Под маской скромности - Черил Холт

– Ты мне не откажешь. Ни сейчас, ни вообще. – Алекс вцепился в ночную рубашку Эллен и разорвал ее от лифа до подола.

Это так ошеломило Эллен, что она не успела и пальцем шевельнуть, как Алекс взгромоздился на нее. Сопротивление было бесполезным, но она все равно отбивалась, хотя не совсем понимала почему. Разве она не хотела, чтобы он пришел? Разве не ждала этого самого момента?

Только в постели им и было хорошо. Внешний мир и все незначительные проблемы исчезали, так что, если они хотят сгладить свои разногласия и достичь мира, это может произойти только во время любовных игр.

Но Эллен была расстроена и хотела, чтобы Алекс стал ей сначала другом, а уж потом всем остальным. А вместо этого он превратился в невыносимую властную скотину. Похоже, его предназначение – отвратительно себя вести, в то время как ее предназначение – выражать свое недовольство. Почему они никак не могут встретиться где-нибудь посредине, спокойно?

– Слезь с меня! – прошипела Эллен.

– Не раньше чем мы завершим этот фарс.

– Я не буду принимать в этом участия, пока ты ведешь себя, как грубый мужлан. – Эллен начала отбиваться.

– Прекрати!

– Нет.

– Почему с тобой никогда нельзя обойтись без стычки?

– Со мной? Это ты ворвался в комнату, как безумец!

Эллен начала отбиваться еще сильнее. Тогда Алекс соскочил на пол, схватил ее халат и выдернул из него пояс. Увидев, что он отвлекся, Эллен попыталась сбежать, но он схватил ее за щиколотки, втащил обратно на кровать, придавил к матрацу и раздвинул ей ноги. Эллен сопротивлялась изо всех сил, но все напрасно. Она не могла столкнуть его с себя.

Со зловещим блеском в глазах Алекс наклонился и, к крайнему потрясению Эллен, схватил ее за запястья и намотал на них пояс от халата, а потом привязал его к изголовью. Эллен оказалась скованной, как преступник в камере пыток. Она дергалась и вырывалась, но все без толку.

– Отпусти меня! – приказала Эллен.

Алекс внимательно осмотрел свою работу.

– Нет; Мне нравится видеть тебя именно в таком положении.

– Что ты собираешься делать?

– А что, у тебя имеются какие-то сомнения?

– Я не буду заниматься этим с тобой! Ты опозорил меня в день моей свадьбы! Ты ходил в бордель!

– Ой-ой-ой, кажется, мы слегка вышли из себя?

– Ты мерзкая свинья!

– Помолчи, а то придется тебе еще и рот заткнуть.

– Ты… ты…

Алекс грубо поцеловал ее. Он вел себя жестоко, явно показывая ей, кто здесь главный, кто всегда будет управлять ситуацией. Он тиран, ее хозяин и повелитель, ее муж и никогда не позволит ей забыть об этом.

Эллен решила, что не поддастся ему или хотя бы будет игнорировать, но ее вероломное тело жаждало его умелых ласк. Было что-то чрезвычайно порочное в том, что она лежала привязанная, и чем сильнее Эллен сопротивлялась, тем сильнее она возбуждалась.

Она чувствовала себя пленницей пиратов или рабыней султана. Она была девственницей, которую вот-вот принесут в жертву, дочерью, проданной разбойникам, невестой, похищенной варварами. Чем непреклоннее был Алекс, тем сильнее сопротивлялась Эллен, и тем сильнее становилось наслаждение.

Она что, совсем ненормальная? Как она может получать удовольствие от такого гнусного поведения?

Алекс обжигал ей грудь поцелуями. Его вероломные губы нашли ее соски. Безжалостный, непреклонный, он наслаждался, не обращая внимания на Эллен, но это только усиливало ее возбуждение. Он спускался все ниже по животу и дальше, широко раздвинув ей бедра. Не желая лежать перед ним такой беззащитной, она попыталась сжать ноги, оттолкнув Алекса, но и это ей не удалось. Его пальцы уже были в ней и язык тоже. Он вел себя немилосердно, и Эллен не могла противостоять такому умелому обольщению. Он мог заставить ее умолять о том, чего она хочет, что так отчаянно желает получить. Эллен напряглась от желания, ее тело рыдало, мечтая получить облегчение, но она все равно отодвигалась, отвергая завершение, которого жаждала.

– Прекрати! – взмолилась она.

– Нет.

– Прямо сейчас!

– Когда буду готов, – ответил он, как безумец.

Алекс стоял на коленях, склонившись к средоточию ее женской сути, и пальцы его не прекращали пытку. Он подводил Эллен к краю, потом отводил назад, все снова и снова, и она уже сходила с ума от желания. Сердце ее колотилось так неистово, что Эллен боялась, как бы оно не разорвалось.

– Ты моя, – заявил Алекс. – Вся моя.

– Только в твоих безумных фантазиях!

– Скажи, что ты любишь меня, – потребовал он.

– Что я что?

– Скажи! – повторил он.

– Жди хоть тысячу лет!

– Скажи, что ты любишь меня. Скажи это – и будь искренна!

Он сумасшедший. В их отношениях не было места любви, а те чувства, которые испытывала Эллен, она запрятала очень глубоко. Если Алекс узнает, как сильно она его любит, он сумеет ранить ее не один раз.

– Я не люблю тебя! – отрезала Эллен. – И никогда не любила!

– Лжешь! – прошипел он.

Он направил свое мужское достоинство в Эллен и вломился в нее. Она, испытывая к себе отвращение, извивалась и выкручивалась, стремясь глубже принять его, и Алекс рассмеялся, видя ее нетерпение. Он укусил Эллен за сосок, но сейчас она нуждалась в таком грубом обращении. Палец Алекса продолжал подло провоцировать ее, и, наконец, разрядка наступила.

Ощущение возникло внизу и захлестнуло Эллен целиком. Алекс заметил это и проник глубоко внутрь, ударяя все сильнее и сильнее. Эллен плыла в экстазе. Наслаждение было настолько сильным, что затмило все на свете. Она взлетала все выше и выше, пронзительно вскрикивая от восторга. Руки ее были спутаны, и от этого ей казалось, что она спрыгнула со скалы, а внизу – бездонное ущелье и ей не за что ухватиться. Путы добавили в происходящее порочности, заставили Эллен чувствовать себя еще более греховной, чем раньше. И сквозь все это в нее врывался Алекс, как поршень в громадный механизм. Он объезжал ее жестко, все продолжая и продолжая, словно не мог насытиться ею.

И когда Эллен достигла пика наслаждения, он излился, и его горячее семя растеклось по ее лону. Потом он содрогнулся и рухнул, но всего лишь на мгновение.

Словно прикосновение к ней было для него невыносимым, Алекс вышел из нее и откатился в сторону, распластавшись на спине. Сердце его колотилось, он был покрыт испариной и лежал лицом вверх, прикрыв глаза рукой.

И так они лежали, пораженные эротичностью происшедшего, и понятия не имели, что теперь сказать или сделать. Что может считаться подходящим после такой буйной эскапады?

Напряжение нарастало, потом возникла неловкость. Ее нарушил Алекс, отвязав руки Эллен. Ощутив свободу, она метнулась в сторону и свернулась в клубок.