Костры из лаванды и лжи - Дарья Урбанская

Уже через пять минут Женя вернулась к правой башне. Сердце так громко стучало в её груди, что, казалось, сейчас на этот грохот сюда сбежится весь отель. Убедившись, что её никто не видит, она отперла замок, бесшумно прикрыла за собой дверь и в изнеможении прислонилась к ней спиной.

– Вот же козлобородник сомнительный![41] До чего я докатилась…

Её голос глухо разнёсся по шахте лестницы. Настенных бра не было, так что вокруг царил полумрак. Пахло пылью и затхлостью. Когда глаза немного привыкли, Женя заметила, что со второго этажа лился тусклый дневной свет, хоть немного освещающий ступени. Отдышавшись, она вытерла о джинсы вспотевшие ладони и принялась за осмотр.

На первом этаже дверь в помещения была заперта. Женя на всякий случай попробовала открыть тем же ключом, но он не подошёл. На втором этаже двери в принципе отсутствовали, а весь периметр башни представлял собой единое пространство без деления на комнаты. Женя обошла помещение по кругу, но ничего подозрительнее мешков со строительным мусором не обнаружила. На третьем этаже стены-перекрытия не успели разобрать, и Женя словно попала в свою собственную комнату, но в параллельной реальности. Запылённые окна, дыра в полу, сквозь которую видны балки, сваленные в углу канистры и стройматериалы. В этот раз Женя не застыла на пороге, а зашла внутрь и внимательно осмотрелась, но если ночью здесь кто-то и был, следов не осталось. Она уже собралась выйти, когда заметила на полу цепочку маленьких бурых пятен, тянувшуюся в сторону двери. Женя присела на корточки и поскребла ногтем одно из них.

«Это что, краска? Или… кровь? – Она испуганно оглянулась на развороченный пол. – Не могли же здесь остаться следы после несчастного случая с женой Эдуара?»

Дверь в другую комнату на этаже была приоткрыта. В щель было видно, что стройматериалы и стремянка аккуратно составлены вдоль одной из стен и завешены серой тканью, сливающейся с цветом кладки. Женя толкнула дверь и остолбенела – в середине помещения на полу была расчерчена мелом самая настоящая пентаграмма, в середине которой скалился человеческий череп.

– Что за шуточки? – пробормотала она, чтобы подбодрить себя, но звук голоса эхом заметался по пустому помещению, и ей стало окончательно не по себе.

Однако теперь сомнений не осталось – свет в башне ей не привиделся. Ночью здесь действительно кто-то был.

«В обычных отелях заводятся клопы, а в нашем завелись сатанисты!»

Женя нервно хихикнула и поёжилась. По спине пробежал озноб. Стараясь ступать аккуратно, она прошлась по периметру меловых линий, не заходя внутрь. Каждый луч звезды был испещрен знаками, похожими на те, что нарисовали над её дверным косяком, и завершался уродливым чёрным пятном растёкшегося и застывшего воска. Кое-где линии словно пытались стереть, мел был размазан.

«Надо поскорее сообщить начальству, что кто-то тут собственные перформансы проводит. Под покровом ночи».

Женя решительно кивнула своим мыслям и быстрым шагом вышла из комнаты. На лестнице она замерла, вспомнив про чердак. В прошлый раз она не успела там толком осмотреться, но вдруг мародёры и туда добрались? Она взбежала по пролёту и шагнула под самую крышу.

Открывшаяся комната была такой же, какой Женя её и запомнила: заставленной всяким хламом. Она потрогала уголок пыльной ткани, что была накинута на кресло с высокой спинкой.

– М-да, устроили тут тайную комнату для забытых вещей.

Между коробок и мебели вился тропкой узкий проход. Женя решила довести осмотр до конца, чтоб потом с чистой совестью отчитаться перед Моник или Фабрисом. А уж они пусть что хотят делают с этой информацией, хоть сами решают проблему, хоть докладывают Эдуару.

Она дошла до сваленных в кучу старых велосипедов с гнутыми рогатыми рулями.

«Покрасить бы их в белый, а в корзинки спереди положить букеты лаванды – идеальный Прованс вышел бы. Надо сказать мсье Лабафу, может, он придумает, как их вписать в концепцию. Что, если гостей сначала вести через красивую аллею с розами, кипарисами и милыми велосипедами, а потом – раз! – и развалины. Сыграть на контрастах… Так, а это у нас что?»

Из-под ткани выглядывал деревянный угол одной из картин, что стояли на полу друг за другом. Женя откинула покрывало и тут же взвизгнула, отдёрнув руку.

– Тьфу-ты! Напугал! – строго сказала она ворону, что с полотна уставился на неё немигающим взглядом. Чёрные перья отливали сталью, в лапе он сжимал кусок…

«Господи, это что, обезглавленная крысиная тушка?!»

На заднем плане картины виднелись силуэты острых шпилей крыш, пронзающих хмурое дождливое небо.

– Да уж, современное искусство, ничего не сказать, – протянула Женя, качая головой.

Разговор с самой собой немного успокаивал напряжённые нервы. Сердце, сделав кульбит, постепенно замедлялось. Эта заброшенная комната, до отказа набитая старыми, никому не нужными вещами, действовала угнетающе. Казалось, что если задержаться здесь дольше положенного, то и её тоже все забудут, просто вычеркнут из памяти.

Женя уже собиралась было вновь накрыть зловещую картину тканью, но среди серых клубов тумана, окутывающих птицу, разглядела странный символ. Она достала телефон, пролистала галерею до фотографии знаков над своей дверью. И действительно, один из них был хоть и корявым, но очень напоминал этот, с полотна.

– А вот это уже совсем странно. Совпадение?

Она полностью сдёрнула ткань и отбросила её в сторону. Нос тут же зачесался от взвившейся в воздух пыли.

– Ну и кто намалевал эту жуткую жуть?

Женя присела на корточки, но разобрать крючковатую закорючку в нижнем углу не смогла. Зато удача улыбнулась, когда она перевернула картину – сзади аккуратным почерком было выведено:

«За мной наблюдают. Бертин Роше».

– Ох… – только и выдохнула Женя.

Но потом любопытство пересилило тревожность, и она стянула покров со следующей картины. В той же тёмной цветовой гамме изгибались под неестественными углами ветви голых деревьев, тянулись вверх, так, что, казалось, вот-вот вылезут за пределы тяжёлой рамы, сдерживающей этот порыв.

– «Их руки длинны под покровом ночи», – прочитала Женя вслух. – Бр-р-р… У бедняжки и правда была нездоровая тяга к мистике.

Следующее полотно также вписывалось в мрачную коллекцию Бертин Роше – серая тряпичная кукла с зашитым ртом в ужасе смотрела на приближающуюся тень.

– «Не дыши в темноте, они услышат».

Она просмотрела ещё несколько картин с пугающими названиями, а потом в голову Жене пришла отличная мысль. Она вытащила телефон и сфотографировала пару полотен и надписи на них. Чуть отошла и сняла общий фон чердака на видео.

«Надо бы ещё вернуться на третий этаж и сатанинское безобразие зафикси…»

В этот момент что-то хрустнуло в другом конце комнаты и с