Билет: «Земля – Нордейл» - Вероника Мелан

– Ты меня спрашиваешь?

Я, конечно, могла спросить Великого и Ужасного, но мне не столько хотелось понять истинный замысел судьбы, сколько, глядя на счастливые лица, расслабленно поболтать.

– И ведь надо было такому случиться, что у Рида и Инги возникли чувства. И, заметь, не я, а Комиссионер менял пометки в базе, чтобы увести дела в архивные, и он же помог этим двоим вернуться. В итоге мы пальцем о палец не ударили.

Инга, одетая в брючный костюм, сидела за ближним к танцующей паре столиком, тянула коктейль. В том, что она счастлива тоже, я не сомневалась. Изменился ее взгляд, изменилась аура, улегся ее внутренний шторм. Еще один человек отыскал средь миров свое место.

– Чтобы Комиссионер пошел против своих? Нонсенс, – хмыкнул Дэйн и добавил, – а Сиблинг еще ворчал, что это мы, люди, нестабильны.

«Все меняется».

– Знаешь, – продолжил Эльконто со смешком, – если так пойдет и дальше, я начну бояться Реакторных. Сбрендившие роботы – не тот вид апокалипсиса, который бы я хотел увидеть. Разве что в кино.

– Они не роботы. И все хотят любви.

Снайпер был со мной согласен, я об этом знала.

– Ну ладно хоть на мою девушку претендовать не будут – я ее уже занял. А вот ваши земные, как медом для них мазаные…

– Есть такое.

Я просто балдела, рассматривала букеты на столах, гостей – по большей части друзей и знакомых Алины (кажется, со стороны Брауна были только мы), – когда к Инге приблизился человек. Точнее, не человек.

– Смотри, – шепнула я Дэйну, – это Рид…

– Тот самый…

Я успела пихнуть бугая в бок до того, как он произнес «сбрендивший». Красивый статный мужчина в штатском приблизился к Инге, наклонился, что-то шепнул, получил ответную улыбку. Бросил приветственный жест Дагу, дождался ответного кивка. И протек между ними неслышный диалог:

«Эту гостью я забираю».

«Хорошо».

Мисс Герхер-Вард со своим спутником удалились.

Я почему-то улыбалась.

*****

(J2 feat. Coleen McMahon – Flame Keeper)

Инга.

– Раньше бы я показать тебе это в полном объеме не рискнул. А теперь твое тело и сознание выдержат.

Я пристегнула ремень.

– Это законно?

– Пусть тебя это не волнует.

Рид обещал меня прокатить. Прокатить именно так, как я хотела, как когда-то вначале – между мирами. Уже стемнело, мы оба в знакомом серебристом автомобиле. И все, как я мечтала, включая ощущение «своего мужчины» рядом. По-настоящему своего, законно, признано. На душе праздник, который случается раз в жизни и уже длится всегда – черное небо и собственные фейерверки.

– Готова?

– Да.

– Поехали.

Колеса инопланетной (а машина, умеющая пересекать границы миров, навсегда останется для меня инопланетной) тронули дорогу движением. Сначала по улицам, после за город, совсем немного по трассе, а затем, подобно самолету, в воздух. Выше. Или же бетонная лента шоссе вдруг нырнула вниз? Мне хотелось плакать от того, что я видела. Мир Уровней отдалялся от нас, исчезал в дымке, а я в салоне с мужчиной, чей взгляд спокоен, уверен, чьи руки мирно лежат на руле. Руле транспортного средства, пересекающего пространство.

– Как это… возможно?

Хрипло, трепетно, зыбко.

– Возможно.

Я любила его ответы – четкие, лаконичные.

– Приготовься, я ускоряюсь.

Приготовиться к такому было невозможно; педаль газа ушла в пол, я ушла в спинку сиденья, а световые всполохи растянулись за окном в бесконечные полосы. Так уходят в гиперпрыжок космические корабли в фильмах. Чем выше скорость, тем сильнее ощущение, что мы оба в салоне разложились на атомы, а через пару секунд вдруг пустота внутри, невесомость, замедление. Мы больше не неслись галопом, мы застыли пылинкой в мироздании, но пылинка эта за секунду пересекала тысячи границ – я знала, чувствовала. Именно сейчас там, за окном, можно обнаружить выходы в любой из незнакомых миров. Туда, где бушуют костры и рушатся замки, туда, где до сих пор обитают гномы и великаны, туда, где нет ничего, кроме сухой пыли, туда, где даже говорят на столь отдаленных от человеческих языков, что не воспримет слух. Мы висели, а не ехали, мы плыли, а наши человеческие тела лишились веса. Частицы есть, тяжести нет.

– Это субпространство, – пояснил Рид тихо, – иное время, иные законы.

Моя рука всплыла вверх, как водоросль при подводном течении. Затем вторая. Если бы не ремень безопасности, кувыркаться бы мне по салону.

– Здесь атомы лишены гравитации.

– Но мы дышим. Наши тела не разваливаются.

– Салон инкапсулирует.

Поняла я мало.

За окном туман, за окном творилось то, что мой человеческий разум все еще не мог постичь – там существовало все. Все, что есть.

– Рид, – произнесла я, – это классно, это по-настоящему классно, понимаешь?

Это снос законов, это выход за рамки, это восторг. Я вдруг рассмеялась в голос, распугала клубы тумана за окном, наверное, побеспокоила мироздание. И смеялась, закрыв лицо, зажмурившись, несколько секунд. Когда отняла ладони от лица, то увидела то, что желала увидеть так давно – Рид улыбался тоже. Невозможное возможно – его лицо, давно ставшее для меня эталоном мужской красоты, сделалось еще красивее. Волосы плавали вокруг моего лица, как семена одуванчика; надулись рукава серебристой куртки. Чрезвычайно смешно. Жаль, что я не увидела этого всего в первую поездку, уснула. Может, хорошо, что не увидела.

– Я же говорила, – шепнула радостно.

– Что?

– Что научу тебя улыбаться.

Рид замер. Произвел секундный скан своих лицевых мышц, кажется, удивился тому, что какие-то аспекты перестал контролировать, но отбросил беспокойство.

– Мне очень нравится твой смех.

– Признай, ты просто тоже становишься чуточку «сумасшедшим человеком».

Водитель промолчал, продолжая улыбаться; красивые мужские руки на руле.

– Итак, куда желает прокатиться пассажирка?

– Один билет «Земля – Нордейл», пожалуйста.

– Одобрено.

Горячие пальцы пожали мою ладонь.

Я за ним куда угодно. Он за мной куда угодно. Счастье можно описывать разными словами, но ощущение, когда оно рождается внутри тебя, не передать знаками. И оно было здесь вместе с нами, в этой машине, в этом моменте, в наших сердцах.

*****

(Andy Powell – I Just Want to Be Here)

Какое-то время спустя.

Бернарда.