Зима в Мадриде - Кристофер Джон Сэнсом

и мальчик смотрели на него с кровати. Лицо женщины ничего не выражало, а вот малыш явно был зол и напуган. Гарри смущенно улыбнулся и обвел взглядом комнату. Тут было чисто, однако, если старуха находилась здесь постоянно, избежать дурного запаха, вероятно, не представлялось возможным. В вазах стояли сухие цветы, на стенах висели дешевые картинки со сценами деревенской жизни (попытка приукрасить комнату), но Гарри видел под окнами черные полосы плесени в тех местах, где сквозь прогнивший подоконник текла по стенам вода, а ниже впитывалась в сложенное на полу одеяло. Он отвел взгляд от окна. Кроме картинок, к обоям были приколоты фотографии. Старуха указала на них и прокаркала:

— Моя свадьба. Рядом с нами мой брат.

Гарри вежливо кивнул и встал, чтобы посмотреть. Мальчик съежился, когда он пересекал комнату. На снимке были новобрачные у ворот церкви, рядом с ними стоял молодой улыбающийся священник. Судя по костюмам, свадьба состоялась примерно в то же время, когда вступили в брак родители Гарри. Женщина на фото улыбалась и той частью лица, которая теперь у нее не двигалась.

— Dias mas felices[42], — прошептала она.

— Sí, mas felices, señora[43].

Гарри снова сел на стул. Старуха погладила мальчика по волосам. Тот по-прежнему глядел на Гарри испуганно.

Дверь открылась, и вошла девушка в толстом пальто; в руках она несла сумку с покупками. Ей было немного за двадцать, невысокая, черноволосая, с заостренным подбородком и большими карими глазами. Увидев Гарри, она остановилась как вкопанная. Он поднялся.

— Что случилось? — резко спросила девушка. — Кто вы?

— Все в порядке, — сказал старуха. — На Энрике напали собаки. Этот человек помог ему добраться домой. Твой брат ушел за водой.

Девушка поставила сумку на пол, все еще недовольно хмурясь.

— Простите, что напугал вас, — сказал Гарри.

— Откуда вы?

— Я англичанин. Меня зовут Гарри Бретт. Я работаю в посольстве.

Девушка выпучила глаза:

— Значит… вы из тех, за кем он…

— Хм… да.

Выходит, она тоже знала, чем зарабатывает на жизнь ее брат.

— Что он еще натворил?

Она посмотрела на Гарри долгим тяжелым взглядом, потом развернулась и вышла из комнаты.

— Моя дочь, — сказала старуха и улыбнулась. — Mi Sofia. Corazón de mi vida[44].

На лестнице послышались голоса: сердитый — Софии, извиняющийся — Энрике. Он вошел, припадая на одну ногу, следом за ним появилась сестра с ведром воды. Энрике сел на стул напротив Гарри, а София достала из ящика ножницы и поглядела на мальчика:

— Пакито, пойди на кухню. Давай. Затопи плиту, чтобы было тепло.

Мальчик послушно встал с кровати и вышел из комнаты, напоследок еще раз испуганно глянув на Гарри.

— Думаю, нога пострадала сильнее, но руку псы тоже прихватили. Вам помочь?

— Все в порядке, — покачала София головой и повернулась к брату. — Придется тебе найти где-нибудь другие брюки.

С этими словами девушка принялась разрезать штанину. Энрике закусил губу, чтобы не закричать от боли. Нога выглядела жутко, вся в следах зубов и длинных ранах в тех местах, где собакам удавалось разодрать кожу. София сняла с Энрике пиджак и разрезала рукав рубашки, под которым тоже обнаружились укусы. Она достала из ящика пузырек с йодом:

— Будет сильно щипать, Энрике, но иначе раны загноятся.

— Есть какие-нибудь симптомы бешенства? — с волнением спросил он.

— Так сразу не поймешь, — тихо ответила София. — Собаки вели себя странно? Шатались? Моргали?

— Одна шаталась, овчарка, — тревожно ответил Энрике. — Это плохо, сеньор?

София посмотрела на Гарри, на ее лице застыл страх.

— Я попал в нее камнем, она сперва бросалась на меня. Потому и хромала. На вид собаки не были больны.

— Тогда есть надежда, — сказала София.

— Эти псы опасны, их нужно уничтожать! — выпалил Гарри.

— Да, в один прекрасный день правительство что-нибудь для нас сделает, — отрезала девушка.

Она промывала раны. Гарри молча наблюдал, удивляясь ее холодному профессионализму.

— София должна была стать врачом, — прохрипела с кровати старуха.

Гарри повернулся к ней и робко спросил:

— Правда?

— Из-за войны пришлось оставить учебу, — не отрываясь от дела, бросила девушка.

— Ваш брат должен показаться врачу.

— Мы не можем себе этого позволить, — резко ответила София. — Я прослежу, чтобы раны не загноились.

— Я могу заплатить. — Гарри помялся. — В конце концов, я спас его и должен позаботиться об остальном.

София взглянула на него:

— Вы можете кое-что сделать для нас, сеньор, и это не будет стоить вам денег.

— Все, что в моих силах.

— Не докладывайте об этом. Брат сказал на лестнице, вы знали, что он за вами следил. Он делал это только потому, что нам нужны деньги.

Гарри посмотрел на Энрике: тот сидел весь перемотанный бинтами и был похож на усталого, перепуганного мальчика.

— Старшина нашего квартала — чиновник из Фаланги, ответственный за этот дом, — знал, что нам трудно живется, и пообещал найти Энрике работу. Мы расстроились, когда узнали, в чем она состоит, но нам нужны деньги.

— Я знаю, — сказал Гарри. — Ваш брат все объяснил.

София прищурилась:

— Значит, вы спрашивали, чем он занимался.

— А вы бы не стали?

Девушка выпятила губы.

— Как знать, — ответила она.

София не сводила глаз с Гарри. Лицо ее было серьезным, но она не оправдывалась. Он почувствовал, что София не из тех, кто ищет оправданий.

— Слава Богу, Рамона не было внизу у лестницы, — сказал Энрике.

— Да, это дает нам шанс. Мы можем объяснить, что на Энрике напали собаки, но не станем упоминать про вас. Вероятно, ему даже будут платить, пока он не поправится.

— А когда мне станет лучше, сеньор, вам не придется беспокоиться из-за слежки, если вы будете знать, что это всего лишь я, — добавил Энрике. — Буду говорить, что вы просто выходили подышать свежим воздухом, до сих пор вы только этим и занимались, насколько я видел.

Гарри засмеялся и покачал головой. Энрике тоже издал нервный смешок. София нахмурилась.

— Простите, — сказал Гарри. — Простите меня, просто все это так странно.

— Мы так постоянно живем, это наш мир, — сердито отозвалась София.

— Вы ведь знаете, в этом нет моей вины, — ответил Гарри. — Ладно, я ничего не скажу.

— Спасибо вам, — поблагодарила София.

Девушка облегченно вздохнула, достала пачку дешевых сигарет, протянула одну брату и предложила закурить Гарри.

— Нет, спасибо.

Энрике глубоко затянулся. С кровати раздался громкий храп: старуха заснула.

— Как она? — спросил Гарри.

Девушка с нежностью посмотрела на больную мать:

— Все время спит. У нее случился удар, когда она узнала, что папу убили, он служил в милиции.

— А Пакито — ваш младший брат? — кивнув, спросил Гарри.

— Нет. Он жил в квартире напротив вместе с родителями. — София посмотрела на Гарри немигающим взглядом. — Они были профсоюзные активисты. В