Разведчики и шпионы - Станислав Зигуненко

Какое-то время Вильям Фишер работал в центральном аппарате. Лишь в феврале 1931 года он был направлен в первую длительную командировку за рубеж. Выезжал он под своей фамилией и вполне легально. Обратился в Генконсульство Великобритании в Москве с просьбой о выдаче британского паспорта как уроженец Англии. В Россию, дескать, он попал по воле родителей, теперь рассорился с ними и желает с женой и дочерью вернуться на родину.

Паспорта были выданы, и чета Фишеров выехала за границу. Но почему-то не на Британские острова, а в Китай, где Вильям открыл радиомастерскую. Так что радиоприемники и передатчики он мог изготовлять почти легально.

Проработав четыре года, Фишер с семьей в феврале 1935 года вернулся в Россию. Но уже в июне того же года семья Фишеров вновь упаковала чемоданы и отправилась в Европу. На этот раз Вильям стал радистом-шифровальщиком нелегальной резидентуры в Лондоне. Ему довелось передавать сведения, полученные знаменитой «кембриджской пятеркой».

Однако в 1938 году резидент НКВД А.М. Орлов сбежал на Запад. И всех, кто был так или иначе связан с ним, пришлось срочно эвакуировать. Фишера отозвали в Москву. Хуже того, здесь ему предъявили обвинение как «врагу народа». Дело могло кончиться тюрьмой или лагерем, но тут Фишеру повезло – 31 декабря 1938 года его всего лишь уволили из органов. Говорят, от суда Вильяма спасло то, что Орлов не упомянул его в списке людей, которые с ним работали.

Так или иначе, но из органов Фишера все же уволили. И вспомнили о нем лишь в сентябре 1941 года, когда положение на фронтах Великой Отечественной войны стало критическим.

Фишера простили и снова взяли на работу. Теперь он попал в 4-е управление НКВД под начало знаменитого Павла Судоплатова, подчиненные которого занимались организацией и проведением разведывательно-диверсионных операций в тылу немецких войск.

Фишер, безукоризненно говоривший по-немецки, воспитанный в европейских традициях, прекрасно справлялся с ролью немецкого офицера, участвуя в оперативных играх НКВД с гитлеровскими спецслужбами.

Особый интерес вызывает один эпизод этого времени. Знаменитый советский разведчик Конон Молодый (он же Лонсдейл, он же Бен) вспоминал, что, будучи заброшенным за линию фронта, он сразу был пойман и доставлен на допрос в немецкую контрразведку. В допрашивавшем его офицере он узнал Вильяма Фишера, но, естественно, не подал виду. Фишер провел допрос, а когда разведчики остались наедине, обозвал младшего коллегу «идиотом» и чуть ли не сапогом вытолкнул за порог. Дескать, вали отсюда, пока жив…

Впрочем, многие историки полагают, что это всего лишь легенда…

С истинным Рудольфом Ивановичем Абелем, коллегой по работе, Фишер познакомился перед войной. И быть может потому, что в их судьбах было много общего, они сошлись и подружились. Так что в истории нашей разведки было два Абеля.

И в архивах сохранилась автобиография настоящего Абеля Р.И.:

«Родился я в 1900 г. 23/IХ в г. Риге. Отец – трубочист, мать – домохозяйка. До четырнадцати лет жил у родителей, окончил 4 кл. элементарного училища… работал мальчиком-рассыльным. В 1915 году переехал в Петроград…»

Вскоре началась революция, и молодой латыш, подобно сотням его соотечественников, встал на сторону советской власти. В должности рядового-кочегара Рудольф Иванович Абель воевал на Волге и Каме, ходил на операцию в тыл белых на миноносце «Ретивый».

Затем были бои под Царицыном, радиокласс в Кронштадте и работа радистом на самых дальних наших Командорских островах и на острове Беринга. С июля 1926 года Абель был комендантом шанхайского консульства, а затем радистом советского посольства в Пекине. Здесь, похоже, его и завербовали в ИНО ОГПУ. Случилось это в 1927 году.

Пройдя соответствующую подготовку, в 1929 году Абель был направлен на нелегальную работу за границу. На этой работе находился по осень 1936 года и вернулся в Москву почти одновременно с Фишером. Здесь они и познакомились, подружились. Дочь В.Г. Фишера, Эвелина, впоследствии вспоминала, что дядя Рудольф часто появлялся у них и всегда играл с нею.

Своих детей у Р. И. Абеля и его жены, Александры Антоновны, не было, вот он и опекал дочку друга.

Кстати, и из органов Абель с Фишером были уволены почти одновременно. Только Рудольф Иванович пострадал из-за своего брата Вольдемара Абеля, который служил начальником политотдела морского пароходства и в 1937 году был объявлен «участником латвийского контрреволюционного националистического заговора». За шпионско-диверсионную деятельность в пользу Германии и Латвии был приговорен к высшей мере наказания и вскоре расстрелян. Рудольфа же уволили из органов НКВД, и ему пришлось пойти в стрелки военизированной охраны.

На службу в НКВД, как и Фишера, Абеля вернули в конце 1941 года. В его личном деле говорится, что с августа 1942 года по январь 1943 года он находился в составе опергруппы по обороне Главного Кавказского хребта. Также сказано, что «в период Отечественной войны неоднократно выезжал на выполнение специальных заданий… выполнял спецзадания по подготовке и заброске нашей агентуры в тыл противника». В конце войны был награжден орденом Красного Знамени и двумя орденами Красной Звезды.

В возрасте 46 лет подполковник Абель был уволен из органов госбезопасности по состоянию здоровья.

Скорее всего, Рудольф знал о командировке своего друга Вильяма в Америку, и они встречались, когда тот приезжал в отпуск. Но о провале Фишера и о том, что он выдал себя за Абеля, Рудольф так и не узнал. Р. И. Абель скоропостижно скончался в 1955 году, так что Фишер своей легендой ему никак навредить не мог. Зная же реальную биографию своего друга, Фишеру было легче пудрить мозги своим противникам на допросах.

В США же Фишер попал так. В 1946 году его вывели в особый резерв и начали готовить к длительной командировке за рубеж. Причем на сей раз его почему-то решили отправить одного. Возможно потому, что кураторы отдавали себе отчет, насколько рискованным было это задание. Возможно, что семью оставляли в СССР специально, «на всякий случай».

Так или иначе, но в начале 1948 года в нью-йоркском районе Бруклин поселился сын немца-маляра, свободный художник и фотограф Эмиль Р. Гольдфус, он же Вильям Фишер, он же нелегал «Марк». Его студия находилась в доме № 252 по Фултон-стрит.

Приехал он в США через Канаду, якобы в поисках работы, тщательно конспирируя каждый свой шаг, в самое тяжелое время для советской разведки. В США в полном разгаре был маккартизм, процветала «охота на ведьм», в каждом иностранце американцы видели шпиона.

Разведчики, работавшие «легально» в советских учреждениях, находились под постоянным наблюдением, в любой момент ждали провокаций. Связь с агентурой была затруднена. А от нее между тем поступали ценнейшие материалы, связанные с созданием атомного оружия.