Последняя жертва - Эвелина Баш

«Ну не дадут уже с девушкой уединиться», – недовольно проворчал Марк, проходя мимо него.

Эмма, чьи щёки и так горели, вспыхнула ещё больше и опустила глаза. Марк взял её покрепче и прибавил шаг, а услышав за спиной окрик охранника, который вероятно заглянул в туалет и увидел царивший там беспорядок, они побежали.

Машина была припаркована почти рядом с входом, поэтому, когда охранник выбежал на улицу, Марк уже успел сдать назад и надавить на газ. Болгарских головорезов он не заметил. Похоже, они уже успели уехать.

«Если ты всё ещё хочешь домой…» – Марк вытащил из кармана телефон и помахал перед лицом Эммы, которая пыталась пристегнуться, но ремень безопасности никак не хотел защёлкиваться. Увидев телефон, она замерла, но ничего не ответила. Так и не дождавшись от неё ни звука, Марк бросил его ей на колени.

Эмма дёрнулась и откинулась на сидение. Похоже, что она сделала свой выбор. Она не знала, что держит её рядом с этим человеком, но чувствовала, что если уйти сейчас, то она пропустит всё самое интересное. Это словно уйти с вечеринки до того, как она начнётся.

Марк бросил на неё короткий взгляд. Теперь он точно понимал, зачем он таскал её с собой эти два дня. Ему не хотелось оставаться одному. Конечно, в этом деле, кто-нибудь вроде Дианы оказался бы ему более полезным, но Диане он задолжал слишком много объяснений. Он и себе-то с трудом мог объяснить всё то, что сейчас творилось в его голове. Столько новых мыслей и эмоций, они толкались и перебивали друг друга, а перед глазами скакали образы один ярче другого, но вскоре один из них заставил все остальные померкнуть.

Ребекка Хеллер… Она сидела на скамье, чуть склонив голову и, казалось, что она просто задумалась о чём-то. Он подошёл к ней, пригляделся и тут же подался назад. На её бледном и безжизненном лице застыла счастливая улыбка. Опоздал. Снова опоздал. Он впился зубами в кулак, а потом выхватил катану и что было силы рубанул. Маленькая собака, которая копошилась неподалёку в осенней листве, подняла уши и залилась лаем…

Марк тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение, но злость, закипевшая в груди, и ощущение бессилия только стали острее.

Он остановил машину под тем же самым дубом, заглушил двигатель и повернулся к Эмме.

– Телефон оставляю тебе, если что позвонишь Диане, то есть комиссару Кройц, её номер там записан. Вот это, – он достал пистолет и показал, как с ним обращаться, – тоже будет у тебя. Целься в колени и постарайся не убить кого-нибудь насмерть, – улыбнулся он и протянул ей пистолет. – Водить умеешь? – Эмма неопределённо кивнула головой. – Ключи оставлю в замке. В общем, я думаю, справишься.

Он хлопнул её по плечу и открыл дверь.

– А… а ты?

Марк коснулся пальцами её щеки, взял с заднего сидения катану и вылез из машины.

– Не поминай лихом, – усмехнулся он и, перекинув чехол с катаной через плечо, пошёл прочь, и лишь когда его тёмный силуэт скрылся за поворотом, она посмотрела на оставленное ей богатство.

Дунул ветер, несколько листьев мокро шлёпнулось на лобовое стекло, и Эмма вздрогнула.

* * *

Марк вошёл в дом и остановился на пороге, привыкая к темноте. Свет уличных фонарей сюда почти не проникал, но он в нём и не нуждался. Он мог идти даже с закрытыми глазами, хоть и не приходил сюда уже почти восемнадцать лет, если не считать прошедшей пятницы.

Он сделал несколько шагов вперёд, ведя ладонью по стене, и коснувшись двери, толкнул её. Детская комната стала меньше, а потолок ниже. Марк взял с полки одноглазого жирафа и присел на кровать. Бабушка сказала, что он потерялся во время переезда, а он все эти годы лежал здесь и ждал его. Марк помнил, как тот у него появился.

В тот день ему исполнилось семь лет. Мама повезла его в город, что само по себе уже было большим приключением, и они целый день провели в парке развлечений. Он до сих пор помнил тот сладкий аромат цветущих лип, вкус сахарной ваты, мамино платье с красивыми белыми лилиями, её любимыми, и её смех, уносимый ветром…

Потом, в одном из шатров, они увидели большого красного тигра, и потратили целую кучу мелких монеток, чтобы его получить. Они так старались сбить все шарики, но смогли выиграть только жёлтого жирафа.

Марк назвал его Акселем, потому что так было написано на этикетке, и не расставался с ним никогда.

Пока не случилось это.

Марк вздохнул и закрыл глаза. Ему казалось, что его голова сейчас взорвётся от воспоминаний, о которых он уже давно успел позабыть. Он положил жирафа на кровать и заботливо укрыл покрывалом.

«Прощай, Аксель», – тихо произнёс он и поднялся на ноги.

Чёрт, кажется, он будет скучать по этому придурку.

Из комнаты Марк отправился на кухню, где открыл один из ящиков и, не глядя, пошарил рукой. Среди вилок, ложек и прочей кухонной дребедени, он нащупал картонный коробок. Поигрывая им, он пошёл в гостиную. Здесь практически ничего не изменилось с его прошлого визита. Также посреди комнаты угадывались очертания кушетки, а по стенам виднелись белые полотна, закрывавшие мебель.

Марк открыл коробок и достал спичку. Чиркнул о край, но головка рассыпалась, не дав даже искры. То же самое произошло и со второй, и с третьей. Коробок уже почти опустел, когда ему удалось получить слабый огонёк, но этого хватило, чтобы зажечь свечку. От неё он принялся зажигать все остальные.

Услышав шорох, Марк обернулся.

– Я не сказал, чтобы ты сидела в машине?

– Там страшно, – тихо сказала Эмма и замерла, увидев кушетку и растёкшееся по ней пятно крови.

– Ну, здесь-то тебе, конечно, нечего бояться, – усмехнулся Марк и сдвинул кушетку к окну, оставив на полу длинную царапину. – Помнишь, ты уже бывала здесь?

Эмма отрицательно покачала головой.

– И это хорошо, – кашлянул Марк. Он бы тоже предпочёл не помнить, как ворвался сюда два дня назад с катаной наперевес и увидел её в этом почти прозрачном платье, непонятно живую или нет, и этих двух уродов, склонившихся над ней. Одному он снёс голову сразу, а со вторым пришлось повозиться, потому что тот никак не хотел умирать. Впрочем, вряд ли он теперь срастётся, хотя жить, скорее всего, будет. И надо же было так совпасть, что это был тот самый Берни, которого с таким упорством искали Тезер и Диана.

Крошка Мари… Какой же Лион выдумщик.

– А вот и гости, – вдруг хищно улыбнулся Марк, глядя куда-то поверх плеча Эммы. – Ну, здравствуй… папа.

Мужчина стоял у дверей гостиной, не произнося ни слова. В неровном свете свечей его глаза казались темнее и глубже, а скулы острее. Его взгляд скользил по лицу Марка так, словно он пытался отыскать в нём что-то.

– Проходи, не стесняйся, – Марк вытащил из чехла катану и указал лезвием в центр комнаты, а сам отошёл в сторону и встал вполоборота к двери и к окну.