Мачеха для Золушки - Василиса Усова

Торде, насколько мне известно, не карают. – она невольно сжала кулаки, – А теперь, уже ничего не изменить.

Ингвар резко встал.

– Леди Катрин, вам лучше выкинуть его из головы. Уверен, он больше не сможет представлять угрозу вам или вашим дочерям. Я об этом позабочусь.

В лице северянина проявилось что–то жестоко–упрямое. Взглянув на него, Катрин невольно вспомнила, что жители Эрланга в первую очередь дикари, жестокие и безжалостные. Общаясь с этими двумя, она успела об этом позабыть. Но сейчас взгляд Ингвара не предвещал ничего хорошего.

Астра оставалось только пожалеть, но, как говорится, сам виноват.

***

Катрин вела пером над бумагами, и никак не могла сосредоточиться. Виной всему был Рикард, стоявший у окна. Молодой человек пока молчал, но его присутствие сбивало с мыслей. Зачем она вообще позволила ему здесь находиться?

– Рикард, неужели у тебя нет своих дел в городе? – поинтересовалась женщина, надеясь, что северянин поймет намек.

– Леди Браст, мое дело в этом городе, находиться при вас, пока не вернется Ингвар.

Как вообще вышло, что она согласилась на это? Неужели Рикард будет постоянно находится здесь? А если его друг задержится? В конце концов, она в состоянии сама о себе позаботиться.

Вспомнилось, как Ингвар задержался вчера вечером, и предупредил, что оставит Рикарда, для безопасности. На возражения северянин признался, что эта мера в первую очередь, чтобы его друг, обладающий горячим нравом, не впутался ни в какую историю.Катрин пришлось согласиться, хотя внутренне она и подозревала подвох.

С другой стороны, почему бы не попытаться извлечь из происходящего пользу?

– Леди Браст, не знаю, что вы задумали, но чувствую, что лично мне ваша улыбка не предвещает ничего хорошего.

Катрин удивленно подняла брови, с чего такая проницательность? Пожалуй, следует действовать тоньше, чтобы добиться своего.

– Моя улыбка не имеет к вам никакого отношения, Рикард. Я всего лишь вспомнила о своих девочках.

Северянин хмыкнул, но промолчал.

– Леди Эйрика до сих пор носит при себе этот ужасный зуб, что вы ей подарили. И я уже оставила всякую надежду, избавится от него.

– Это древний клык снежного волка, – с возмущением произнес Рикард, – Между прочим, он чуть не стоил мне жизни!

– Поэтому вы решили, что подарить его юной благовоспитанной леди – хорошая идея?

Рикард пожал плечами.

– Мне показалось забавным, что юная леди хочет стать воином. Хотя, боюсь, она уже оставила подобные мысли, и сейчас увлечена только платьями и бантами.

Катрин тяжело вздохнула, если бы так и было…

– Нет? – теперь в голосе северянина зазвучало насмешливое удивление, – Как же так вышло, что несмотря на годы изучения манер и этикета, девочка продолжает мечтать об остром мече и татуировке?

– Что?!

Из головы сразу вылетели мысли о собственных планах, – расспросить Рикарда. О мече, положим, она знала, но чтобы еще и татуировка?!

Катрин бросила взгляд на Рикарда, и поняла, что тот едва сдерживает смех. Вот в чем дело, он просто сказал первое, что пришло в голову, и ему это кажется веселым.

Женщина взяла себя в руки, но ее голос стал чуть более коварным.

– Моя дочь переменит мнение. Теперь, столкнувшись с настоящей опасностью, она оставит детские идеи.

– Леди Браст, Торведий больше не будет представлять опасности, – самодовольно улыбнулся северянин. – Ингвар знает, что делает, о вашем бывшем управляющем можно забыть.

– Но ведь дело не только в Астре, – медовым голосом произнесла Катрин, – Думаю, вы понимаете о чем я.

Рикард бросил на нее быстрый взгляд, но женщина сделала вид, что занята книгой, а ее слова сказаны между делом.

– Я не понимаю, о чем вы, – произнес он заинтересованно, – Но если вы поделитесь…

Катрин покачала головой.

– Не думаю, что вы заслуживаете подобной откровенности.

– Я знаю больше, чем вы можете представить!

– Но уж точно не о делах моего покойного мужа… Тем более, вы так молоды, оставим разговор, ради вашей же безопасности. А еще лучше сменим тему. Как думаете, поставки специй следует ожидать в срок?

Рикард решительно шагнул от окна, и сел за стол, напротив Катрин.

– Откуда вы все узнали?

Женщина мысленно улыбнулась. А этот молодой северянин куда больше похож на ее старшую дочь, чем она думала. Как же просто оказалось вывести его на разговор. Только и требовалось – немного любопытства, и материнского всезнания. Теперь главное не давить, и она узнает все, что захочет. И о делах Теодория, и о странных словах из его последнего письма, и даже о том, что на самом деле привело северян в Торд.

***

Катрин перевернула еще один лист, делая вид, что не замечает пристального взгляда Рикарда. Тот постучал пальцами по столу.

– Леди Катрин, кто вам все рассказал? А главное когда успели? Вы хотя бы догадались не давать опрометчивых обещаний?

Теперь молодой человек был серьезен, и даже немного испуган. Катрин испытала новое чувство – смесь азарта и превосходства. Почему она всю жизнь цеплялась только за мораль и общественное мнение? Разве дамам из высшего общества чужды интриги? Как бы не сложилась ее жизнь после, но воспитывалась то она в замке.

Молчание действовало Рикарду на нервы, еще хуже был загадочный вид этой леди, которая прочно заняла сердце его друга.

Нужно срочно найти Ингвара!

Нельзя оставлять леди Катрин ни на минуту!

– эти две мысли столкнулись, и буквально разрывали изнутри.

Какое решение будет более безопасным? Неподчинение приказу – очень серьезный проступок, но если Ингвар вернется, а с леди Катрин что–то случится…

Рикард забыл как дышать. Он решительно встал, затем сел, затем снова встал. Как же так вышло то?

Катрин наблюдала за метаниями северянина, с чувством внутреннего удовлетворения. Значит она права, от нее скрыли что–то крайне важное.

– Леди Браст… – теперь голос звучал почти умоляюще.

– Мне не следует говорить, – произнесла Катрин, с деланным сожалением. – Хотя… Не понимаю, почему Теодорий беспокоился, что я не смогу простить его, узнав правду. Жалею, что он сам мне обо всем не рассказал.

– Вы его совсем не любили? – ошарашенно произнес молодой человек, – Для вас тоже брак был всего навсего удобен?

– Это касалось только нас, – коротко отрезала Катрин, хмуря брови.

– И вы еще считаете, что дикари, это мы, – горько проговорил Рикард. – Когда Теодорий ввязывался в