Путешествие еды - Мэри Роуч

Я одолевала этими вопросами Уильяма Уайтхеда. «Многие висцеральные ощущения, по всей видимости, соотносятся с тем, что получило название двуликих функций», – несколько уходя от прямого ответа, говорил он, подразумевая удовольствие и боль, которые могут рождаться в одной и той же голове в одно и то же время. Но он обошел стороной вопрос, касающийся запора. Не желая даже частично мириться с противоречивостью происходящего, я перебросила мячик на сторону Майка Джонса.

«Думаю, тонкость в том, что запор крайне редко возникает по воле самого человека». Похоже, Джонс действительно близок к истине в том отношении, что сексуальное возбуждение зависит от самих людей и обстоятельств. Разница между пинг-понгом и сухим твердым калом в виде нескольких шариков равносильна разнице между половым актом и вагинальным ПАП-тестом[155].

Возможно, большинство поклонников «внутренней активности» извлекают удовольствие из смешения ректальных и анальных ощущений. А для чего еще изобретен анальный инструмент со всем богатством его гармоний? Джереми Агню пытается объяснить необычный феномен, привлекая в качестве сравнения шар из слоновой кости с прикрепленной к нему кетгутовой струной. «Шар оказывается в ректуме, а партнер в то же время касается натянутой струны, как смычок – струн скрипки. Вибрации, вызывающие определенные ощущения, передаются в анус и, соответственно, иннервированные органы нижней части тела», хотя и не без некоторого замешательства для соседних органов.

Я так и не спросила Родригеса о «замаскированной анальной манипуляции». (Термин указывает на получение сексуального удовлетворения при анальной деятельности, казалось бы, далекой от всякого эротизма. И вовсе не обязательно, хотя и возможно, разумеется, что подобная деятельность требует маскировки, как у героя «Одинокого рейнджера».) Мне кажется, никакое утаивание тут не нужно: у мужчин в тюрьме есть определенные, совершенно ясные потребности. Если заключенный прячет в прямой кишке iPhone, значит, девайс нужен лично ему или предназначен для продажи. Если же, с другой стороны, заключенный направляет туда же ручку от туалетной щетки, значит, он ищет чего-то более потрясающего и невыразимого. Об одном таком случае Родригес поведал: «Того парня на носилках с колесиками увезли. Ручка наружу торчала».

Я вспомнила о 402 камнях и сказала о них Родригесу.

«Кишка растянется. Не сомневайтесь».

Однако все вышенаписанное не снимает с повестки дня вопрос о террористе, взрывающем бомбу, размещенную в его пищеварительном тракте: подобные случаи уже задокументированы. Кишечные газы состоят в основном из водорода, у трети из нас смешанного с метаном. Оба газа горючи, и сей факт время от времени находит подтверждение при эндоскопическом обследовании. Вот пример из журнала Endoscopy, том 36. «При первой же искре, индуцированной в начале аргоноплазменной коагуляции, в ободочной кишке возник громкий взрыв». А вот что можно найти в томе 39: «При первой же попытке начать лечение одного из участков с ангиодисплазией послышался громкий хлопок взрывного характера»[156]. И под конец – выдержка из Gastrointestinal Endoscopy, том 6: «Авторы сообщают, что во время лечения первой из ангиодисплазий раздался громкий звук взрыва газа». Так-то вот: кишечный газ – не всегда хиханьки-хаханьки.

Не шутите с водородом и метаном, особенно в самих себе!

Опасность, которую представляют воспламеняющиеся кишечные газы, была хорошо известна давно. Любой фермер вам скажет, что бактерии за какое-то время в состоянии разложить навоз на более простые вещества. Некоторые из них представляют ценность для сельского хозяйства в качестве удобрений, которые можно брать из ямы, где они образуются, и отправлять на поля с посевами[157]. Другие же – скажем, водород и метан – способны снести крышу скотного двора. Вот выдержка из радиопрограммы, посвященной безопасности сельскохозяйственного труда и мерам предосторожности, связанным с метаном. Ведущая Беатриса Поттер: «Он не имеет запаха. Он не имеет цвета. Он таится где-то рядом, но не оставляет следов».

Метан и водород становятся взрывоопасными при концентрации свыше 4–5%. Жидкая пена на поверхности ямы с навозом на 60 % состоит из метана. Возможно, фермеры и знают об этом, но их семьи – не всегда. Именно поэтому подразделение Миннесотского университета, отвечающее за распространение опыта и знаний в сельскохозяйственной отрасли, разработало учебный курс по технике безопасности, который включает в себя занятия со школьниками по программе «Игрушечное навозохранилище». Занятия предполагалось проводить в наглядной форме. («Вам понадобятся:…игрушечные корова, свинья и бык [в 1/32 натуральной величины], аквариум, один фунт сухого компостированного навоза… и шоколадные конфеты… чтобы создать подобие навоза на полу [опционально]»).

Как и «Игрушечное навозохранилище», толстый кишечник человека – уменьшенная разновидность того места, куда направляются и где скапливаются отходы биомассы. Это анаэробная среда. Иными словами, бактерии, производящие, в частности, метан, для своей жизнедеятельности не нуждаются в притоке кислорода извне. В этом хранилище процветают существа, участвующие в процессах брожения скопившихся отходов. Как и в навозной яме, микрофлора в толстом кишечнике перерабатывает биологические отходы, благодаря чему благоденствует и продуцирует побочные газообразные продукты. И в значительном объеме порождает водород. В человеческом организме бактериальный газ становится кишечным. Испускаемые вéтры на 80 % – водород. Примерно треть из нас «укрывают в себе» и бактерии, производящие метан – ключевую составляющую природного газа, который предлагают потребителям предприятия коммунального обслуживания. (И, возможно, две трети из нас таят в своих мыслях ложное опасение того, что наши «метановые выхлопы» горят синим пламенем – как газ в горелках газовых плит. Вынуждена огорчить: раскопки на YouTube к убедительным находкам в подтверждение данного мнения не привели.)