Формула 1. Российский голос - Алексей Попов

В Монце Монтойя с супермотором «Уильямса» берет поул, но гонка завершается очередным дублем «Феррари», только на этот раз Баррикелло опережает Шумми на 205 тысячных. Остальные – минимум в пятидесяти секундах. Но кто эти остальные? Ирвайн на «Ягуаре», Трулли, Баттон и Панис. Эдди удается забраться на пьедестал на одной из самых престижных гонок, почти такой же, как Монако, да еще и практически у себя дома: он долгое время жил в Милане, – странный выбор для пилота Ф1. Все стремятся в Монако или Швейцарию. Даже итальянцы в Милане не живут, а уж ирландец… Но страсть к вечеринкам и показам моды (в смысле к моделям, что на этих показах работают), плюс к статусу бывшего пилота «Феррари» превращают жизнь Эдди в сказку. Медведь в малиннике не так был бы счастлив, как был счастлив несколько лет подряд Ирвайн в радиусе нескольких сотен метров от Дуомо.

Удивительный, можно сказать – уникальный момент произошел в Индианаполисе, на Гран-при США. В гонке лидировал Шумахер, его преимущество над шедшим вторым Баррикелло было достаточно большим. Но на последнем круге Михаэль начал замедляться. Рубенс его догнал и в самый последний момент, на финише, буквально просунул нос болида вперед. Баррикелло победил, его преимущество – 11 тысячных секунды – самое маленькое между победителем и вторым призером в истории Формулы-1. Но оценки эпизода разнятся. Кто-то посчитал, что Шумахер хотел вернуть должок за Австрию, другие говорили, что Михаэль планировал красивый одновременный финиш двух болидов «Феррари», а Баррикелло просто воспользовался ситуацией. В интервью говорилось одно, внешне демонстрировалось совсем другое. Шумахер был недоволен, Баррикелло тоже не особо ликовал.

Финал сезона на Сузуке. Важная гонка для провалившей сезон «Тойоты»: нужно постараться не ударить в грязь лицом хотя бы перед своей публикой. Вероятно, пилоты получили дополнительную мотивацию: во время тренировки на одном из сверхскоростных поворотов МакНиш попадает в жуткую аварию, вылетает с трассы, машина переворачивается. Каким-то чудесным образом он избегает травм, но врачи до старта его не допускают. К счастью для японских болельщиков, Такума Сато завершает гонку на высоком пятом месте. Так что получается, что в первой гонке сезона свои трибуны порадовал Марк Уэббер, а в заключительной – Такума Сато. Перед японским пилотом – Михаэль, Рубенс, Райкконен и Монтойя.

Таким получился сезон-2002. Невероятное преимущество «Феррари»: Михаэль Шумахер выиграл одиннадцать гонок из семнадцати, абсолютно все завершил на подиуме, и лишь два старта остались не за пилотами Скудерии. Забавно, что при этом по количеству финишей между партнерами по команде, которые уложились в секунду и менее, чемпионат получился одним из самых плотных в истории Королевских гонок. Казалось бы, это может говорить о борьбе. Но в зачете пилотов мы видим абсолютно противоположное: у Шумахера 144 очка, у Баррикелло – 77. Лучший из остальных – Монтойя, у него 50.

В командном зачете отрыв еще более впечатляющий. У «Феррари» 221 очко, далее «Уильямс» (92) и «Макларен» (65). «Рено» вроде бы держится в четверке, как это и положено «Бенеттону», но всего 23 очка. Остальные еще хуже: «Заубер» (11), «Джордан» (9), «Ягуар» (8), БАР (7). Всего по два очка набрали «Минарди», «Эрроуз» и «Тойота», чей дебют ожидался совсем другим.

На следующий год готовится маленькая революция. Количество получающих очки должно вырасти с шести до восьми (правда, победителю будут давать все те же 10 баллов, просто идет уплотнение внутри очковой зоны), и с этим связывают невероятные надежды по мотивации отстающих команд. У меня же следующий сезон будет первым с начала карьеры, когда я буду ездить на гонки из России. Новый год я уже провожу на Родине, потом еще несколько месяцев улаживаю все дела в Монако и с марта 2003 года окончательно переезжаю в Москву. РТР продляет контракт на три года, более того – летом стартует специализированый канал «Спорт». Но это уже другая, будущая, возможно, история…

Ну и пару слов про этот период жизни. Эти десять лет в Монако, до того, как там появились наши олигархи, яхты, девушки с укушенными пчелами губами и русскоязычные гламурные журналы на каждом углу. Между первой волной – белой эмиграции и второй – нынешней олигархии был на Лазурном Берегу и еще один маленький всплеск. В моем скромном лице, так сказать.

По ходу книги обещал вернуться к 95-му году и объяснить, почему он один из самых важных в жизни. Я жил в Монако, обосновался там гораздо раньше – в конце 92-го приехал, а с весны 93-го жил постоянно. А 1 декабря 1995-го родился мой старший сын, Саша. Все даты забудутся, а эта нет. Можно забыть свой собственный день рождения, но не день рождения своего старшего сына. Я был очень молод, всего 21 год, жил в отрыве от родителей, на которых так часто сбрасывают детей. У жены родители в Ницце и Сан-Рафаэле, но во Франции не особо принято нянчиться с малышами. Тесть и теща были рады, помогали, игрушки покупали, но не более того. Мы были сами по себе.

Со своим будущим шефом я познакомился в 1992-м, еще до того, как начались трансляции на российском телевидении. Потом я приезжал, снимал сюжеты, брал интервью, французы видели, что я живу гонками, к тому же свободно говорю по-французски. И они мне предложили делать еженедельную передачу – «Хроно». Изначально это итальянская передача, но уже после российской версии мы стали делать и франкоязычную для Франции, Бельгии, Швейцарии и африканских стран. Я был главным редактором, решал, что показывать. Каждый день работал с утра до вечера, и это было в удовольствие.

Ездить на гонки из Монако было ближе – и это единственная причина, по которой я переехал. Гонки были настолько важны для меня, что если можно было к ним приблизиться, то мне было абсолютно все равно, где жить. Это не было шкурным моментом – в Москве плохо, а в Монако хорошо и море. Не было никаких расчетов. Я даже не спросил про зарплату, мне платили очень мало по их меркам, наверное, потому что я не торговался, но школу жизни никто не отменял. Может, и хорошо, что так: если бы мне, 18-летнему мальчику, который оказался один за границей, дали бы море денег, ни к чему хорошему это не привело бы. А так я научился считать каждую копейку и понимать, почем фунт лиха.

С бытовой точки зрения было очень тяжело, какое-то время в гостинице жил, в очень скромной – старый дом парижского стиля. Потом маленькая квартира – четыре квадратных метра, китчиннет при входе, две конфорки электрические, тут же раковина, стоячий душ. Антресоли, как в поезде, полка – я на нее залезал и спал, она была деревянной, только обитая ковролином, матраса не было. Спал на жестком, но боялся упасть, пол был мраморный, а полка – на высоте три метра.

Потом переехал в хорошую квартиру, метров семьдесят, в районе Фонвьей, рядом со стадионом, там живет большинство пилотов Формулы-1. В моем доме жило человек десять, только в подъезде – трое: Култхард, Френтцен и Ральф Шумахер. Я был единственным, кто снимал эту квартиру на зарплату, две трети уходили на аренду, а остальное – на коммунальные расходы и очень скромную еду: вначале даже в фастфуд мог себе позволить сходить только раз в неделю. В основном питался бутербродами, лишь позже научился готовить что-то самое простое.