Чаша гнева - Александр Борисович Михайловский

- На твоем, наверное, нет, - ответил его «другое я» из четырнадцатого года. - А вот исходя из того, что я знаю сейчас, то принял бы, и непременно. Действующая армия в тебя верила, ведь ты был плоть от ее плоти и кровь от крови, а ты предал ее ожидания. Недаром же первое, что сделали Временные после твоего отказа от трона, это разгромили наш офицерский корпус, издав свой злосчастный «Приказ номер один».

- Действующая армия была на фронте, - вздохнул бывший Великий князь, - а тут, в Петрограде, все расползалось жидкой грязью, да так, что не за что было уже ухватиться.

- Брэк, господа Михаилы Александровичи, - сказал отец Александр. - Должен напомнить, что был уже в истории случай, когда Верховный Тайный Совет предложил вдовой курляндской герцогине Анне Иоановне трон Российской империи в придачу с кондициями. Трон она приняла, но, немного освоившись на новом месте, кондиции разодрала, а их клочки скормила авторам. Женщина сия была малоприятная и как государыня почти никакая, но от новой семибоярщины страну избавила. В России такая ситуация может закончиться либо военным переворотом в пользу царствующего монарха, либо всеобщим бунтом, сносящим все до основания. Поскольку до такого бунта вы уже доигрались, то предлагаю свернуть обсуждение былых ошибок и перейти к текущим делам.

- Да, - согласился хозяин кабинета, - бывшее не бывшим сделать уже не получится. Кстати, господин Серегин пока так и не сообщил, с какой целью он совершил к нам столь неожиданный, хотя и весьма своевременный визит.

- Вы правильно сказали, что нельзя сделать бывшее не бывшим, - хмыкнул я. - Поэтому после всех совершенных за последние четверть века художеств Российская империя - это прошлое, а Российская Советская Социалистическая Республика - будущее Русской Земли. Монархию в обозримом будущем воскресить невозможно, потому что последний носитель императорского титула изрядно вывалял эту идею в грязи и измазал в дерьме...

- Так, значит, господин Серегин, большевики теперь навсегда? - со вздохом спросил бывший Великий князь. - Воистину наступили последние времена, которым не хватает только Второго Пришествия Христа.

Выпустив на свободу архангела, я рявкнул:

- Не раскисать! Времена, в которые вы живете, для страны не последние, а промежуточные, когда хаос распада павшей империи кристаллизуется в новую систему, что взметнет Российскую державу на высоту, недосягаемую в прежние времена. Моя задача, предписанная свыше - не реставрировать то, что уже умерло безвозвратно, а сократить время анархии, исключив из него период Гражданской войны, чтобы кратчайшим путем от буйства санкюлотов прийти прямо к Наполеону Бонапарту. По счастью, нужный человек не служит поручиком где-то далеко на периферии, а входит в ближайшее окружение господина Ленина, так что передать ему власть можно будет без лишних телодвижений.

- Да, Миша, - подтвердил Михаил Александрович из четырнадцатого года, - господин-товарищ Сталин - это титан, каких мало. Прежде за подобные задачи брался только Петр Великий, выдернувший Россию из трясины азиатчины и направивший ее по европейскому пути развития.

Михаил Александрович из восемнадцатого года некоторое время переводил ошарашенный взгляд с меня на свое «другое я» и обратно.

- То, что вы сейчас сказали, господа, просто не укладывается в моем понимании, - растеряно произнес он. - Большевики - это же величайшая мерзость, какая только может быть на свете, а вы утверждаете, что они не разрушают, а возрождают державу. Но в то же время я чувствую, что вы меня не обманываете, и это противоречие просто сводит меня с ума.

- Большевики тоже бывают очень разные, - сказал я. - Безудержных пламенных разрушителей и агентов Антанты я из большевистского ЦК уже убрал, выбросив эту кодлу во тьму внешнюю. Сейчас среди соратников господина Ленина остались только те персонажи, что пошли в революцию ради построения нового справедливого общества, а не для того, чтобы разрушить все до основания. Ведь вы и сами были жестоко неудовлетворены социальным устройством Империи во времена правления вашего брата Николая. Тончайший слой роскоши поверх необъятной массы всеобщей нищеты возмущал вас до глубины души, но вы были бессильны что-либо изменить, да и понятия не имели о том, что делать нужно, а чего категорически избегать.

- Да, - вздохнул бывший Великий князь, - я был жестоко неудовлетворен, возмущен, но что-то сделать мог только в своих собственных имениях, где постарался устроить жизнь по справедливости. Но вы-то, господин Серегин, откуда об этом знаете?

Михаил Александрович из четырнадцатого года рассмеялся невеселым смехом и сказал:

- Ты, Миша, даже не представляешь себе, что Сергей Сергеевич о нас знает, ведь ему ведомо даже то, о чем мы и сами не подозреваем. Ведь он не просто так сделался Специальным Исполнительным Агентом Всемогущего Господа, которому поручено исправлять различные неудачные варианты российской истории. Ты не поверишь, но среди пройденных им миров есть такой, где наше младшее воплощение сделалось императором Михаилом Вторым и принялось выражать свое неудовлетворение существующими порядками с такой решительностью, что все жирные коты в тамошнем российском государстве взвыли от отчаяния. А еще в одном мире, где сейчас идет начало двадцать первого века, еще одно воплощение нашей с тобой сущности запомнили как переосновате-ля династии императора Михаила Великого, Лютого и Ужасного. А все потому, что тот на излете счастливо выигранной русско-японской войны принял от несчастного Ники Россию с сохой и в лаптях, а через полвека сдал ее наследнику, государю Александру Четвертому, в роли мощнейшей мировой державы, стратегически превосходящей всех оппонентов вместе взятых. И ни о какой революции в том мире не могло быть и речи, ибо все необходимые изменения были проделаны сверху. Об этом господину Серегину известно в том числе и потому, что из того мира происходит его богоданная супруга, Елизавета свет Дмитриевна, в девичестве княжна Волконская. Эта женщина в одном лице любящая жена и мать, истинная аристократка и боевой офицер тамошних воздушно-космических войск, потому что потомственное дворянство и высшая аристократия в той Российской империи обязаны служить государю под страхом списания в мещане. И так решило именно наше с тобой воплощение, отменив указ императора-недоделка Петра Третьего «О вольности дворянской» и повелев первому сословию неустанно трудиться во благо Государства Российского.

- А начальник штаба в моем войске, - добавил я, - происходит еще из одного мира, где ключевые изменения произошли в канун Октябрьской революции. Там ваше воплощение запомнили как генерал-лейтенанта Красной гвардии Михаила Романова, яростного сталиниста, верного сподвижника пришельца из будущего генерала Бережного