Разведчики и шпионы - Станислав Зигуненко

Однако – удивительное дело – в Центре в 1942 году возникло недоверие к Филби и всей «пятерке». Основания? Во-первых, среди тех, кто с самого начала работал с ними, был «иностранный шпион» Малли и невозвращенец Орлов. Во-вторых, в 1942 году Филби не давал никаких материалов, характеризующих деятельность СИС в СССР.

Такое же отношение к «пятерке» оставалось и в 1943 году (и это несмотря на то, что именно от нее поступила информация о предстоящем немецком наступлении на Курской дуге!). В Центре полагали, что члены «пятерки» работают по указаниям и с ведома контрразведки СИС. Иначе невозможно понять, как это контрразведка могла доверить такую ответственную работу лицам, которые в прошлом были отмечены своими симпатиями к левым.

Лишь в 1944–1945 годах анализ присылаемых материалов полностью исключил предположение о дезинформации. Подлинность передаваемых Филби данных была подтверждена документами, полученными нашей разведкой по другим каналам.

В июле 1944 года за плодотворную работу Киму Филби от имени наркома госбезопасности была объявлена благодарность. Отношение к нему и к его группе коренным образом изменилось. А в 1945 году всем была даже установлена пожизненная пенсия.

Ким Филби достиг цели, поставленной ему советской разведкой в самом начале его карьеры: он стал одним из руководящих работников СИС.

И тут над ним стали сгущаться тучи…

В августе 1945 года на стол Филби попала докладная о том, что некий Константин Волков, советский вице-консул в Стамбуле, обратился в английское консульство с просьбой предоставить ему и его жене политическое убежище. Он написал, что в действительности является офицером НКВД. В подтверждение этого сообщил, что знает имена трех советских агентов, работающих в МИД Англии, и одного начальника контрразведывательной службы в Лондоне.

Действия Волкова угрожали полным провалом Филби и его друзьям. Филби тут же информировал Москву, а сам решил лично отправиться в Стамбул, чтобы предпринять какие-то меры на месте. Но пока он добирался до места, Волкова срочно отозвали в Москву.

Тем не менее, знакомство со Стамбулом оказалось полезным для Филби. В 1947 году его назначили резидентом СИС в Стамбуле, который в то время был главной южной базой, откуда велась разведывательная работа против СССР и некоторых социалистических стран.

На месте Филби разработал несколько вариантов краткосрочной засылки агентов на торговых судах, направлявшихся в Одессу, Николаев, Новороссийск. Однако главное внимание уделил турецко-советской границе, что соответствовало целям и нашей и английской разведки.

Словом, Филби поработал в Турции столь хорошо, что в 1949 году получил очередное повышение: его назначили представителем английской разведки при ЦРУ и ФБР в Вашингтоне. Причем поскольку американцы не очень хотели, чтобы англичане знали тонкости проводимых ими операций, при отъезде Филби получил устную инструкцию «совать нос» куда только возможно.

Он, конечно, постарался и вскоре был в курсе многих операций, которые велись против советской разведки. А потому смог проинформировать о многом и Москву.

Однако все когда-нибудь кончается… В 1951 году англичане стали подозревать в работе на советскую разведку заведующего отделом Форин Оффиса Дональда Маклейна и его коллегу Гая Бёрджеса. Филби немедленно сообщил об этом в Москву. Оба были нелегально вывезены в СССР. Но подозрение пало и на Филби: было известно, что он дружил с обоими еще в Кембридже.

Никаких прямых улик против него не было, поэтому после служебного расследования Филби попросту предложили подать в отставку. Он вновь занялся журналистикой. И в 1956 году по предложению респектабельного еженедельника «Обсервер» поехал в Бейрут, причем при отъезде его бывшие коллеги по СИС намекнули, чтобы он не забывал и об их интересах.

Словом, казалось, подозрения вот-вот окончательно рассеются. Но в конце 1961 года СИС получило от американцев, а те, в свою очередь, от очередного предателя, новые данные, на основании которых сделало выводы о причастности Кима Филби к разведывательной сети русских. В Бейрут прибыл бывший резидент в Ливане Эллиот, который пытался принудить Филби к откровенности. Но из этой затеи ничего не вышло – Филби намек понял, и 23 января 1963 года исчез из Бейрута.

Объявился он уже в Москве, где и начался заключительный этап его жизни.

Разведясь с прежней женой Элеонорой, которая не захотела ехать в Советский Союз, Ким женился в третий раз, теперь на русской женщине Руфине Пуховой. Появились дети, внуки.

Сам Филби занимался научной и преподавательской деятельностью, консультировал разведчиков, писал книги. В частности, его мемуары с предисловием Грэма Грина были изданы в 1988 году одним из лондонских издательств.

Скончался Ким Филби в 1988 году. И был похоронен с воинскими почестями.

Конечно, он был не единственным, кто причастен к тому, что подробности устройства американской и английской атомных бомб, а также другие технологические секреты, связанные с их созданием, стали известны Игорю Курчатову и его коллегам, которые работали над аналогичным проектом в СССР. Тем не менее, газеты вовсе не случайно назвали его в свое время «человеком, сокрушившим могущество Америки».

Эмиль Фукс, отец Клауса, был протестантом, доктором богословия и воинствующим пацифистом. Так что, казалось бы, его сыну, родившемуся 29 декабря 1911 года в городке Рюсельхейме, близ Дармштадта, была прямая дорога в священники. Но тот избрал себе совсем иной жизненный путь.

Закончив среднюю школу, Клаус поступил в Лейпцигский университет, где увлекся идеями социализма и даже вступил в Социалистическую партию Германии. А позднее, в 1931 году он, как и его сестры и брат, стал членом Компартии Германии.

С приходом Гитлера к власти в стране началась интенсивная охота за коммунистами. Гестапо рыскало повсюду, аресты стали повсеместным явлением, и Клаусу Фуксу в июле 1933 года пришлось бежать из страны. Он эмигрировал во Францию, а затем и в Англию. Его сестра Елизавета с мужем и брат Герхард с женой бежали в Чехословакию, младшая сестра Кристель уехала в США.

В Бристоле Клаус был принят в качестве аспиранта в лабораторию ученого-физика Невиля Мотта и стал жить у Рональда Гана, друга Советского Союза. В декабре 1936 года Фукс защитил докторскую диссертацию и начал работать в лаборатории профессора Макса Борна в Эдинбурге, где поставил ряд экспериментов и написал несколько научных статей.

Однако в мае 1940 года, когда над Англией нависла реальная угроза гитлеровского вторжения, Фукс как немец был интернирован. Из Англии его отправили в Канаду, где поместили в лагерь для перемещенных лиц в Квебеке. И его друзьям-ученым стоило немалых трудов добиться его освобождения и возвращения снова в Англию.