Мачеха для Золушки - Василиса Усова

буду брать.

Рикард вопросительно посмотрел на девочку, а потом вспомнил рассказ Катрин об отравленных фруктах. Как–то он не подумал.

– Думаешь, я пришел сюда, чтобы коварно тебя отравить? – он вытащил пару конфет, и отправил их в рот. – Как видишь, вполне съедобные.

Эйрика окинула его оценивающим взглядом, и тоже взяла конфету.

– Открой рот.

– Что? То есть ты мне не веришь?

Закатив глаза, он все–таки съел угощение из ее рук. И показал язык.

– Теперь убедилась? Я все еще не бьюсь в конвульсиях.

Девочка рассмеялась, и взяла еще одну конфету, на этот раз для себя.

– Рикард, а правда, что на твоем острове все жители до сих пор носят шкуры животных?

– Правда, – стараясь сохранить серьезность, отозвался северянин.

– А где шкура шкура волка, у которого ты отнял этот клык? В Эрланге действительно земля белого цвета? А тебе доводилось видеть небесное сияние?

Рикард, не ожидавший такого потока вопросов – поперхнулся.

– Можешь не на все отвечать, – разрешила девочка, – У меня вопросов много.

– Ты их готовила с последней нашей встречи? Ну хорошо, только давай не так быстро.

***

Луна прошла половину небосвода, Рикард сидел, прислонившись спиной к забору, и рассказывал. С той стороны так же сидела Эйрика, укутавшись в безразмерный плащ, и смотрела на звездное небо.

Девочка уже почти не задавала вопросов, а только слушала. От рассказов об острове, молодой человек перешел к легендам, к обычаям. Вспомнил, как и ему в детстве рассказывали о коварном Хоосе, и о таинственной Аветте. Делая скидку на возраст, он обходил острые или жестокие моменты мифологии, отчего иногда возникали паузы. Дыхание за спиной становилось более мерным.

Рикард обернулся, и ущипнул слушательницу за бок.

– Эй, чего ты? – возмущенно спросила девочка.

– Кажется, юной леди пора возвращаться в свою комнату.

– Ну пожалуйста, ты же не дорассказал. Куда Аветта дела волшебный лук?

– Выбросила в озеро. Эйрика, если ты здесь уснешь, мне придется перелезть через забор, и за ногу тащить тебя в дом.

Девочка в ответ фыркнула, но все–таки встала. Она сняла плащ, и вернула его владельцу.

– Ты еще придешь?

– Обязательно, когда снова буду в этом городе.

Эйрика сонно улыбнулась, и прислонилась щекой к холодному металлу ограды.

– Рикард, ты самый хороший друг. Я скучала, и рада, что ты нашелся. Не забывай больше меня.

Рикард удивленно моргнул. С ним сейчас разговаривали на родном языке? Здесь, на юге Аквилана? Или почудилось?

Девочка уже скрылась в темноте, лишая его возможности переспросить. Но если говорит она, значит и ее мать тоже знает язык Эрланга! Северянин поежился, то ли от ночной прохлады, то ли от осознания того, сколько он болтал при Катрин. И ведь она даже вида не подавала! Пожалуй, на будущее, следует чаще держать язык за зубами. И выяснить, правда ли эти леди владеют северным языком.

Глава 32. Неожиданное признание

Длинная монотонная дорога утомляла больше, чем повседневные обязанности. Обычно, погруженная с головой в дела, Катрин теряла счет времени. Но стоило остаться с собой наедине, то голову заполняли тяжелые мысли. Она все еще не может забрать девочек…

Вчера Эйрика была весь день оживленной, а сегодня утром, провожая карету, казалась грустной и притихшей. Даже Агата держалась бодрее, хотя обычно все происходило наоборот. Зато падчерице новое место пошло только на пользу. Наверное, всему причиной новообретенная подруга. Когда Катрин заходила пожелать доброй ночи, Селина о чем–то секретничала с соседкой по комнате, и физиономии у девчонок были на редкость таинственными. Может и правда, не разлучать их пока.

Мысли повернули в другую сторону. Рикард сегодня тоже какой–то рассеянный. Отвечает невпопад, лицо отсутствующее. Может получил плохие вести? Или что–то с Ингваром. Но не спросишь же напрямую.

Когда же кончится эта дорога…

– Леди Катрин, – кто–то осторожно потянул ее за локоть.

Женщина вздрогнула, и открыла глаза. Приехали? Когда она успела уснуть? Судя по всему – уже поздний вечер.

– Дайте руку.

Не задумываясь, чьей теплой ладони касаются пальцы, вышла из кареты.

От свежего ночного воздуха она окончательно проснулась.

– Ингвар?! – Катрин с трудом удалось сохранить спокойствие. Хорошо, что темнота скрывала порозовевшие щеки.

– Леди Катрин, рад, что вы вернулись! Надеюсь, Рикард не утомил вас своим присутствием?

За спиной обиженно запыхтели, и Ингвар, с видимым сожалением отпустил руки женщины.

– Думаю, вы устали с дороги, позвольте проводить вас до дверей. Мы вернемся утром.

Северяне дождались, пока женщина скроется в доме, и направились в сторону конюшен. Надо оставить лошадь, и поговорить, без свидетелей.

– Я думал, тебе понадобится меньше времени, – наконец нарушил молчание Рикард. – Сумел его найти?

– Раз я уже здесь, значит все кончено. У нас состоялась на редкость содержательная беседа, из которой подтвердились почти все наши догадки.

– Он действительно хотел отравить дочерей леди Катрин?

– Да. Кроме того, смерть Теодория тоже его рук дело. Астр давно уже начал добавлять в его питье настой сердечного корня. Ни вкуса, ни запаха, но если употреблять ежедневно, то даже самое здоровое сердце не справится.

– И мы ничего не заметили… – после недолгого молчания протянул Рикард.

– Это невозможно было заметить. К тому же, при нас Торведий опасался давать купцу настой, но в последнее время мы пересекались с Теодорием довольно редко. И это развязало негодяю руки. Кстати, у предыдущего владельца монополии, управляющим был тоже Астр.

– И ему он тоже помог уйти?

Ингвар задумчиво кивнул.

– С Теодорием же, он возился дольше, чем вызвал недовольство своих покровителей. Астр планировал присвоить как можно больше денег, прежде чем леди Катрин заподозрит неладное, а затем залечь на дно.

– И залег? – хмыкнул молодой человек.

– Теперь точно залег, глубоко и надежно. Не выплывет. Но леди Катрин детали знать не обязательно.

– Думаю, она сама догадается.

– Не хочу, чтобы она об этом думала. За ее бывшим управляющим тянулось столько грязи, знал бы, избавился бы от него, еще до похорон Теодория.

– Но ты не знал, – философски заметил Рикард, и нахмурился, – Мне тоже нужно кое в чем признаться…

Ингвар слушал молча, не перебивая, и они уже добрались до постоялого двора, когда, наконец, молодой человек закончил говорить.

– Пойми! Я поверил, что она знает,