилоскопия, но может еще не знают, что мы умеем и перчатки опознавать.

— Знаешь что, давай все-таки поищем перчатки.

— Давай, уж заодно, еще сегодня.

— Тогда надо оформлять ордер на обыск.

— Не надо, они и без ордера согласятся.

— Ты серьезно? — изумился Роберт.

— Серьезно, — вздохнул Бежан. — Они ненормальные, сам увидишь. Но мы должны изучить все возможности. Кто-то спрашивал нотариуса, приехала ли уже пани Паркер. Могла быть одна из этих баб, нотариус их по голосам не различает. Какую-то фамилию звонившая назвала. С равным успехом это могла быть одна из них, а мог быть и кто-то неизвестный нам... Тоже ждал приезда богатой американки.

— Ждала, — поправил Роберт.

— Что?

— Нотариус ведь говорил — звонила баба.

— Потому что ей велел мужик. Не придирайся, пока это лишь предположения. И этот некто воспользовался первым же случаем, чтобы убить старушку.

— Зачем? Ведь ни о каких других наследниках неизвестно.

— Этот мог действовать не в корыстных интересах. Может, старушка чем-то была ему неугодна или опасна... Может, он вслед за ней явился сюда из Штатов...

Идея аспиранту понравилась. Его творческая фантазия разыгралась.

— И здесь он выступил как другое лицо, а старушка его опознала и разоблачила. Мог быть должником ее мужа, из Штатов сбежал еще раньше, не заплативши долга, а пани Ванда вдруг ему на голову сваливается. Или это один из тамошних мафиози, давно по нему тюрьма плачет, с пани Паркер никак не связан, только она знает, что он мафиози, ему грозит разоблачение и экстрадиция, он сменил фамилию и профессию, а она его опознала...

— Стоп! Ишь разогнался! Но в принципе ты прав. На первый взгляд преступление носит сугубо семейный, камерный характер, а может оказаться настоящей аферой. Мы не имеем права ограничиться нашими бабами и проигнорировать весь остальной мир, не такие уж мы с тобой безголовые придурки. В нашем распоряжении имеется один несомненный факт: некто в кожаных перчатках держал в руках проклятый молоток, все остальное пока что одни домыслы. Любая из наших баб могла прикончить богатую родственницу, это вполне могла сделать, к примеру, Меланья, которая последней держала молоток в руках. Могла тюкнуть старушку в височек и затем спокойно поставить молоток к себе в комнату за стеллаж. Нет, не так... Тюкнуть и оставить у постели покойницы... Нет, опять не так, нет ее следов под Фелицией, а ведь это Фелиция нашла молоток.