Ветер разлуки - Соня Мармен

Он улыбнулся в ответ. Офицер выкрикивал приказы. Они приближались к острову. Что ж, ближайшую ночь они проведут на твердой земле. Молодая женщина, нахмурившись, оперлась о леер. Сказать по правде, он успел привязаться к ней и Эвану. Любовь, которую он испытывал к Летиции, из плотского влечения со временем превратилась в дружбу. Как долго его связывал с женщинами один только секс! Летиция стала для него сестрой. Она напоминала Александеру его племянницу Марси. Мягкосердечная Марси – упокой, Господи, ее душу! – не дожила до того, чтобы услышать рассказ об ужасах Каллодена, и последующие горести ее не коснулись.

Внезапно сердце его сжалось. Неужели он тоже, как в свое время люди Камберленда, превратится в кровожадное чудовище, которое с приводящей в замешательство легкостью исполнит приказ вырезать целый народ? Захват Луисбурга не вызвал никаких терзаний в его душе. Но то были всего лишь затерянная в бескрайних просторах крепость, которую охраняли солдаты, и одна рыбацкая деревушка, находившаяся рядом… Скольким мирным жителям тот бой стоил жизни? Немногим… Но в Квебеке, столице Новой Франции, их наверняка несколько тысяч! И этот город – не бастион, а торговый и ремесленный центр, от которого зависит жизнь всей колонии. Сколько же невинных жизней им предстоит погубить?

Проведя ладонью по лбу, Александер прогнал дурные мысли. Это война, и, чтобы ее выиграть, надо забыть о чувствах. Когда-то давно, на Драммоси-Мур, он уже заплатил за этот урок, причем очень дорого. Он приобнял было Летицию за плечи, но осознал, что делает, и убрал руку. Молодая женщина повернулась к нему, взгляд ее был серьезен. В уголках глаз, этих океанов тоски, блестели слезы.

– Я буду по тебе скучать, Александер!

Командиры наземных войск заняли свои места, последовал приказ строиться. На «Принс Фредерик» готовились бросить якорь.

* * *

Было жарко, очень жарко. Нескончаемое стрекотание сверчков, далекие крики индейцев, жестокие укусы комаров – все это сводило английских солдат с ума. Укрывшись за пригорком, Александер мучился от влажной жары, которая не давала ни секунды передышки, и думал только о том, как бы ему снять форменную куртку. Пальцы скользили по ружейному прикладу, и ему приходилось часто вытирать ладони о килт. Капли пота стекали по лбу и обжигали глаза, заставляя без конца моргать.

Сидящий на корточках рядом Эван шевельнул затекшей рукой. В нескольких шагах позади Летиция пыталась отогнать досаждавших ей кровососов. Александер слышал ее учащенное дыхание. Мунро же переносил все эти тяготы, как всегда, стоически. И как только он выживает в такую жару при его-то дородности? Взгляды солдат были устремлены на стоявшую на мысе Леви маленькую церковь. Отряд канадских ополченцев занял ее после обеда, когда англичане уже собрались уходить. Надо было, конечно, прибить к дверям церкви прокламацию и оставить часового, но бригадный генерал Монктон не счел это необходимым.

В прокламации Вольф призывал местных жителей не принимать участия в конфликте, то есть не оказывать помощи французской стороне и не мешать британским солдатам. Ослушавшихся ожидало жестокое наказание: все жилища будут сожжены, храмы – осквернены, а посевы – уничтожены. Подразумевалось, что благоразумие должно подсказать колонистам правильную линию поведения.

Александер прекрасно понимал, что это всего лишь слова и Вольф запросто может все уничтожить и разграбить, если сочтет нужным. Разве не так обычно действует английская армия? На рассвете он видел столбы дыма, поднимавшиеся со стороны Бомона, ниже по реке. Отряд из 15-го полка Амхерста под командованием Хоу, посланный в те края, дабы обеспечить безопасную высадку подкрепления, расположился там на ночлег. Через два дня после взятия большого острова Вольф распорядился захватить и деревушку Пуант-Леви на одноименном мысе. Нельзя было позволить французам установить там батарею, которая наверняка помешает английским судам спокойно стоять в гавани Квебека. И вот на рассвете третьего дня четыре дивизии пересекли реку и высадились возле Бомона. Командующий, бригадный генерал Монктон, приказал своим солдатам двигаться через подлесок и поля к Пуант-Леви, располагавшемуся несколькими лье выше по течению.

По пути банда, состоявшая из канадцев и индейцев, неотступно преследовала англичан. Они сеяли ужас, убили нескольких солдат противника и унесли с собой их скальпы. Поначалу, услышав крики со всех сторон, англичане решили, что на них напало несколько сотен врагов. Началась стрельба, но канадцы успели унести своих раненых и мертвецов. Английские командиры пришли к выводу, что отряд противника едва насчитывает сотню бойцов, и простые солдаты вздохнули свободнее. И все же, поскольку партизанские методы ведения войны были для них в новинку, приходилось все время быть начеку и смотреть по сторонам.

По дороге им попадались только опустевшие дома и фермы. Никакого сопротивления со стороны колонистов не последовало, если не считать этой банды, которая, похоже, забавлялась, уничтожая их по одному. Британские солдаты шли плотными колоннами, с тяжелыми ранцами за спиной и по открытой местности, являя собой отличные мишени.

Вот уже три часа они играли с канадцами в кошки-мышки. Обе армии по очереди занимали здание церкви. Голод начал терзать Александера, которому не терпелось закончить эту дурацкую игру. Вместе с другими хайлендерами он спрятался от выстрелов противника в подлеске. Пехотинцы окружили холм, на котором располагалась церковь, на случай, если другой партизанский отряд захочет зайти с тыла. Гренадеры из Луисбурга подошли к передней части здания. Предполагалось, что атака пройдет по трем направлениям.

В течение двух-трех минут стояла странная тишина, но казалось, что она длится вечность. Наконец послышались отдельные выстрелы и крики. Александер увидел, как гренадеры приближаются к церкви, а противник отстреливается из разбитых окон. Несколько солдат упали, остальные, перепрыгивая через тела сраженных, бегом устремились к цели. И вдруг ополченцы толпой выбежали из здания и направились к лесу. Два канадца и трое индейцев бежали прямо на них!

– Вот повезло нам, парни! – прошептал Мунро, вскакивая и выставляя вперед свою Brown Bess[72].

– Да уж! Удачи всем! – тихо проговорил Эван.

– Пли! – скомандовал офицер.

Александер, Мунро и Эван выстрелили, не успев покинуть укрытие. Один канадец упал, второй от неожиданности застыл перед возникшими из ниоткуда хайлендерами. Сообразив, что попал в засаду, он выстрелил. Но разве одному удастся уйти от дюжины? Он повернулся и побежал, предпочитая, судя по всему, пасть от руки гренадера, а не этих странных мужчин в юбках, с воплями размахивающих мечами.

Несколько шагов – и длинноногий Эван настиг его и ударил мечом по плечу. Мужчина с криком боли повалился на землю. Громыхнул залп. Через клубы дыма Александер видел, как Эван повернулся к ним со странной улыбкой на губах. Летиция закричала, когда ее муж упал на поверженного канадца сверху. Один из индейцев, которым удалось сбежать, вернулся назад. Александер понял, что он собирается сделать, в тот момент, когда дикарь схватил Эвана за волосы и приставил ко лбу нож.