Темное зеркало - Соня Мэсси

— Так вот, если бы вы знали их, то поняли: они очень добросовестно выполняют свою работу, защищая граждан от таких… сомнительных субъектов, как вы.

— Что вы от меня хотите? — пролепетал Фергюсон, опуская голову.

— Я хочу вас предупредить: не смейте приближаться к мисс Найт — она находится под моей надежной защитой. Не смейте искать с ней встреч, звонить ей, писать письма и даже смотреть на ее изображение, помещенное на обложках журналов. Вам понятно?

Фергюсон поднял голову и кивнул.

— Я понял, детектив, — еле слышно вымолвил он.

Ник усмехнулся, шагнул за порог и громко хлопнул дверью. Он никогда не считал себя кровожадным человеком, но сейчас, сбегая вниз по лестнице, представлял, с каким удовольствием прищемил бы дверью руку ненавистного Фергюсона, вообразившего, что он, убийца сестры Элизабет Найт, может запросто являться к ней домой и требовать внимания.

Но по глазам Фергюсона Ник понял, что тот отнесся к его словам серьезно. Это хорошо — значит, больше не осмелится докучать ей и навязывать свое общество. Вот только… проблем у Элизабет, к сожалению, не убавится, и в этом есть доля и его вины. Его, детектива О'Коннора, который до сих пор не схватил преступника, терроризирующего весь город.

— Знаешь, на что я потратила все утро? — спросила Элизабет, не отрывая взгляда от мерцающего экрана компьютера, когда Ник О'Коннор вошел к ней в кабинет и остановился за ее спиной. — Разговаривала по телефону с офицером, которому поручено надзирать за поведением Дэвида Фергюсона после его освобождения! — взволнованно сообщила Элизабет, поворачиваясь к Нику. — Пыталась объяснить этому служителю закона, что Фергюсон социально опасен и комиссия по освобождению поторопилась выпустить его из заключения. Говорила, что Фергюсон продолжает преследовать меня, рассказала, как он заявился ко мне домой…

— И что тебе ответил офицер? — спросил Ник, положив руку на плечо Элизабет.

— Он сказал, что в условиях освобождения Дэвида Фергюсона не значится пункт о запрещении общения со мной! Представляешь? Я пыталась ему внушить, что его слова — типичный образчик бюрократического подхода к проблеме, но разговаривать с ним бесполезно. Это все равно что обращаться к чучелам, висящим на стене кабинета Ярборо!

— Если этот мерзавец Фергюсон еще раз посмеет караулить тебя у дома, я добьюсь его ареста, и больше он никогда уже не выйдет на свободу! — твердо проговорил Ник, а потом, после паузы, вздохнув, добавил: — Да, Лиз, наша юридическая система, к сожалению, далека от совершенства, и я понимаю, почему ты с таким предубеждением относишься к представителям закона.

— Верно, для подобного отношения у меня имеются веские основания.

— И даже прогулка по Центральному парку в обществе одного из них и игра в снежки не изменили твоего мнения? — шутливым тоном спросил Ник. — Твое негативное отношение к служителям закона по-прежнему распространяется на всех его представителей?

— Я пока не решила для себя этот вопрос, — лукаво улыбнулась Элизабет и уже серьезно добавила: — Знаешь, ведь в любой системе встречаются люди ленивые и равнодушные, но есть и такие, которые честно и добросовестно выполняют свою работу.

— Надеюсь, с одним из таких добросовестных полицейских тебе удалось встретиться?

— Кого ты имеешь в виду? Уж не себя ли, детектив О'Коннор?

— Разумеется, себя. Или ты гуляла в парке с кем-то еще?

— Ладно, Ник, не обижайся. Сегодня я с самого утра на нервах, поэтому и шучу неудачно. — Она снова повернулась к компьютеру и, жестом указав на экран, пояснила: — Я составила список людей, имеющих непосредственное отношение к выпуску нашего шоу. В нем собраны все: начиная с хозяина телекомпании Броди Ярборо и заканчивая машинистками, набирающими тексты сценариев.

— Ты сделаешь мне копию списка?

— Конечно. — Элизабет включила принтер.

Через минуту список был распечатан, и один экземпляр она вручила Нику. Он пробежал его глазами, покачал головой и с сокрушенным видом пробормотал:

— Да, много людей. И убийцей может оказаться любой из них. Лиз, я уверен, преступник, совершающий убийства по твоим сценариям, имеет непосредственное отношение к шоу. Ведь как только заканчивается очередной выпуск «Темного зеркала», он отправляется «на дело» и совершает убийство так, как показано в шоу, с соблюдением всех деталей. Если бы он заранее не знал содержания очередной серии, у него не было бы времени подготовиться и выполнить убийство так, как на экране. Да, не зная сценария, осуществить подобное преступление просто невозможно.

— Знаешь, какой вопрос меня очень волнует? По какому принципу преступник выбирает жертвы. У тебя есть на этот счет какая-нибудь версия?

— Наша оперативная группа как раз сейчас работает над этим вопросом. Проверяем связи убитых, пытаемся установить, не были ли они знакомы между собой, но пока никакой обнадеживающей информацией мы, к сожалению, не располагаем.

— Возможно, он читает о совершенных преступлениях в газетах, а потом находит подходящих, как ему кажется, людей и убивает их.

— Такой вариант не исключен, — отозвался Ник. — Знаешь, я запрашивал библиотеки, и там мне сообщили, что в последнее время никто не заказывал карточки с кадрами микрофильмов. Это лишний раз подтверждает мою теорию о том, что преступник имеет прямой доступ к сценариям. Он сам работает у Ярборо.

Элизабет просмотрела распечатанный список сотрудников телекомпании, вздохнула и покачала головой.

— Как ужасно знать, что один из тех, с кем ты работаешь и кого, возможно, даже считаешь своим хорошим знакомым, — на самом деле убийца. Просто в голове не укладывается.

— К сожалению, такое в жизни встречаются нередко, Лиз.

— Я понимаю, но все же было бы намного легче, если бы убийцей оказался незнакомый мне человек! А когда узнаешь, что человек, с которым ты давно и хорошо знакома, — преступник, возникает ощущение, будто тебя предали. Да, предали, и это невыносимо сознавать. И именно такое чувство я испытала, когда Дэвид Фергюсон убил мою младшую сестру.

— Лиз, я отлично тебя понимаю. — Ник ласково погладил ее по голове. — Узнать о том, что среди хорошо знакомых тебе людей находится преступник, нелегко. Представить, что ты каждый день встречаешься с ним, разговариваешь, шутишь, может быть, даже вместе обедаешь… И те кошмары, которые показывают в одиннадцатичасовых новостях, — по сравнению с этим сущие пустяки.

— Да, ты прав, — кивнула она. — Но, наверное, не следует стремиться к тому, чтобы отгородиться от реального мира и жить в полном неведении. Ведь это и опасно ко всему прочему. Убийца где-то рядом, он затаился, подстерегая свою очередную жертву. В принципе я понимаю митингующих у входа в телекомпанию. Они боятся за свою жизнь и жизнь близких им людей. И если бы в свое время я знала, точнее, могла предположить, что Фергюсон… — Элизабет умолкла на полуслове и сокрушенно покачала головой.