Словарь Ламприера - Лоуренс Норфолк

Они думали, что он полностью у них в руках. Они схватили Бахадура и вернули его изменившимся — чужаком. Но этот чужак явился с дарами, он принес навабу средство поправить свои дела, вернуть себе удачу. Бедный Бахадур, верный слуга… Он подвергся испытанию на вершине утеса и не выдержал его. Но его преемник, Назим, подхватит падающий факел. Он отыщет их, таящихся в своем убежище, всех девятерых, и они будут моргать от яркого света, как сейчас, идя через двор, моргает сам наваб от солнечных бликов, отсвечивающих на высоких белых стенах. Бахадур хорошо послужил своему господину… в отпущенных ему пределах. Наваб перелистал эти мысли и смахнул их нити, словно осеннюю паутину, вступив в прохладные коридоры дворца. Арабески мозаики на стенах складывались в сложный узор. Он представил себе, как его слуга Назим крадется в логове девятерых по потайным лестницам и колодцам, неожиданный, как муха, которая настигает паука, поочередно отщипывает его дергающиеся ноги и наконец прокусывает его раздутый мешочек с жидким шелком. Да, Назим. Назим сделает то, что не удалось его дяде.

Назим встал, когда наваб вошел в комнату. Он поклонился, и наваб жестом велел ему сесть. Как только он снова опустился на подушки, наваб заговорил. Слова сплетались в длинную невыразительную речь, один пункт вел к другому, один абзац подчеркивал другой, уже высказанные мысли пересекались и дополнялись новыми, и наконец в голове Назима начала разворачиваться цельная картина. Он слушал и эхом повторял про себя историю о навабе и его девяти торговых партнерах, об их дотациях за счет прибылей Компании, об их предательстве, о долгом путешествии, которое сокровища совершали из дворца, где он сейчас сидел, к далекому острову, местопребыванию Компании, откуда партнеры наваба, предавшие его, контролировали из своих тайных укрытий продвижение сокровищ; «Найди их!» — приказ пока еще не был высказан вслух, но все к тому шло, и Назим продолжал следить за историей, которая все лилась из уст наваба, — историей тайных передач и секретных поставок, нарушенных договоров и полагающихся за это наказаний, историей, в которой Назим уже стал действующим лицом и актером.

— Посылая Бахадура во Францию, я полагал, что их логово в Париже. Но я… ошибся. Они коварны и умны. Бахадур выяснил это и еще кое-что…

Упоминание о миссии, которую выполнял его учитель, пробудило в памяти Назима те времена, когда Бахадур отсутствовал, а сам он был еще юношей. Семнадцать лет назад… Забыть этот момент было невозможно, потому что Бахадур вернулся другим человеком. Он побывал в Париже.

— Он обнаружил мою ошибку. — Наваб немного покраснел. — Их логово — в Англии. Он натолкнулся на них совершенно случайно, и лишь благодаря своему уму и храбрости он сумел вернуться. Он был исключительным человеком. — Голос наваба обдал Назима теплом. — Как и ты, Назим-уд-Долах.

Бахадур превратился в нечто чуждое и холодное. По-настоящему он так никогда и не вернулся. О времени, проведенном в отъезде, он говорил мало; казалось, оно было пропастью, в которой он утратил какую-то часть себя. Они схватили его и отпустили обратно. Возможно, он потерял там свою гордость.

— Перед отъездом он дал мне слово… — снова заговорил наваб, — … что разыщет человека, который предал меня… Он сдержал свое слово.

Назим понял намек; в любом случае, ощущение было знакомое. Согласие — это уже действие, один из уроков, которые он усвоил много лет назад. Это значило, что навабу, со своей стороны, достанет малейшего намека на понимание. Наваб продолжал рассказывать о том, как мощный поток сокровищ через этот дворец стал слабеть, затем превратился в тонкую струйку и наконец, несколько месяцев назад, полностью иссяк.

— Они думают, что меня можно просто отшвырнуть с дороги, — вяло сказал он. Назим внутренне улыбнулся их безумию. — Они забрали все в Англию, и с того времени… Их необходимо остановить. Мы должны вернуть то, что они у нас взяли. Ты должен отыскать их и убить, всех девятерых. Ты должен найти то, что принадлежит мне, и вернуть обратно… — Назим с удивлением посмотрел на своего хозяина, который говорил это, вперив отсутствующий, взгляд в потолок, повернув голову так, словно ожидал увидеть там что-то, чего там не было.

— Их девять. — Он снова опустил глаза. — Они в Лондоне. Ты должен отправиться туда и отыскать их. — Он замолчал, затем неожиданно добавил: — И корабль! Корабль, он называется «Вендрагон». Это на нем они все увозили. Да! Ты должен найти корабль, ты понял? Через корабль ты найдешь их. — Наваб подергал себя за рукав, затем посмотрел Назиму в лицо. — Ты сделаешь это.

Только-то и всего? Да, господин.

— Да, — сказал Назим.

Дело было сделано. Аудиенция подошла к концу, и Назим поднялся, чтобы уйти. Но пока он вставал, наваб протянул руку и ухватил его за локоть, удивив Назима.

— Есть еще кое-что, — настойчиво сказал он. — Минуту, еще кое-что; имя. Возможно, один из этих девятерых. Бахадур не был уверен… но имя известно.

Назим ждал, что наваб произнесет его, но сперва он должен был приблизиться… ближе, еще ближе, да, вот так, чтобы шепнуть его на ухо. Назим наклонил голову, как просил наваб. Наваб подался вперед, Назим уловил сладковатый запах его дыхания, и вот имя скользнуло ему в ухо и впечаталось в его память, и тогда наваб отпустил его локоть и неожиданно отпрянул. Назим посмотрел в лицо своему господину. Имя это еще ничего не значило, но теперь он его знал. Он повторил его вслух. Это, казалось, доставило радость навабу: его рот беззвучно открылся, а руки сложились, словно наваб собирался хлопнуть в ладоши, но так и остановились на полпути, распахнутые, словно от удовольствия. Затем выражение его лица внезапно переменилось, он встал, развернулся и быстро вышел в дверь. Назим остался один в розовой комнате. Он долго стоял, глядя вдоль коридора. Когда наконец он тоже собрался выйти, с той стороны, куда удалился наваб, до него донеслось несколько пронзительных взвизгиваний, похожих на смех. Но звуки эти не мог издать наваб. Все знали, что наваб никогда не смеется.

В тот вечер Назим покидал дворец с единственной мыслью. Отыскать девятерых, отыскать корабль, отыскать сокровища его господина — и все это должно стать единым действием. Он дал согласие. Теперь он должен постичь сущность этого задания. А над этим главным предметом, занимавшим его мысли, витало имя, словно насекомое, приблизившееся к паутине, но пока еще не схваченное, еще не нашедшее своего места в общем узоре. Назим шагал домой, а за спиной его витал призрак Бахадура, нашептывая ему то же самое имя, рассказывая ему ту же историю, домогаясь исполнения тех же приказов…

— Не надо, черт тебя возьми, не надо! — резкий женский голос в одну секунду вернул Назима из царства воспоминаний в настоящее. Он вздрогнул и задержал дыхание. Тело его напряглось, уши насторожились. Он услышал другой голос:

— Что сделать, чтобы ты меня простила, Бет? Разве я знала, что так выйдет?

Две женщины стояли на улице, их ноги были как раз перед его головой. Вторая говорила с акцентом. Она не была англичанкой. Назим кинул взгляд через решетку, но женщины уже исчезли из поля зрения, он уловил только взмах чего-то голубого, наверно подол платья. Потом он услышал, как они нащупывают дверь. В доме не было мебели, окна заколочены досками. Он считал дом необитаемым. Сам он проник сюда через угольный люк. Женщины отворили дверь, и Назим услышал, как они прошли внутрь, скрипя щелястыми половицами. Они препирались. Назим прислушался, прикидывая, какие меры ему придется принять в случае необходимости.