The One. Единственный - Джон Маррс

Джейд улыбнулась и, взявшись за руки с Сьюзан, вернулась в дом. Но, прежде чем присоединиться к остальным за поминальным столом, заглянула в комнату Кевина. Она была благодарна судьбе за то, что повстречалась с ним, за то, что Кевин попросил ее стать его женой, и еще больше за то, что ей никогда не разбить ему сердце, сказав, что он вовсе не тот самый, не единственный.

Она лежала на его кровати и вспоминала его как друга, для которого была всем на свете. Он единственный из всех мужчин любил ее всем сердцем, и было больно, что она не могла ответить ему взаимностью. Старалась, но, когда в ее душе взрывались фейерверки, она точно знала, с кем бы ей хотелось быть рядом. И совладать со своими чувствами Джейд могла лишь двумя способами: либо в ярости отлупить кулаками подушку, пока из той не полетят перья, либо впервые за всю ее взрослую жизнь разрыдаться. Она выбрала второй.

Последняя неделя Ника в рекламном агентстве ползла черепашьим шагом. Сидя за рабочим столом, он тупо глядел на график на экране монитора, напоминая себе, что именно должен доделать как по работе, так и вообще в жизни, прежде чем совершить прыжок в неизвестное. То и дело отвлекался и начинал искать картинки с видами города в Новой Зеландии, куда вскоре переедет.

Если не считать оставшихся рабочих дней, все остальное вокруг него летело вперед со скоростью света. Охваченный приятным волнением, Ник едва поспевал за развитием событий. Самые сложные и неприятные моменты были уже позади. Он ни на миг не усомнился в правильности принятых им решений и теперь мог спокойно смотреть вперед, навстречу их совместному с Алексом будущему.

Спустя несколько дней после того, как Ник окончательно расстался с Салли, они с Алексом скрепили свои отношения физически. Нет, они уже знали друг друга как самих себя, но телесная сторона подобной любви стала для обоих настоящим открытием. Здесь все было ново – прикосновения, вкус, странные, поначалу робкие и неловкие движения, а также новые, совершенно невероятные ощущения. Но было и то, что вызывало у него сомнения. Например, хотя оба были одного пола, это вовсе не значило, что они знали, как работает тело другого. Тем не менее оба согласились, что им не стоит останавливаться на достигнутом, а делать новые открытия.

Именно Ник робко предложил составить Алексу компанию, когда тот вернется в Новую Зеландию. Алекс пришел в восторг от его предложения, хотя и признался, что с трудом представляет себе, как представит своим родным парня по имени Ник, когда они ожидали увидеть девушку по имени Мэри. С другой стороны, попытка не пытка.

Начальник согласился дать полугодовой отпуск. Ник не стал вдаваться в объяснения, зачем тот ему понадобился, ограничившись словами, что после разрыва с Салли ему нужно сменить обстановку и «заново обрести себя». Впрочем, с Алексом он прекрасно знал, кто он такой и чего ему хочется.

Ник сообщил родным о разрыве с Салли, чем, разумеется, сильно их расстроил, однако умолчал о том, что причиной тому стала ДНК-пара одного с ним пола. Как только истекут полгода, которые они с Алексом назначили себе в качестве испытательного срока, он расскажет им всю правду.

Самой сложной частью его плана было сообщить об отъезде в Новую Зеландию Салли. Пока что она воспринимала все довольно спокойно, но Ник был уверен, что это всего лишь маска. Она наверняка переживает их разрыв, хотя и старается не подавать вида.

Ник, в свою очередь, был благодарен ей за то, что она не пыталась взвалить всю вину на его плечи. Ей как будто было известно, что чувствует человек, найдя свою ДНК-пару, и она понимала, что для него нет другого пути, кроме как следовать зову сердца.

Они весьма прагматично решили вопрос раздела совместно нажитого имущества. Сбережения в банке поделили ровно пополам. Ник также предложил ей остаться жить в их квартире, пока она не захочет ее продать. Собственно, он взял лишь одежду и портфель с проектами. Все остальное всегда можно приобрести заново. Последние полтора месяца Ник жил в квартире Алекса и за это время не обменялся с Салли ни единым словом.

Когда бесконечный день на работе наконец завершился, он отправился на вокзал, чтобы съездить в Лондон и обновить загранпаспорт. Прибыв чуть раньше отправления поезда, решил скоротать время в «Старбаксе» за чашкой горячего шоколада.

Откусив кусок черничного маффина, Ник довольно улыбнулся. Всего за несколько месяцев его жизнь перевернулась с ног на голову, но при этом он остался жив. Раньше он даже не подозревал, какую радость принесут с собой эти перемены. Новая глава его жизни приближалась с головокружительной скоростью, и он сгорал от нетерпения узнать, что ждет его впереди.

В кармане завибрировал телефон. Вынув его, Ник посмотрел на экран и увидел сообщение от Салли. «Нам надо увидеться», – говорилось там.

Ник закатил глаза. Он не хотел быть жестоким, но, видит бог, ему было нечего ей сказать.

«Не думаю, что это хорошая идея», – ответил он.

«Очень прошу».

«Что такое?»

Ответ пришел в виде картинки – и мир Ника провалился в тартарары. Салли прислала ему картинку УЗИ.

Глядя на картину на противоположной стене, Элли нервно барабанила пальцами по стеклу рабочего стола. Картину эту она приобрела два года назад, отдав за нее сорок тысяч фунтов. Приобрела, поддавшись минутному порыву, увидев его на мольберте в окне галереи в Найтсбридже. Это был портрет маленькой девочки в голубом пальтишке и с огромными зелеными глазами, которые смотрели со взятого в рамку полотна в мир перед ней. Со всех сторон, стоя к ней спиной, ее окружали взрослые и как будто не замечали ее присутствия. Девочка была очень худенькая и похожа на эльфа. Пальтишко на ней было расстегнуто, и под ним виднелся топик, под которым, в свою очередь, смутно проступали очертания ее сердца. Его можно было увидеть, только если хорошо присмотреться. Было в печальном выражении лица девочки и в ее глазах нечто такое, что словно магнитом притягивало к себе взгляд Элли, и она порой забывала все на свете. Сердца девочки почти никто не замечал, Элли же никогда не пыталась обратить на него чье-то внимание. Что же касается Тима, то первое, что он заметил, войдя к ней в кабинет, – сердце.

И вот теперь, глядя на эту картину, Элли думала о Тиме, а точнее, о том, почему, как и эта девочка, он что-то утаивал.

В тот миг, когда Элли увидела на фото, которые он прятал от нее, его мать, она тотчас ее узнала. Саманта Уорд. Лет пятнадцать назад они работали вместе. Хотя на снимках с сыном она была гораздо моложе, Саманта работала лаборанткой в созданной Элли команде, когда только-только был открыт ген совпадения ДНК.

Элли была уверена, что Саманта была в числе тех, кого она в шутку называла «первенцами» – группа коллег, на которых проверялась верность ее теории. Правда, когда ей для экспериментов требовались подопытные кролики, она не всегда следовала правилам.

Саманта запомнилась ей как седая, немолодая, немногословная женщина. Когда Элли «переросла» свою лабораторию и своих коллег, они, как и Саманта, будучи теперь бесполезными ей, просто исчезли с ее радара.