Альтернативная история Жанны д’Арк - Сергей Нечаев

А что ей еще оставалось делать?

Роже Сензиг и Марсель Гэ пишут:

«Жанна дез Армуаз была обвинена в обмане и клевете. И каков был вердикт за все эти преступления? Смерть? Пожизненное заключение в тюрьму? Ссылка? Нет, оправдание. Из этого можно сделать вывод, что обвиняемая имела веские аргументы, повлиявшие на решение судей. Может быть, она показала им свои боевые раны?»

В самом деле, это выглядит какой-то фантастикой. Если доказано, что человек — самозванец, то он должен быть примерно наказан. А если он не наказан, то он — либо не самозванец вовсе, либо все это дело не так просто, как кому-то хотелось бы его представить.

Как бы то ни было, так называемую «самозванку» освободили и она отправилась восвояси, в Лотарингию.

После этого Жанна была отправлена домой в Лотарингию.

В дальнейшем ее имя практически не упоминается. В книге «Правда о Жанне д’Арк» лишь вскользь замечено, что «она вернулась к частной жизни». Где? В замке Жольни в пяти лье от Меца. С кем? Со своим мужем Робером дез Армуаз.

Сейчас найден ряд документов, подлинность которых не подлежит сомнению, по которым по ряду косвенных свидетельств можно вычислить жизненный путь Жанны после 1440 года.

Во-первых, это нотариальный акт от 29 июля 1443 года, в котором зафиксировано пожалование освободившимся из многолетнего плена герцогом Карлом Орлеанским Пьеру дю Лису имения Иль-о-Беф на Луаре «за верную службу королю и самому герцогу».

Пьер дю Лис, как мы знаем, это Пьер д’Арк, официально считавшийся братом Жанны из Домреми. Свою «верную службу», указывалось в нотариальном акте, Пьер дю Лис осуществлял «совместно со своей сестрой Жанной Девой, с которой он был до его (или ее) нахождения в отсутствии и после этого вплоть до настоящего времени». Весьма странная формулировка, ибо при переводе с французского «son absentement» можно перевести и как «его нахождение в отсутствии» и как «ее нахождение в отсутствии».

Если речь идет о его отсутствии, то текст расшифровывается просто: Пьер дю Лис, как и Жанна, несколько лет находился в плену. Непонятно, впрочем, почему бы в тексте прямо не сказать об этом? Однако вполне допустимо трактовать текст нотариального акта и так — «с которой он был до ее нахождения в отсутствии и после этого вплоть до настоящего времени».

В любом случае, это является признанием того, что Жанна не погибла в 1431 году, а была жива 12 лет спустя.

Возникает вопрос, а не сознательно ли была вставлена в документ эта туманная фраза? Ведь в 1443 году уже нельзя было одновременно и открыто выражать сомнение в гибели «настоящей» Жанны д’Арк и признавать «самозванку», совсем недавно с успехом «разоблаченную» Парижским парламентом.

В другой дарственной грамоте Карла Орлеанского, датированной уже 31 июля 1450 года, о Пьере дю Лис говорится уже как о «брате покойной Девы».

Из этих двух документов следует простой вывод: в июле 1443 года Жанна была еще жива, а в июле 1450 года она уже умерла.

Роже Сензиг и Марсель Гэ пишут о Жанне:

«Ее следы теряются. Без сомнения, часть времени она ездила по Лотарингии между Мецем и Жольни, нанося многочисленные визиты своим родственникам и друзьям в Нанси, в Домреми, в Вокулере и прочих местах».

Некоторые историки считают, что Жанна умерла в 1446 году в возрасте 39 лет. Историк Робер Амбелен утверждает, что Жанна скончалась летом 1449 года. Свое утверждение он основывает на следующем. Официальная мать Жанны Изабелла Роме последние годы жизни тяжело болела и жила в Орлеане. Городские власти помогали ей, как могли. Но вот что интересно, в реестре городских расходов до 1449 года значится «Изабо, мать Девственницы», а с сентября 1449 года — «Изабо, мать покойной Девственницы». Из этих чисто бухгалтерских (а потому достовернейших) фактов проистекают два обстоятельства: во-первых, Жанна действительно умерла не в 1446 году, а в 1449 году, во-вторых, она никогда не считала Изабеллу Роме своей родной матерью — иначе никак нельзя объяснить ее практически полное невнимание к этой пожилой и больной женщине, доживавшей свой век в Орлеане.

Роже Сензиг и Марсель Гэ называют точную дату смерти Жанны — 4 мая 1449 года.

Детей у Жанны не было (и быть не могло), похоронена она была в деревушке Пюллиньи. Ее муж Робер дез Армуаз скончался примерно через год после Жанны. Похоронен он был в одной с ней могиле, где на мемориальной доске была выбита надпись следующего содержания:

«Здесь покоится тело Жанны дез Армуаз с ее драгоценностями, а также тело ее мужа, рыцаря Робера дез Армуаз, в его доспехах».

Есть свидетельства, что рядом с могилой на каменном своде был высечен герб Жанны Девы. Во время Великой французской революции по декрету 1793 года он был варварским образом уничтожен (никто ничего не имел против Жанны, просто тогда «под одну гребенку» уничтожались все гербы). В 1890 году была снята и мемориальная доска.

Выдвигавшиеся версии о том, что в конце жизни Жанна занималась воспитанием своих детей, не выдерживают никакой критики. Как мы уже отмечали, детей иметь Жанна просто не могла. Что же касается неких детей, то они были, но это были дети не Жанны с Робером, а Филиппа дез Армуаз, родственника мужа Жанны, и Изабеллы дю Фэ. Бездетная Жанна прониклась нежными чувствами к своим юным племянникам и стала крестной матерью их первенца, названного Людовиком, в честь ее отца Людовика Орлеанского (до этого в семействе дез Армуаз никто из детей такого имени не носил).

В 1449 году произошло еще одно важное событие — был, наконец-то, освобожден Руан. 10 ноября 1449 года Карл VII торжественно вступил в столицу Нормандии. У кафедрального собора его встретило духовенство во главе с архиепископом Раулем Русселем (Raoul Roussel), бывшим в свое время асессором инквизиционного трибунала по делу Жанны. Архиепископ преподнес Карлу VII святые реликвии, которые тот поцеловал, опустившись на колени. Как трогательно и как многозначительно! Ведь этим король подтвердил привилегии местного духовенства и гарантировал прощение всем, кто запятнал себя сотрудничеством с англичанами.

15 февраля 1450 года Карл VII поручил своему советнику Гийому Буйе (Guillaume Bouille), доктору богословия и профессору Парижского университета, произвести предварительное расследование обстоятельств процесса над Жанной Девой и дал ему необходимые для этого полномочия.

В первых числах марта Гийом Буйе опросил семерых свидетелей, осведомленность которых не вызывала сомнений. Это были бывший секретарь трибунала Гийом Маншон, бывший судебный исполнитель Жан Массье, бывший асессор Жан Бопэр, а также четыре монаха-доминиканца из руанского монастыря Сен-Жак, принимавшие участие в работе инквизиционного трибунала в качестве асессоров инквизитора.

По окончании следствия Гийом Буйе представил королю протоколы показаний вместе с составленным им докладом.