Комонс II. Игра по чужим правилам - Борис Батыршин

Конечно, мы с Астом немедленно потребовали объяснений столь радикальной трансформации, которую претерпела недавняя московская школьница. Оказалось, что это тоже было элементом конспирации – приехав в Нью-Йорк по школьному обмену, Миладка познакомилась там с компанией хиппи, и с головой ушла в это увлечение. Принимавшая её семья нью-йоркских хасидов повздыхала и смирилась – в конце концов, в Большом Яблоке видели и не такое. Миладка же проникалась незнакомой субкультурой, обзавелась плетёными фенечками, индейскими рубашками, расшитым тотемными знаками и прочими популярными символами хиппи. И даже завела бойфренда, студента колледжа, который целыми днями сидел в переходе нью-йоркского метро и распевал под гитару песни собственного сочинения. Недавно, по случаю приближающихся рождественских каникул, она отпросилась на две недели раньше в школе – и отправилась вместе с ним и парочкой его единомышленников на музыкальный фестиваль в Калифорнию, на точно таком же пёстро раскрашенном фургончике, оставив дома короткую записку – «не волнуйтесь, уехала посмотреть Америку, скоро вернусь».

Путешествие не затянулось. На одной из заправок где-то на подъездах к Роаноку, Миладка запрыгнула в ожидающий её открытый «Шевроле» с латиноамериканцем за рулём, сделала «детям цветов» ручкой – и только её и видели.

Дальше всё было вполне предсказуемо. На машине она миновала Виргинию, Арканзас, Техас, пересекла мексиканскую границу (к тому моменту у неё уже были новые документы), в Монтеррее села на самолёт «Эйр-Мексико», выполняющий рейс в Лиму – и оказалась здесь на три дня раньше нас.

Мы не уставали удивляться произошедшим в ней переменам. Миладка вытянулась, стала смуглее, улыбчивее и, главное – избавилась от робости и стеснительности, типичных для советских школьниц. В новой своей ипостаси она легко сблизилась с Кармен, и нам оставалась только гадать, как вести себя с прежней школьной подругой – к этой Миладке нам ещё только предстояло привыкнуть…

Мы снова сменили документы. Пока прежние догорали в железной бочке, Кармен вкратце ознакомила нас с ближайшими планами. Мы с Астом стали канадскими студентами украинского происхождения. Миладка гражданка США, Кармен же – сотрудница мексиканской туристической фирмы, попросту говоря, наш гид. Конечно, надо быть теми ещё отморозками, чтобы пуститься в такой компании путешествовать по Латинской Америке – но американские хиппи и не такое выкидывали.

И я, и Серёга вполне соответствуем образу – по распоряжению дяди Кости мы с ноября не стригли волосы и теперь щеголяем убедительными «хайрами», закрывающими уши и шеи. Кубинка же выбрала подчёркнутый стиль «милитари» – штаны и рубашка цвета хаки, высокие шнурованные ботинки и армейский ремень, на который так удобно повесить пистолетную кобуру.

Да-да, оружие у нас теперь есть, и совершенно легально. Согласно документам, оно приобретено в соседнем Эквадоре, и у нас есть надлежащим образом оформленные разрешения на ношение. В Перу это дело обычное: когда в стране хозяйничает партизанская организация «Сендеро Луминосо» («Светлый путь» по-русски), держать под рукой ствол отнюдь не будет лишним даже для беззаботных туристов-хиппи. Заложников боевики-маоисты берут часто и охотно, особенно североамериканцев – а вот живыми отпускают гораздо реже.

Стволов этих у нас пять. Лёгкий армейский карабин времён Второй Мировой войны, известный, как «бэби-Гаранд», охотничья винтовка «Ремингтон-700» с оптическим прицелом, испанская версия обожаемого Карменситой «Кольт 1911» и пара испанских же «Астра-Констеблей», копий знакомого нам с Астом Вальтера ППК, под патрон 7,65x17 «Браунинг».

Но пока этот арсенал, смазанный и надёжно упакованный, хранится в рундуках под койками-сиденьями нашего фургончика. Отправление – завтра с утра; сейчас вечер, и мы решаем оставить фургон на попечение владельца гаража и прогуляться по городу, благо, впервые за последние сутки не надо никуда торопиться. К тому же, мы трое покинули Рио без всякого багажа, и теперь нуждались в самых элементарных вещах, вроде зубных щёток, чистых футболок и пляжных тапочек.

Барранки – тихое местечко на берегу океана. Пустынные пляжи, зубчатая цепь Анд на востоке, колониальная испанская архитектура и главная местная достопримечательность – статуя Христа с раскинутыми руками, почти в точности повторяющая знаменитый бразильский оригинал. Только здесь она не высится над городом, на горе, а стоит на узком длинном мысу, раскинув руки навстречу вечному океанскому прибою, и широкая лестница террасами спускается от босых ног Спасителя прямо к волнам.

Я не выдержал и предложил искупаться – благо, темнело, и народу на пляже почти не было. И опять нас удивила Миладка. То ли разлагающее влияние запада успело запустить корни в неокрепшую душу вчерашней комсомолки, то ли принятый на себя образ «детей цветов» оказал влияние – а только она, нимало не смущаясь, скинула свою «индейскую» рубаху, коротышки-джинсы, затем трусики и лифчик (весьма, надо сказать, сексуальные) и ринулась в полосу прибоя в чём мать родила. Кармен, недолго думая, последовала её примеру. Мы с Астом замерли, словно пыльным мешком ударенные – кто ж ожидал от боевых подруг такой раскованности? – а я невольно вспомнил Миладкино смущение после купания в ночь на Ивана-Купалу. Расстаться с плавками всё же не решились, за что и удостоились ехидных усмешек наших «пеннорожденных» Афродит.

Вообще-то мне, как и альтер эго, глаз бы не отрывать от стройных девичьих тел, весело плещущихся в океанском прибое. Но – не получается. На мозг давит понимание того, что наша одиссея близится к концу, да и груда смертоносного железа в фургончике не даёт расслабиться. Вот потом, когда всё останется позади…

Если, конечно, оно будет – это самое «потом»…

Одиннадцатый час. Южная ночь угольно-черна, небо усыпано незнакомыми звёздами, в распахнутые настежь ворота гаража волнами вливается тёплый, насыщенный запахами моря и тропических цветов, воздух. Девушки возятся на «камбузе», уголке салона, отведённом под готовку – крошечный холодильник, откидной столик, кофеварка, привинченная к стене. В меню нашего первого ужина на колёсах – кукурузные лепёшки, паэлья, которую здесь называют «аррос-кон-польо», что переводится всего лишь как «рис с курицей», консервированная американская ветчина «спам», свежие овощи – что ещё нужно для счастья простым североамериканским хиппи? Разве что, полдюжины бутылок «Кока-Колы» с характерными узкими «талиями», которых достаточно в набитой искусственным льдом сумки-холодильника.

Я посмотрел на часы – «Sekonda» осталась вместе с прочим багажом на «Сомове», а вместо неё я приобрёл в магазинчике аэропорта дешёвенькие «Касио». С момента, когда Кармен втолкнула нас в переулок уличного лабиринта Рио, прошло чуть больше суток.

И что же дальше? Нам предстоит вернуться по Панамериканскому шоссе в Лиму, оттуда повернуть на Арекипу и дальше, через всю Боливию – в Аргентину. Так что мы всё же попадём туда – но только не с Востока, из Буэнос-Айреса, как рассчитывали сначала, а с запада, от Тихоокеанского побережья.

Шпионские игры, что тут скажешь…

15-е декабря 1979 г.

Боливия.