Поцелуй мертвеца - Лорел Гамильтон

У меня еще оставалось время на кофе, который обычно является просто благословением, но сейчас это превратилось в ловушку, как будто кофе был козой, которую заготовил охотник для того, чтобы подманить леопарда на расстояние выстрела. Я стояла в своей кухне с порцией совершенного свежего кофе в своей любимой кружке с пингвинятами и была просто несчастна. Синрик приготовил кофе — это конечно здорово, но попахивало западней. Я знаю это повисшее в воздухе ощущение назревающего «разговора», и мне очень не хотелось его начинать. Что бы это ни было — я не хочу ни делать это, ни говорить об этом, ни соглашаться на это. Особенно сейчас, когда в любой момент может нагрянуть Брайс со спецназом. О чем, я даже попыталась заикнуться, на что он мне ответил:

— У тебя никогда не находится времени, Анита, чтобы поговорить о нас. Ты всегда по самую задницу в аллигаторах. — С этим трудно было спорить, так что я и не пыталась. Возражать кому-то, кто говорит что-то настолько правдивое — просто ставить себя в идиотское положение.

Я старалась не расстраиваться из-за этого, и вести себя как взрослый разумный человек. Но в этот момент взрослым в комнате была не я. Я стояла, прислонившись к шкафу, не столько откинувшись на него, сколько навалившись. Синрик стоял передо мной. За то время, пока он был с нами, у него успели отрасти волосы и теперь они касались его плеч. Обычно он зачесывал их еще влажными и собирал сзади в тугой конский хвост. Волосы у него были роскошные и густые, а не просто мягкие. Я думаю, он имел самые густые прямые волосы, к которым я когда-либо прикасалась. Он стягивал хвост достаточно туго, поэтому казалось, что волос у него за спиной меньше, чем было на самом деле. Его лицо заострилось, приобретая более резкие черты на привлекательных треугольных скулах, избавляясь от того, что я могла бы назвать, детской припухлостью, хотя глядя на него сейчас, никто не назвал бы его ребенком. Он похудел от того, что вытянулся на несколько дюймов и начал серьезно посещать спортзал. Натаниэль работал с тяжестями, потому что был танцовщиком, стриптизером, а когда ты раздеваешься перед публикой, необходимо выглядеть соответствующе. Я тренировалась для того, чтобы надирать задницы плохим парням. Наши телохранители, что в нашем доме, что в «Цирке» с Жан-Клодом, занимались, чтобы оставаться в форме для защиты своих подопечных. Ричард был Ульфриком, царем волков, и иногда для сохранения титула приходиться драться, так что он тренировался для того, чтобы удостовериться, что он это может. Мика занимался спортом потому, что это делала я, его королева леопардов, а еще из-за того, что иногда королю леопардов тоже приходилось отстаивать свой титул в бою, хотя у леопардов это случалось куда реже, чем у волков. По сравнению с другими оборотнями леопарды — более практичные существа. Собственно, ни Мике, ни даже Натаниэлю это не было нужно так, как мне. Я была единственной, кому придется полагаться на свое тело, если придется спасать свою задницу, причем случается это на регулярной основе. Вот вам и серьезный стимул для тренировок.

Я настояла на том, чтобы Синрик практиковался в боевых искусствах со мной и охранниками, потому что предпочитала, чтобы мои люди могли за себя постоять. Я не могла все чертово время находиться с ними, поэтому, чем меньше жертв, тем лучше. Синрику надирали задницу в рукопашке и в тренировке без оружия, поэтому он начал посещать тренажерный зал и бегать с нами, обретя неплохую форму. И видимо, занятия не прошли даром потому, что он набрал в весе, раздался в плечах, подкачал верхнюю часть тела, и просто нарастил мускулы там, где все было тощим и хилым. Теперь он был поджарым и более мускулистым, но не слишком, как некоторые мужчины. Натаниэль был шире в плечах и менее мускулист. Синрик был не особо мускулист, как и Мика, что означало, что он также боролся за каждый грамм мышечной массы. Мика потрясающе выглядел без одежды — поджарый, мускулистый, сильный и такой мужественный, но в одежде, особенно в чем-то свободном, трудно было заметить результаты его тренировок. У Синрика были те же проблемы. А это означало, что в новой сверхъестественной школьной футбольной лиге он был квотербеком[20]. Он не был настолько мощным, чтобы быть кем-то еще, но у него был меткий глаз, сильные руки, быстрая реакция и устойчивая психика, даже с парнями, втрое больше него, которые пытались сбить его на землю. Он также чертовски хорошо бегал и мог отличиться в позиции фулбека[21]или игрока, принимающего длинные пасы от квотербека, если бы не был так хорош в роли самого квотербека. Учитывая, что он никогда в своей жизни не принимал участия в организованных спортивных состязаниях, это было впечатляюще. Его тренер оплакивал все годы упущенных возможностей.

Еще он занимался на беговой дорожке, опять же в сверхъестественной лиге, где отличался во всем, что требовало скорости и маневренности. Он был спринтером[22], а не бегуном на длинные дистанции, и в этой дисциплине был почти недосягаем. Рядом с нами постоянно сновали тренеры, ведь речь шла о сверхъестественной лиге колледжа, и уже со всей страны поступали предложения в любительскую лигу для взрослых, и некоторые разговоры о профессиональной карьере, по крайней мере, в футболе.

И на сегодняшний день не было достаточно сверхъестественных школьников, чтобы среди школ было больше одной команды для игр между штатами. Что означало — команда Сент-Луиса выступала от штата Миссури. Мы отлично играли в футбол, и большая заслуга в этом была у стоящего передо мной парня.

Натаниэль с удовольствием ходил на игры и собрания, где они представлялись братьями, ставя меня в интересное положение, когда несколько родителей на играх задавались вопросом, что именно я делала с Натаниэлем и его младшим братом. На самом деле мне было до лампочки, что обо мне думали незнакомцы, но меня волновал, и всегда будет волновать Синрик.

Парень был в спортивных шортах и без рубашки, так что он либо уже чем-то отзанимался, либо только еще собирался, когда услышал, как я встала. Вспотевшим не был — значит, только что оделся для пробежки и специально вернулся, чтобы успеть меня перехватить. Левая часть его тела до шортов была освещена последними лучами заходящего солнца, в тусклом золоте вечернего света янтарные блики скользили по его мышцам, придавая им еще большую скульптурную рельефность. Что ж, хоть снизу одет— многие оборотни предпочли бы расхаживать совершенно голыми, если бы не моя, протестующая против этого, скромность. Хотя, если подумать, то у Синрика была своя доля скромности и он редко расхаживал обнаженным.