Бог есть. Что дальше? Как стать теми, кем мы призваны быть? - Николас Томас Райт

Можно думать, что именно поэтому Павел здесь же заговорил о кресте. «Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (стих 24). Есть много паразитов, много сорняков, способных задушить жизнь приносящего плод дерева, много зверей, которые могут погрызть его корни или поесть еще не созревший плод. Здесь требуется постоянное напряжение ума, сердца и воли, чтобы принимать нужные решения и безжалостно расправляться со всеми врагами. И здесь мы можем понять, что внезапно оказались в том же самом месте, куда нас звал апостол в Послании к Колоссянам: «Итак, умертвите земные члены ваши» (3:5). То, что здесь названо «земным», в Послании к Галатам названо «плотью»: по сути в обоих отрывках Павел говорит об одном и том же, о том свидетельствуют пересечения между списком вещей, которые в Послании к Колоссянам призвано умертвить, и «делами плоти» в Послании к Галатам. И только умертвив все эти вещи, мы сможем выполнить последнее указание Павла: «Если мы живем Духом, то по Духу и поступать должны» (5:25). Вторую часть предложения можно перевести «давайте ходить Духом», но корень слова «ходить» говорит также и о последовательности действий. Как бы там ни было, суть понятна: «жить в Духе» не означает автоматически следовать указаниям Духа. Для этого нужно принимать решения. И мы в состоянии это делать.

Если бы слова Павла услышали спустя многие века, это позволило бы избежать продолжительных споров о нравственности. Некоторые богословы четко отличали добродетели, которые человек может приобрести с помощью собственных тяжких трудов, от тех, которые может тебе дать только Бог. И тогда возникал вопрос: требуются ли человеческие усилия во втором случае? Павел — и здесь, и в других местах — дал бы на это положительный ответ. Христианские добродетели, включая девятичастный плод Духа, — это одновременно и дар Бога, и результат сознательного решения верующего культивировать этот образ жизни и эти привычки сердца и ума. Говоря техническим языком, эти добродетели и «приобретаются», и «вдохновляются», хотя путь, на котором мы их «приобретаем», сам отмечен «вдохновением» свыше, здесь, как это часто бывает в богословии, мы находимся на границах речи, поскольку пытаемся говорить одновременно и «о том, что делает Бог», и «о том, что делают люди», как будто бы Бог был другим персонажем, подобным нам самим, иными словами, как если бы труд Бога и наши труды можно было бы представить чем–то вроде работы двух людей над одним проектом. Здесь есть тайны, в которые нам нет нужды сейчас углубляться. Достаточно сказать, что разновидности духовного плода, перечисленные Павлом, подобно христианским добродетелям, остаются одновременно действием Духа и результатом сознательного выбора и работы со стороны человека.

Мы можем прийти к тому же выводу иным путем, вспомнив некоторые вопросы, что мы обсуждали раньше. Главная заповедь, данная людям (и всему животному царству, когда я пишу это предложение, два воробья за моим окном с радостью повинуются этой заповеди Творца), — «плодитесь и размножайтесь». Павел использовал эти же слова, говоря о росте веры и жизни юных христианских общин (смотри, например, Кол 1:6, 10). Но если речь идет о духовном плоде, то, каким бы здоровым ни было дерево, за ним необходимо ухаживать. Оставь его на долгий период без внимания и ухода, и оно одичает. И снова, Дух, формируя в нас те качества, которые перечисляет Павел, не действует в обход ума, воли и сознательных решений недавно обратившихся христиан. Им нужно распять свою плоть. Им надо преобразиться обновлением ума. Затем, «ведомые Духом», они станут жить не «под Законом», однако эта новая жизнь далека от романтического идеала спонтанного и бездумного поведения, хотя она непохожа и на обязанность соблюдать набор случайных правил. Они будут открывать смысл человеческой «свободы» (5:1, 13), для которой люди изначально были созданы и на которую указывал иудейский Закон, но которую можно обрести только через умершего и воскресшего Мессию. Так они станут истинно «свободными» и пойдут по пути, который ведет к подлинной аутентичности, цели христианской жизни. И это направляемый Духом путь формирования христианских добродетелей, подобный освоению нового языка или музыкального инструмента.

Как же связаны между собой три добродетели и девятичастный плод Духа? Павел полагает, что они действуют вместе, но как это происходит? Вдумчивый читатель естественным образом попытается рассматривать этот вопрос с какой–то определенной точки зрения, полагая, что нравственные представления Павла ясны и последовательны, но сам Павел смотрит на него с разных точек зрения в зависимости от того, о какой проблеме он говорит с какой церковью. Однако мы можем собрать эти разные нити мысли воедино, обратившись к третьей важнейшей теме данной главы, к теме единства — и к тому, какие привычки сердца, ума и тела строят это единство.

Но сначала нам надо ответить на такой вопрос: хотя мы говорили, что у Павла в центре нравственности стоит добродетель, не приносит ли он здесь снова «правила» — как бы с черного хода? Описывая действия agape — говоря, что любовь не завидует, не превозносится, не гордится, не мыслит зла и так далее, — и утверждая, что весь Закон сводится к одной–единственной заповеди, не хочет ли он тем самым сказать: «Вам нужно формировать соответствующие привычки, но только потому, что это лучший путь к соблюдению правил»?

На этот вопрос следует дать отрицательный ответ, но если этот ответ развернуть, мы увидим одну любопытную вещь. Существует старинное изречение: дай человеку рыбу — и ты накормишь его на один день; научи человека ловить рыбу — и накормишь его на всю жизнь. Павел стремится научить новообращенных христиан «ловить рыбу». Вероятно, в его версии это изречение звучало бы так: дай человеку конкретную заповедь — и ты поможешь ему достойно прожить один день, научи его христианскому подходу к поведению — и он сможет самостоятельно принимать решения в тех ситуациях, о которых ты не давал ему никаких указаний. Однако Павел снова и снова дает начальные указания, особенно в тех случаях, когда христианская добродетель должна породить поведение, совершенно незнакомое для христиан и, возможно, возмутительное для их окружения. Их надо приободрить, им надо сказать, что этот путь действительно таков. Данные наставления подобны старым «правилам», но на самом деле это обычно указания, позволяющие человеку не сбиться с пути, пока он формирует у себя нужные привычки сердца. Он определенно не скатывается назад к легализму, который поставил бы под сомнение его учение о благодати и вере (такое странное мнение могло возникнуть лишь в результате неверного понимания его слов), и точно так же не возвращается к этике правил, когда предлагает христианам этику добродетели.

Поясним это с помощью иллюстрации, которая показывает, что правила не следует противопоставлять добродетели, но, скорее, нужно помещать эти правила в широкий контекст добродетели. Когда местные власти строят большие автотрассы, они, естественно, желают, чтобы водители, мчащиеся по этим дорогам, полностью контролировали движение своих машин. Скажем, в идеале никто ни при каких обстоятельствах не должен выезжать на встречную полосу. Однако иногда водители теряют концентрацию внимания, или засыпают за рулем, или их отвлекает собака, сидящая сзади, и так далее, а иногда прокол шины или другая неполадка могут сделать машину неуправляемой, несмотря на все усилия водителя — и потому мудрые строители автотрасс ставят посередине барьеры, чтобы машина не могла выехать на встречную полосу. Лучше допустить столкновение машин, едущих в одном направлении, чем столкновение на встречной полосе. Кроме того, они помещают «предохранительную полосу» на внешней стороне дороги рядом с заборами и канавами, и эта полоса издает громкие звуки при соприкосновении с колесом, чтобы водитель не съехал с дороги. Строители дороги не хотят этим сказать водителям: «Мы построили прекрасные барьеры, вы можете на них наезжать сколько хотите, и все будет в порядке». Они хотят сказать другое: «Во время движения ваши машины не должны прикасаться к барьерам. Но если что–то случится, вам полезно будет вспомнить, что эти барьеры существуют».