The One. Единственный - Джон Маррс

– Была готова выцарапать мне глаза… Все твердила, мол, она всем пожертвовала, чтобы поехать со мной в Новую Зеландию, что я разбил ей сердце и насрал на нее с большой высоты. И все ныла по поводу денег. Даже влепила мне пару пощечин, заявив, что я ублюдок и она ненавидит меня. Но, я думаю, в глубине души она понимала, что ее истерика бесполезна. Все мы читали о ДНК-парах и потому знаем: бороться с этим бессмысленно.

– Думаю, Салли чувствует то же самое, хотя в конце концов и проявила понимание. Что, однако, не мешает мне чувствовать себя последним дерьмом.

– Я уже это слышал.

Они чокнулись бутылками пива. Алекс опустился рядом с Ником на пол. Сидя бок о бок, оба уставились на репродукцию Энди Уорхола на стене. От вида знаменитой консервной банки с томатным супом пустой живот Ника заурчал.

– Мы должны кое-что обсудить, – осторожно начал Алекс.

– Боюсь, нам нужно обсудить многое.

– Хочешь начать первым?

– Нет.

– Я тоже, но я начну, – сказал Алекс. – Ты и я знаем, что в данный момент это… чем бы оно это ни было…

– Назовем это «отношения»…

– Что эти отношения… ограничены по времени. Через пару месяцев я должен вернуться домой и пробыть там, пока мой старикан не умрет. Я не знаю, когда вернусь. И вернусь ли вообще.

Это не было новостью для Ника, и все равно его паруса опали.

– И даже если я вернусь, – продолжил Алекс, – или если ты прилетишь ко мне, это приводит меня к следующей дилемме. Достаточно ли нам просто быть вместе, как сейчас, или мы готовы сделать следующий шаг?

– Ты имеешь в виду физические отношения?

– Да, именно это я и хотел сказать. – Алекс покраснел, и между ними возникло неловкое молчание.

– Тебе этого хочется? – спросил Ник. – По идее, мы должны испытывать друг к другу сексуальное влечение?

– Так обычно бывает, да.

– И ты его чувствуешь?

– Не буду тебе лгать: я понятия не имею, приятель. Для меня это неисследованная территория – вернее, для нас обоих. Я это к тому, что я люблю секс – если честно, я чертовски люблю секс и считаю его важной частью любых отношений. И если мы с тобой этим не занимаемся, зачем нам тогда быть вместе? Достаточно ли того, что есть между нами сейчас, чтобы секс не имел значения? Должны ли мы жить как монахи всю оставшуюся жизнь или нам нужно снимать напряжение на стороне, с женщинами?

– Это просто уйма вопросов.

– Представляешь, что творится сейчас у меня в голове?

– Еще как представляю, – ответил Ник. – Что, если мы это сделаем, ну, ты понимаешь, попробуем… и один из нас решит, что ему это в кайф, а другой – что нет? Что тогда?

Алекс потер глаза, повернул голову и пожал плечами:

– Да, вот это подлянка.

– А ну повтори.

Алекс глубоко вздохнул и пригладил волосы.

– Нет, – твердо сказал он. – Не собираюсь повторять. Я уже наговорился на всю оставшуюся жизнь.

Ник пристально посмотрел на него. Алекс наклонил голову и медленно придвинулся к нему. Тогда он закрыл глаза и подался ему навстречу.

Губы Алекса были намного мягче и теплее, чем представлял Ник, а вот щетина – ужасно колючей. Пока они продолжали молча целоваться, Ник машинально потрогал лицо Алекса. Тот положил руку ему на бедро и придвинулся ближе. Еще миг, и их тела соприкоснулись, идеально повторяя очертания друг друга, как будто были для этого созданы. И в этот момент, слыша, как их сердца бьются в унисон, оба ощутили себя половинками единого целого.

Когда Элли предложила временно сохранить их помолвку в тайне, Тим в первые мгновения выглядел озадаченным.

– Только не думай, это не потому, что я не хочу, чтобы люди знали, – поспешила оправдаться она. – Но поверь мне, когда первооткрывательница совпадения ДНК объявляет, что нашла свою ДНК-пару, это может отравить жизнь ее мужчине.

– Интересно, каким образом? – спросил Тим. Столкнувшись с такой наивностью, Элли захотела защитить его еще больше.

– Пресса постарается выяснить о тебе всю подноготную. Журналисты в два счета выследят твоих бывших подружек и даже шлюх, которых ты снимал на одну ночь.

– Главное, чтобы они написали, что у меня большой член, а остальное мне до лампочки.

– Я серьезно, Тим! Они напишут о твоей покойной маме, они найдут твоего отца – если он еще жив – и предложат деньги любому, кто когда-либо знал тебя в надежде на хотя бы мало-мальский скандал. Поверь мне, я не преувеличиваю. Я прошла через это и знаю, как это больно.

– Вот же дерьмо, – буркнул Тим и потер глаза. – Вдруг они найдут порнофильм, который я сделал еще в колледже?

– Что за порнофильм? – спросила Элли с ужасом на лице.

Тим рассмеялся:

– Знаешь, для умной женщины ты слишком доверчива.

Она облегченно вздохнула и шлепнула его по руке.

– Не волнуйся, в моем шкафу только одни скелеты – мышиные.

* * *

Когда Элли сообщила о своей помолвке Андрею, его суровое лицо расплылось в улыбке. Когда же она сказала своим родным, что вскоре они получат третьего зятя, ей пришлось взять с них обещание не говорить об этом никому за пределами их узкого круга.

– Я думала, Тим будет более старомоден, – сказала ее сестра Мэгги.

– В каком смысле?

– Я думала, он сначала попросит у папы твоей руки.

– Он так и сделал, когда мы приезжали на Рождество.

– Отец этого не рассказывал. Не то чтобы это имело большое значение или что-то еще, просто мы были слегка разочарованы.

– Думаю, отец что-то путает, – сказала Элли. Ведь какой резон Тиму лгать?

До сих пор ей удавалось скрывать своего жениха от досужего внимания папарацци – правда, ценой отказа бывать на публике. Во время своих редких вылазок в люди они входили в рестораны или театры в разное время и через разные двери. Элли нравилось, когда Тим был с ней рядом, и для нее стало приятным сюрпризом, что журналисты не пронюхали об их отношениях, даже после того как она взяла его с собой на рождественский корпоратив.

Элли обожала обручальное кольцо, которое Тим надел ей на палец, – ненавязчивый бриллиант на полоске белого золота. И хотя оно явно было не самым дорогим, для нее кольцо значило больше любой из тех драгоценностей, которые Элли хранила в банковском сейфе. На работе и на публике она носила его на золотой цепочке на шее, надежно спрятав от посторонних взглядов под блузкой. Время от времени ловила себя на том, что играет с ним. И каждый вечер, садясь в машину, чтобы вернуться домой, надевала его на палец и осматривала со всех сторон.

Однажды вечером, который они проводили порознь, Элли, вернувшись в свою лондонскую квартиру, мгновенно ощутила, как здесь пусто без Тима. Они списались в мессенджере до того, как он пошел играть в свой футбол, и Тим усмехнулся, когда она перевернула телефон, чтобы показать ему гору бумаг, которые ей еще предстояло перелопатить. Прежде чем заняться ими, она разогрела еду, которую экономка оставила в духовке, и села на кухне, слушая плей-лист из инди-групп 1990-х годов, который составил для нее Тим. На столе перед ней лежал созданный им к помолвке альбом, и Элли не удержалась, чтобы заглянуть в него еще раз.