Формула 1. Российский голос - Алексей Попов

С бытовой точки зрения мне было, конечно, тяжеловато, потому что в Монако нет бедных людей, те, кто получает скромную зарплату, не живут в самом княжестве. Но на то была особая причина: Монако – стихия эмигрантов, здесь не важно, откуда ты родом, большая часть – не местные. Население – 30 тысяч, и лишь каждый пятый – не иностранец. Я был готов тратить все деньги на квартиру, чтобы жить там. Чтобы если уж быть эмигрантом, то в таком городе, где на тебя косо и полупрезрительно не будут смотреть из-за этого. Сингапур такой, Дубай. Это теперь. А тогда и там – видя, как милейшие французы и итальянцы говорили даже друг о друге, стоило им жить за километр от границы, но не с той стороны… В Монако ты был дома. В других местах – в гостях. И тебе это давали понять всегда.

С супругой мы познакомились на работе. Она проходила у нас практику как монтажер. Возникла некая симпатия. Ее зовут Натали Сантамария. Отец – корсиканец, мама – наполовину парижанка, наполовину чешка. Вся эта гремучая смесь работала неплохо. У меня у самого не только русская кровь – родственники есть белорусские, польские, литовские – смесь приличная, наши дети еще больше разных национальностей впитали.

Как такового брака у нас никогда не было: мы пытались пару раз узаконить отношения, но оказалось, что нужно собрать запредельное количество документов, особенно с моей стороны. Самый первый раз, когда собирал документы для вида на жительство в Монако, помню, требовалась справка об отсутствии судимости. Прилетел в Москву, пришел в отделение милиции по месту прописки, мне говорят: мы такие не даем, мы не знаем, сидел ты или нет. Посмотрел по справочнику, увидел адреса нескольких зданий МВД и в итоге съездил во все. Приходит мальчик в бюро пропусков – мне нужна справка, что я не сидел. Мне говорят: мальчик, иди отсюда. Я потратил на это неделю. Не смог достать справку. Говорю в Монако потом – посмотрите на мой возраст, я только школу окончил. Они говорят: хорошо, напиши нам: «клянусь своей честью и достоинством, что не сидел, но не могу предоставить такой документ»…

Старший сын родился в Ницце, в госпитале на улице Царевича. И из окон этого госпиталя видна православная церковь, которую Романовы построили ближе к концу XVIII века. Знаете историю с кончиной старшего брата Александра Третьего, который и должен был стать наследником? Вот это самое место. На родах присутствовал лично, что ввергло всех моих знакомых в Москве в неописуемый шок: как это можно – не пить где-то с тестем, «переживать»? Пришлось объяснять, что «переживать» – это сидеть рядом с женой и держать ее за руку.

Второй сын – Владимир, родился в 2001 году. Если первый – Саша, то у второго – полное имя, так и записано. Владимир Алексей, если быть точным. Отчества нет у них, но вот хоть так записал. Первый по паспорту – Саша Пьер (Пьер в честь ее старшего брата, а Саша – в честь великого пловца, олимпийского чемпиона и рекордсмена мира Саши Попова, мы тогда дружили – его легендарный рекорд на 100 метрах вольным стилем как раз на моих глазах в Монако и был поставлен, в бассейне прямо в здании футбольного стадиона, под полем фактически).

С супругой сохранились нормальные отношения. Жизнь развела, были ссоры, конечно, в то время как расходились, но в рамках взаимоуважения, без разбитой мебели, воплей, выкинутых стаканов и оскорблений. Повышенные тона были, но с тех пор нормально общаемся, всегда видимся, когда я на Лазурном Берегу. Что касается сыновей, то это прекрасная дружба, более чем дружба.

Несколько раз в году бываю в Монако, в Ницце, в Каннах, в Сан-Рафаэле. Мои сыновья постоянно живут в Сан-Рафаэле с мамой, старший уже скоро заканчивает учиться в университете. У него в Ницце общежитие. Ездил на третий курс в Лион, но потом вернулся. Они ко мне приезжают в Москву. Когда, например, у меня гонка в Германии, а следующая – в Венгрии, я беру сыновьям билеты, чтобы они прилетели вечером в воскресенье, встречаю их на машине, и у нас есть четыре дня, из Будапешта отправляю их домой. За это время мы смотрим Мюнхен, Братиславу, Будапешт, Вену. Один раз после бельгийского этапа мы проехали север Германии, всю Скандинавию – Дания, Швеция, Норвегия, затем как-то – Уэльс и Англия. Я стараюсь все время их вывозить куда-то.

Старший сын – особенный момент. Он родился на моих глазах, когда я сам еще был мальчиком. Ему уже почти двадцать два, он старше, чем я был тогда! Теоретически, если бы он пошел по моим стопам, то я бы уже был дедушкой. В отличие от меня, он выбрал учебу, чему я очень рад, он учится философии, читает сотни книг, которые я бы никогда не осилил. Он читает сверх программы раза в три. И, в отличие от меня, не рубит сплеча. Сказать, что я им горжусь, – ничего не сказать. Я всегда видел каких-то безумных отцов на спортивных соревнованиях, но дал себе зарок никогда не быть таким. Если он в чем-то не прав, получит втрое больше от меня, чем от окружающих. Если он хоть чуть-чуть повел себя невежливо, некорректно, он узнает об этом в жесткой форме. Я надеюсь, что он и мой второй сын Володя – сверхвоспитанны не только по западным, но и по нашим меркам, а ведь они более жесткие. При этом они себя в обиду не дадут никогда. В какой-то момент у товарища старшего отобрали телефон в Ницце, Саша вернулся и прыгнул на четверых. Он потом мне сказал, что если бы его убили, то это я был бы виноват, потому что это я его так воспитал. Хотел он было убежать, но остановился и вернулся.

Мои родители относились ко мне не так, как я к своим детям, – более «защитно», что ли. И я должен им быть благодарен за то, как они восприняли мое желание переехать в Монако. То, что они меня тогда поддержали, для меня удивительно. Они поняли, что на тот момент моей жизни это важнее любых формальностей, вроде института. Они ко мне приезжали, но с финансовой точки зрения мы не могли себе это позволить слишком часто. Даже моя бабушка один раз приезжала к правнукам. А так – максимум раз в неделю звонки минут на пять. На работе был договор, что могу так поступать. Телефонная связь стоила дорого, а поболтать хотелось. Все было не так просто. Письма тоже писал, но в них всего не выразить, тем более идут они долго.

С бытовой точки зрения пришлось все начинать с нуля. Но я жил гонками. Компьютерная эпоха была впереди, кабельного телевидения у меня не было. У меня было шесть французских каналов, потом у коллеги по работе я купил старую приставку. И это был весь мой досуг. У меня было всего три книги, я не мог ни скачать, ни прочитать онлайн. Шоком стало, как дорого стоили книги, причем не шикарные издания, а самые обычные. Зато был большой выбор книг по гоночной тематике. Жил гонками, изучал архивы, чуть ли не последний уходил с работы, где читал подшивки старых журналов о гонках. В 18 лет у тебя обычно миллион друзей, что и было в Москве, а вот в Монако я оказался совершенно один. Все коллеги – взрослые мужики с семьями, они живут либо во Франции, либо в Италии и не горят желанием проводить со мной еще и свободное время. Зато я старался ездить на все возможные соревнования – мотогонки, Формулу-3000, ралли в горах, полулюбительские соревнования – напрашивался всюду, лишь бы быть в паддоке.

Жизнь в Монако – особый момент, потому что здесь много тех, кто имеет отношение к Формуле-1, пилотов в том числе. Географическое расположение очень удобное: тогда еще была гонка в Маньи-Кур во Франции (800 км), в Имоле (500 км) и в Монце (300 км) в Италии, Барселона (650 км) – это были трассы, куда мы ездили на машине. Добавьте само Монако – и вот уже пять Гран-при или дома, или в автомобильной досягаемости. Плюс короткие перелеты в Бельгию, в Германию, чуть дольше в Венгрию. Был еще этап в Португалии, в Испании иногда проводилась гонка в Хересе. Но туда мы летели либо в Севилью, либо в сам Херес через Мадрид. Словом, вся Европа в пределах максимум нескольких часов лета.